– Не хочу, – с вызовом перебивает его Анна.
– … девственницей, – продолжает фразу Верн. – Так вот, я уже понял, что метка на вас, княжна, ненастоящая. Скорее всего, иллюзия. Надо же, как я продешевил с Эолией… Если бы я знал, что она не только воздушница, но и мастер иллюзий, шейх заплатил бы вдвое за такое сокровище. Простите, княжна, отвлёкся. Итак, метку на вас наверняка наложила Эолия. И сойдёт она через два-три дня. И после этого едва ли вы будете в безопасности. Ищейки шейха не поймут вашей ценности. Они настроены на её поиск. – Верн указывает подбородком в мою сторону и продолжает: – Вас просто отдадут вот этому Берглисону, а уж будет он вами пользоваться самолично или поделится с командой, всем будет наплевать.
– А вам, значит, не наплевать? – сощуривается Анна.
Если она и боится, то виду не показывает. Хотелось бы мне хоть частичку таких же душевных сил.
– В моих интересах, – почти равнодушно говорит Верн, – передать вас шейху нетронутой, я бы даже уточнил: не истерзанной несколькими десятками голодных мужчин. Там, в Ангилье, у вас будет хороший шанс.
– Какой же?
– Стать любимой женой шейха.
– И вы считаете, что это то, о чём я мечтала?
– А других вариантов нет. Правители обоих Амиратов – и Гериси, и Ангильи – стремятся к новому уровню отношений с Айсгардом. У меня не получилось довезти княжну Киру…
Анна подскакивает на месте.
– Так ты и есть тот ублюдочный магистр Верн?! – восклицает она, и лицо Верна перекашивается. – Ты солгал насчёт метки Лии и хотел погубить Киру.
– Так уж и погубить. Когда вы станете одной из богатейших женщин нашего мира, Кириана ещё позавидует вам.
– Не всё сводится к деньгам, мерзавец.
Верн закатывает глаза, демонстрируя, как ему надоела женская болтовня. И в этот момент раздаётся стук в дверь. Похоже, это напоминание.
– Итак, княжна, время почти истекло. За вами решение: отправляетесь ублажать морячков, или я укрепляю вашу иллюзорную метку, и вы с вашей подругой добираетесь до Ангильи. То есть у вас появляется время.
– Что значит «укрепляю»? – спрашивает Анна.
– Она будет такой же, как у Эолии. Настоящей. Такой, которую можно снять либо смертью шейха, а поверьте, его Величие умирать не собирается, либо заменить меткой истинности. А вы сами понимаете, встретить настоящего истинного шансов у вас почти нет, тем более в Амиратах.
У меня перехватывает дыхание. Получается, встреча с Веллом запустила исчезновение клейма, поставленного шейхом. Но лучше, если об этом никто не узнает. Кстати, а как оно вообще могло у меня появиться?
– Откуда взялось клеймо на моей спине, – не выдерживаю я.
– Это было несложно, Эолия, – как о чём-то само собой разумеющемся говорит Верн. – Достаточно было коснуться вашей лопатки артефактом.
– Мерзавец, – мой голос срывается.
Так вот кто сломал мне жизнь.
Мне хочется броситься на Верна, вцепиться ему в лицо. Понимаю, что это бесполезно: без магии против мага. Но я всё же делаю шаг вперёд.
Меня останавливает ещё один более громкий стук в дверь, и я понимаю, что сейчас важнее всего безопасность Анны. Она тоже это понимает и поэтому уточняет:
– То есть всё, что я получу, – это время?
– Ну да. Время, когда вы будете надеяться, что ваши родственники успеют вас вытащить отсюда, и гарантированную безопасность от насилия.
– Укрепляйте вашу метку, – решительно заявляет Анна, поворачиваясь к Верну спиной и спуская с плеча уже прежде разорванное по вороту платье. – Всё равно ваш шейх долго не проживёт, да и вам немного осталось.
Хотелось бы мне её решимости. Впрочем, я уже думала об этом.
Появившемуся в дверях мужчине в чёрном плаще Верн с поклоном объявляет:
– А вы удачливы, Авер. Восхищаюсь вами. Вы охотились за одной девушкой, я за другой. И вам повезло захватить обеих.
– Что это значит? – спрашивает ищейка шейха.
А у стоящих за его спиной громил лица багровеют от ярости. Они уже сообразили, что им ничего не обломится.
– Обе метки настоящие. Эрни-даг-Шер будет вами доволен.
Глава 35.
Лия
– Вот уж не думала, что этот гад жив, – рычит Анна, едва дверь за Верном захлопывается, и затихает звук удаляющихся шагов.
– Мне даже в голову не приходило, что он связан с ангильцами, я бы сказала Веллу, – оправдываюсь я. – Неужели он до сих пор преподаёт на Авейре?
Анна непонимающе смотрит на меня:
– В смысле? Нет, конечно. Через полгода после того, как тебя увезли, именно он пытался выкрасть Киру, нашу с Веллом кузину. Рэйгард, её истинный, сразу же бросился в погоню и отбил её.
Анна начинает рассказывать ту давнюю историю, а я борюсь с горьким чувством, которое разрастается внутри меня. Как же повезло этой Кире, что её бросились спасать сразу же. Нет, я всё понимаю: меня истинной никто не считал. И Верн тогда явно выступил как свидетель того, что у меня проявилась метка шейха. Велл не виноват. Но почему так больно?
