Сердце стучит от волнения и решимости. Если я получу это место, то у меня будет то, что мне нужно: и жилье, и питание, и убежище, ведь на летающие острова всех подряд не пускают.
Перед самой стоянкой пегасов ныряю в переулок и меняю свой образ. Образ старухи для подобной должности не подойдёт. Поэтому я решаю стать обычной аэртанкой средних лет. Чуть полноватые руки, округлые бедра и, конечно же, белоснежные волосы, фиалковые глаза.
Извозчик недоверчиво смотрит на меня, сомневаясь в моей платёжеспособности. Ну да, моя одежда не говорит о хорошем достатке. Но, когда я протягиваю ему свой последний сол и говорю, что собираюсь в академию по поводу вакансии мастера иллюзий, ухмыляется и открывает дверь вытянутой кареты, больше напоминающей желудь, чем привычные средства передвижения.
Я так волнуюсь, что пропускаю почти весь полет и прихожу в себя только тогда, когда мы вылетаем из плотного покрывала туч, а через окно кареты на мою юбку начинает струиться чистый солнечный свет. Интересно, а здесь, вообще, бывает плохая погода?
Приземление дает о себе знать лишь слабым толчком, а потом извозчик открывает дверцу и подает руку, помогая слезть.
– Мне подождать? – с лёгкой ухмылкой спрашивает он.
– Чего? – я не сразу понимаю его намек на то, что мне дадут от ворот поворот. – Нет, спасибо. Я уверена, что я останусь тут.
Мило улыбаюсь, а сама дрожу. А что, если нет? Если я испытываю ложную надежду, и все пойдет совсем не так?
Нет. Все пройдет идеально. В своём мастерстве я уверена, а остальное приложится. Главное, с ректором сейчас найти общий язык.
Поправляю платье, приглаживаю волосы и, стараясь не пялиться по сторонам, иду ко входу в огромное здание из белого камня, ослепительно сияющего под лучами солнца.
Я настолько взволнована и погружена в свои мысли, что чисто механически отвечаю на вопросы, следуя за полноватым, уже начинающим лысеть мужчиной в красном бархатном камзоле.
Он проводит меня по петляющим светлым коридорам с огромными окнами к высоким дверям из дуба венге, с помощью сияющего кристалла оповещает о моем прибытии и тянет за бронзовое кольцо на одной из створок.
«Главное – показать ректору, на что я способна», – убеждаю себя я.
Но первый же шаг в кабинет, первый взгляд на сидящего за столом мужчину доказывает мне, что не это самое главное и сложное.
За столом сидит он.
Тот самый белоснежный дракон из моего прошлого…
Глава 2.
Лия
Непроизвольно вздрагиваю, останавливаясь на пороге и не решаясь шагнуть внутрь.
Это невозможно. Я, должно быть, обозналась. Он всего лишь похож. С чего бы сыну одного из князей Айсгарда перебираться в Аэртанию?
Однако ректор вскидывает голову, и надежда развеивается, как дым. Я застываю под ледяным взглядом таких знакомых, таких родных голубых глаз. Нервно сглатываю. Это он – тот, кто снился мне ночами, тот, кого я безуспешно пыталась забыть: Роувелл.
Наши взгляды пересекаются, и я понимаю, что ещё миг молчания, и я себя выдам. Нельзя. У него есть истинная пара. А я всего лишь увлечение из прошлого. И мне надо думать о том, ради чего я сюда пришла. Мне нужна работа.
Я под иллюзией, Велл не должен меня узнать. На Авейре, где мы оба когда-то учились, этот предмет не преподавали. А следовательно, и распознавать иллюзии не учили. Эти два вида мастерства тесно связаны между собой.
Сейчас Роувелл должен видеть перед собой женщину средних лет. Вот только ноздри его почему-то хищно раздуваются, как будто он заранее чует ложь.
Что ж, пришло время показать, стоят ли мои умения хоть чего-нибудь.
– Простите, господин ректор, – я добавляю в голос грассирующее «р», типичный акцент северной провинции Аэртании. – Я по поводу вакансии.
– Что? – вырывается у Роувелла с хорошо знакомой хрипотцой. – Кто вы такая?
Сердце сжимается в груди при звуках его голоса, но я тут же беру себя в руки. Хотя мои руки сейчас – это не самое надёжное: пальцы дрожат, и я сцепляю их перед собой, чтобы волнение не было таким заметным. Впрочем, чего я боюсь? Любая на моём месте нервничала бы.
Делаю вдох и медленный выдох. Я должна справиться со своей ролью.
– Вакансия преподавателя по мастерству иллюзий.
– Ах, да.
Раздаётся треск, Велл опускает недоумённый взгляд на сломанный карандаш, который только что вертел в руке, и отбрасывает в сторону две неравные части. А мой взгляд залипает на его красивых сильных пальцах. Я-то помню, как они умеют ласково касаться волос, отводя их в сторону, как…
Лия, очнись. Тебя больше ничего не связывает с этим мужчиной. Стискиваю зубы.
Когда Велл снова поднимает голову, я уже в порядке, ну или почти в порядке.
– Ну что ж, проходите, госпожа…?
– Сайлана Эристер, – представляюсь самым распространённым именем для тех мест, откуда я родом.
Велл проходится взглядом по моей фигуре и встряхивает головой, словно отгоняя какую-то мысль. Затем тяжело вздыхает. А я еле удерживаюсь, чтобы не закусить нижнюю губу. Дурацкая привычка, за которую он меня не раз отчитывал.
