Я же большую часть времени проводил рядом с Лией. Хотя она оставалась без сознания, каждый раз, когда я садился на край её постели и брал в руки её холодную безжизненную ладошку, у меня появлялось ощущение, что она меня чувствует. Я пытался согреть едва заметную метку на её запястье. И мне казалось, она откликается. Однако, вглядываясь пристальнее, я в очередной раз убеждался, что маленький дракончик в центре круга всё также неподвижен.
А потом наступил день, когда Лия пришла в себя.
Прежде чем запустить меня внутрь, целитель с тяжёлым вздохом сказал, что готов вынести свой вердикт.
Анна, которая все эти дни выходила из лазарета, только чтобы поесть, отказалась уйти. И отец, словно чувствовал, появился именно в этот момент, а возможно, его предупредили.
– Магия вряд ли вернётся, Ваше Сиятельство, – сказал целитель, опустив голову со скорбным вздохом. – Она отдала всё. Если не случится чудо, она проживёт короткую жизнь обычной человеческой женщины. И простите за правду, но родить дракона она сможет только ценой своей жизни. Обычного ребёнка – да. Но сын-дракон её убьёт.
– О каком чуде вы говорите? – спрашиваю я и не узнаю свой голос, так глухо он звучит.
Целитель пожимает плечами:
– Это всего лишь речевой оборот, Ваше Сиятельство. Но…
– Но?
– В Амирате уже тысячу лет не было настоящих истинных пар. Драконьи Боги против фальшивых меток. Мы не знаем, как подействует на девушку ваша связь.
– То есть шанс есть? – В моём сердце просыпается надежда.
– Не хочу подавать ложных надежд.
Рука отца ложится на моё плечо. Пытаюсь стряхнуть её, но пальцы лишь сильнее сжимаются.
– Я приму любое твоё решение, сын, – говорит он.
– Ты ведь не оставишь Лию? – По лицу Анны текут слёзы.
Улыбаюсь ей уголками губ. Мне не нужно времени для размышлений. Для себя я всё давно решил.
– Я женюсь на ней, – спокойно отвечаю я обоим. – Лия – единственная женщина, которая мне нужна. Короткая или длинная будет у неё жизнь, но я всегда буду рядом.
Чувствую молчаливое одобрение своего дракона.
Глава 46.
Лия
Я слышу тихий звон колокольчиков, чей-то смех и шум прибоя. Влажный свежий воздух окутывает меня, оседая на губах солью, а в теле непередаваемая лёгкость, почти невесомость.
Открываю глаза и в первый момент щурюсь от ярких солнечных бликов, прыгающих по поверхности воды, приятно ласкающей мои ступни.
Где я? Что это за место?
Передо мной раскинулось бескрайнее изумрудное море, пенными волнами омывающее песчаный берег. Но на самом берегу стою только одна я. Оглядываюсь, чтобы понять, откуда я слышу смех.
Шагах в десяти от воды песок переходит в зелёную лужайку, на которой в салочки играют парни с девушками, чуть поодаль под ивой сидят седовласые старцы, а в беседке – улыбчивые пожилые женщины. Девушка с длинной русой косой звенит колокольчиком и убегает, заливисто смеясь в тон ему.
Сердце окутывают спокойствие и умиротворённость. Ощущение, как будто я оказалась дома после долгого-долгого пути. Но всё равно кажется, что я о чём-то забыла. О чём-то очень важном и ценном для меня.
Хмурюсь, пытаясь вспомнить, но ничего не выходит, поэтому я иду туда, где все веселятся. Я же должна быть там?
– Стой, – внезапно слышу голос.
Нежный, ласковый, согревающий, как летнее солнышко. Знакомый, но словно давно забытый.
В паре шагов от меня, на зелёной траве, стоит молодая хрупкая женщина в белом свободном платье с длинными рукавами. Добрый блеск в её зелёных глазах со смешинками и улыбка заставляют улыбаться в ответ.
Знакомая улыбка. Как у моей…
– Мама? – Я распахиваю глаза. – Но ты же…
Она молча кивает, подтверждая мою мысль. Мама умерла, когда мне было два года, поэтому я её помню очень плохо. В памяти остались только её улыбка и голос.
– И я?..
– Всё зависит от тебя, девочка моя, – говорит мама и протягивает вперёд руку, чтобы коснуться меня, но на границе между песком и травой наталкивается на прозрачную преграду, поджимает губы и расстроенно отступает на шаг.
Так вот ты какая, Грань…
– Почему я здесь? – растерянно спрашиваю я, не понимая, что происходит.
Я совершенно не помню, что со мной случилось. Не помню все самые последние мгновения. И ещё что-то очень важное…
– Чтобы сделать выбор, – пожимает плечами мама. – Чтобы понять, хочешь ли ты вернуться обратно, есть ли что-то, что тебя держит там. Или ты готова остаться тут навсегда.
То, что я вижу перед собой, тянет меня, зовёт. Но при мысли о том, что я никогда не вернусь, сердце начинает ныть, интуиция кричит, что я ошибусь, если выберу уход за Грань.