– …и мы были уверены, что Верн тогда не выжил. А он, оказывается, жив и здоров. Но о том, что он поставил тебе ложную метку, никто не подумал. Если бы дед знал о твоей истинности…
Кулаки Анны сжимаются.
– Даже если бы знали, – пожав плечами, грустно говорю я, – разве это что-то изменило бы?
– Ты не понимаешь, – с горячностью отвечает Анна – Всё бы изменило. Ты истинная Роувелла и, значит, член нашей семьи. А мы своих не бросаем. Даже не сомневайся. Как только Велл узнает, что произошло, он сообщит отцу и деду. Нужно немного потерпеть. Вот увидишь, мы даже до Амиратов не доплывём. Нас догонят раньше.
На душе теплеет. И хочется верить Анне. Может, всё-таки не ради меня, а ради неё Айсгард бросится в погоню, и Анну спасут. А рядом с ней и у меня появляется крохотный шанс.
Но проходит день, другой, третий…
С каждым новым восходом солнца становится всё жарче и жарче. В тесной каюте не продохнуть.
Это говорит о том, что расстояние до Амиратов сокращается. И я перестаю прислушиваться, не раздастся ли шум крыльев, рёв дракона и испуганные крики ангильцев. Всё, что мы слышим, – это плеск волн о борт корабля и грубые голоса тюремщиков.
И с каждым днём тает надежда на спасение. Мной овладевает апатия.
А потом приходит день, когда через крохотное окошко под потолком до нас доносится шум порта. Мы всё-таки доплыли до Ангильи.
*****
Прежде чем вывести нас наружу, в каюту запускают двух женщин, с головы до ног закутанных в тёмно-коричневые одеяния.
Одна из них открывает лицо, и я узнаю наставницу того курса, на котором училась в ангильской Академии Невест.
– Как же ты посмела, дрянная девчонка, – шипит мать Рена. – Твой побег поставил под удар всех наставников Академии.
Прежде чем я успеваю отреагировать, мою щёку обжигает хлёсткий удар. А в следующий момент наставница отлетает от меня и с глухим стуком врезается в деревянную стену каюты.
– Только попробуй ещё раз прикоснуться к кому-нибудь из нас, ничтожество, – рявкает Анна, и я вижу, как раскаляются металлические браслеты на её запястьях.
Драконьи Боги, а ведь её драконица может вырваться. Смотрю на Анну широко раскрытыми глазами. Вот бы так и случилось. Анна разнесла бы эту каюту и половину корабля и улетела бы.
Но, увы, надежда оказывается ложной. Блокировщики магии приобретают прежний вид. Ангильские маги хорошо знают своё дело: артефакты надёжны.
Однако этой демонстрации гордости и силы хватает, чтобы наставница поняла: перед ней не обычная невольница. Мать Рена, кряхтя, выпрямляется и с опаской смотрит на Анну. Она не зря занимает высокий пост при дворе шейха, опыта в интригах ей не занимать. Наставница невест уже наверняка знает, что Анна принадлежит к знати и может занять особое место рядом с шейхом, а тогда едва ли поздоровится тем, кто не угодит норовистой княжне.
Злой блеск в глазах той, которая не гнушалась постоянно за малейшую провинность избивать беззащитных учениц, гаснет. Мать Рена делает вид, что ничего такого особенного не произошло.
– Вам надлежит переодеться. – Поджимает она свои бескровные тонкие губы и пятится к двери. – Сестра Альфина, помогите девушкам принять подобающий вид.
Наставница разворачивается и, бросив в мою сторону ненавидящий взгляд, в котором есть обещание грядущих кар, выходит. Вот только меня её угрозы не трогают. И без того есть из-за чего переживать. Мы на земле шейха. И теперь нам уже точно никто не поможет.
Анна, всё ещё кипя от возмущения, разглядывает зелёные балахоны, разложенные перед нами сестрой Альфиной.
– Я что, должна надеть эти тряпки? – с возмущением спрашивает она.
– Да, госпожа. – Женщина меряет её неодобрительным взглядом. – Вы же не пойдёте через весь порт полуголая.
– В такую-то жарищу? – начинает Анна.
– Она права, Анна, – грустно подтверждаю я, беря ближайший ко мне балахон. – Дело не в жаре. Лучше одеться, иначе от взглядов потом не отмыться. Здесь все женщины ходят наглухо закрытыми.
Анна фыркает, но позволяет надеть на себя бесформенную хламиду.
На пирсе нас встречает конвой из десятка вооружённых мужчин, одетых в широкие штаны и короткие белые туники. В их сопровождении мы проходим через весь порт, провожаемые похотливыми взглядами множества мужчин.
– У них что, здесь женщин не хватает? – шипит Анна.
– И не хватает, и нравы строгие, – тихонько отвечаю я. – Женщины сидят взаперти, даже у бедноты. С самого рождения в домах отцов, а потом из рук в руки передаются мужьям. Те, кто не может похвастаться родовитостью, рады, если удаётся пристроить дочерей в наложницы к богатеям и получить за это деньги.
– То есть они продают собственных дочерей? – Анну передёргивает. – Бедные девушки.
А я тяжело вздыхаю. Наша участь теперь не лучше.
Верн тоже отправляется с нами. Но в карету с нами он не садится. Местными правилами запрещено. К нему, как и к охранникам, подводят коня. Анна с удивлением смотрит на кожаные намордники лошадей и платки, которыми наши сопровождающие обматывают нижнюю часть лиц.