– Садитесь, я вас слушаю.
Опускаюсь на краешек стула, стоящего напротив, складываю руки на коленях.
– Я преподавала мастерство иллюзий в одной из школ на севере страны, – начинаю я.
И если на первом слове я спотыкаюсь, то к концу фразы у меня получается усмирить предательскую дрожь в голосе.
– Хотите сказать, этого достаточно, чтобы рассчитывать на место мастера иллюзий в самой престижной Академии Аэртании? – сощуривается Велл, продолжая изучать меня.
Начинаю злиться.
– А почему бы и нет, господин ректор? Между прочим, мастерство иллюзий родилось именно на севере Аэртании, а уже потом распространилось по всему королевству.
– И у вас есть соответствующие рекомендации?
Этого вопроса я ожидала. Но вот ответа на него, такого, чтобы устроило ректора, увы, нет.
– У меня есть соответствующие умения, – решительно заявляю я.
Левая бровь Роувелла знакомо изгибается.
– Во всяком случае самоуверенность у вас есть, – хмыкает он.
«Выхода у меня нет», – думаю про себя.
Роувелл откидывается в кресле.
– Вы же понимаете, госпожа Эристер, что на слово я вам поверить не могу? – Сейчас в его голосе появляются нотки раздражения.
Чувствую, что он уже пришёл к какому-то выводу и вот-вот выдаст решение не в мою пользу.
– Одних умений…
Перебиваю его:
– Я умею всё: создавать фантомы, накладывать иллюзии на предметы и людей.
– Фантомы?
И, прежде чем Велл скажет ещё хоть слово, раскрываю ладонь, с которой слетает белоснежный дракончик. Он взлетает к потолку, закладывает вираж вокруг люстры и пикирует на ректорский стол. Как только мелкая рептилия оказывается прямо перед глазами Роувелла, я вижу, как на лице мужчины возникает удивлённое выражение
Дракончик подцепляет когтистой лапой один из кусочков пострадавшего карандаша и взлетает снова для того, чтобы выбросить обломок в урну для бумаг. Велл напряжённым взглядом следит за фантомом, а я, пользуясь моментом, поедаю глазами его самого.
Как же я по нему скучала. Впитываю каждую чёрточку его лица, подмечаю усталость в уголках рта, знакомую хмурую складку на лбу. Я так любила разглаживать её подушечками пальцев. Велл в такие минуты специально морщил лоб, чтобы продлить удовольствие.
Всё хватит себя мучить. Дракончик истаивает в воздухе. Мне не стоило сюда приходить. Я не смогу выдержать эту пытку. Работать здесь, рядом с ним, и каждый день чувствовать, как сердце обливается кровью. Надо бежать куда-нибудь вглубь Аэртании.
Стараясь не смотреть на Роувелла, поднимаюсь.
– Вы куда-то собрались?
– Ну вам же не понравился мой фантом?
– Почему же? Понравился, – Велл пристально смотрит мне в лицо.
Кровь приливает к щекам, и мне приходится усилить иллюзию, чтобы скрыть это от него.
– Как насчёт остальных ваших умений? Предметы? – хрипло спрашивает Роувелл.
Почти не соображая, что я делаю, накладываю иллюзию на второй обломок. И карандаш шустрой змейкой уползает на поиски своей половинки.
– Оу! – восклицает Роувелл, инстинктивно отдёргивая руку.
Не могу удержаться от мимолётной улыбки. Похоже, у меня всё-таки получилось его удивить. Но стоит ли продолжать?
– Ну а теперь, – Роувелл поднимается из-за стола во весь свой огромный рост. – Как насчёт третьего умения? Может быть, вы снимете иллюзию с себя, госпожа Сайлана Эристер?
Глава 3.
Лия
Сердце уходит в пятки. Он догадался? Где я могла проколоться? Непроизвольно оглядываюсь в поисках зеркала, чтобы убедиться, что вся моя иллюзия на месте, и мне ничего не угрожает.
– С чего вы взяли, что она на мне есть? – лёгкая сиплость в голосе выдаёт мое волнение.
Откашливаюсь, чтобы прочистить горло, но ничего не выходит. Нервничаю так, что даже ладони вспотели, поэтому я как можно незаметнее вытираю их о ворсистую ткань юбки.
– Госпожа Эристер, – Роувелл с едва заметной хитрой ухмылкой смотрит на меня. – Я уверен, что вы хорошо подготовились и готовы впечатлить меня.
Так, Лия, выдохнули. Это было просто предположение, а ты уже напридумывала себе. Теперь нужно просто сменить одну иллюзию на другую. Уверена, что он не заметит, что это всего лишь смена маски. Такое доступно лишь магам иллюзий самого высшего уровня и в академиях Айсгарда не преподаётся из-за специфичности предмета.
– Вас не провести, господин ректор? – натягиваю беззаботную улыбку и концентрируюсь на том, чтобы эффектнее сменить иллюзию.
Отчего-то не хочется больше становиться ни аэртанкой средних лет, ни старухой, ни кем-либо ещё… Сердце отчаянно требует снять иллюзию совсем, чтобы он узнал меня. Чтобы убедил, что всё, что мне рассказывали о его истинной и женитьбе, – ерунда. И чтобы потом пообещал, что никуда не отпустит и защитит.
Но разум рационален и не готов к бессмысленным надеждам и чаяниям. Он понимает, что случившееся с нами предопределено судьбой. Нам никогда не быть вместе, как бы больно ни было это понимать.