– Какая же ты красивая, моя Арделия, огненный цветок, – с любовью говорит мама, скользя по мне взглядом. – Я всегда знала, что ты необычная, что Драконьи боги щедро наградили тебя. Как и твоего брата.
– Брата? У меня есть брат? – Эта новость отвлекает меня от попыток вспомнить.
– Конечно, милая! Как же ты не знала? – она растерянно смотрит на меня.
А я… Как не знала? В памяти одно за другим разворачиваются воспоминания о ласковых руках мамы и крепких объятиях отца. О светловолосом мальчишке-брате с деревянным мечом в руке и кружащихся вокруг него листьях от его баловства с магией. О тётушке и дядюшке, которые отправили меня в академию, а потом просто продали шейху. О профессоре Верне, который подтвердил метку. Потом о ледяном драконе с приметным алым пятном на шее, которого сбили парализующим заклинанием.
– Велл! – чуть ли не кричу я и сразу смотрю на своё запястье.
Метки нет! Зато я точно помню теперь, что произошло и по кому так плачет душа. Поднимаю глаза на маму и сталкиваюсь с её понимающим взглядом.
– Вспомнила? – мягко, как будто обнимая, улыбается она. – Хочешь вернуться?
Готова сразу сказать «да», но потом вспоминаю, как потеряла сознание, как полностью иссушила свою магию.
– Я лишилась магии? Навсегда? – хрипло спрашиваю я, наконец-то понимая, почему я тут.
– Никто не знает, Арделия, каковы границы другой магии, магии истинности, – она пожимает плечами. – Но лишь от тебя зависит твоё будущее.
Вернуться без магии? Простым человеком? Не иметь возможности родить Веллу сына? Это страшно и больно. Но не воспользоваться возможностью провести годы рядом с любимым, наслаждаясь тем, за что так долго боролись и чего так долго ждали? Это преступление.
– Мама, я… Хочу вернуться. – Закусываю губу, видя грусть в её глазах. – Я люблю тебя, но я бы хотела остаток того, что мне отмерено Драконьими Богами, прожить рядом с Веллом.
– Поспеши, милая Арделия, а уж мы тебя точно дождёмся! – Она прислоняет ладонь к невидимой преграде и тепло улыбается.
Я слышу громкий шорох за своей спиной, оборачиваюсь, но не успеваю среагировать никак – меня накрывает высокая волна. Захлёбываюсь, теряю ощущение верха и низа, пытаюсь выплыть, а потом резко вдыхаю, распахивая глаза.
Нос щекочет запах целительских отваров, сквозь плотно сомкнутые шторы пробивается лучик солнца. Сердце бешено бьётся, как будто я действительно только что задыхалась под водой.
Издаю тихий стон, хриплый оттого, что в горле пересохло, пытаюсь облизать потрескавшиеся губы.
– Госпожа Лия! Вы очнулись! – рядом тут же оказывается миловидная девушка в платке. – Как вы?
– Я хорошо, – улыбаюсь, чувствуя, как лопается губа, и на ней выступает кровь.
Действительно слабое человеческое тело. Но это уже неважно.
– Позовите, пожалуйста, князя Роувелла, – с трудом произношу я, когда девушка осторожно промакивает мои губы мягкой тканью.
А сама напрягаюсь: он победил же, да? Наверное, иначе я бы не смогла вернуться. Но что тогда со старым шейхом? Хочу спросить у девушки, но она лопочет:
– Конечно-конечно, – суетится, а потом уходит из палаты, чтобы вернуться с целителем.
Он меня проверяет, слушает, с помощью артефактов измеряет магию, поджимая губы, и с сочувствием смотрит на меня, но ничего не говорит. Наверное, не хочет расстраивать. Потом бормочет какие-то общие слова о том, что я в полном порядке, и скрывается за дверью.
Жалею, что не нашла в себе храбрости спросить про шейха. Но что, если… Да нет, не может быть.
Поднимаюсь, прохожу босыми ногами по отполированному до блеска мраморному полу, приятно холодящему ступни. Каждый шаг даётся с трудом и отдаётся вспышками боли в голове. Ничего, пройдёт. Наберусь сил.
Распахиваю шторы и всматриваюсь в высокое полуденное солнце, заливающее белым светом двор, в котором вроде бы привычно суетятся люди, но… что-то иначе. Только я не могу понять что.
Щелчок замка, тихие, почти не слышные шаги и обнимающий радостью горьковатый аромат полыни.
– Лия, я…
Глава 47.
Лия
Горячие ладони ложатся на мои плечи и прижимают к мускулистому телу. Накрываю их своими руками и чуть поворачиваю голову, чтобы прижаться щекой к груди Велла.
– Ты же победил? – спрашиваю я, потому что знаю, что сейчас разговор будет о моей магии… которой нет.
– Да, – выдыхает Велл мне в макушку. – Шейха больше нет. Все, кого клеймили его меткой, свободны. Анна тоже. К власти пришел новый шейх.
Он говорит медленно, отрешённо, прижимая меня к себе, словно боится, что я сейчас убегу.
– Новый? – я удивлённо оборачиваюсь.
Велл ловит мой взгляд, будто въедается в него, что-то ищет и, только увидев то, что хотел, немного расслабляется. Его губ касается лёгкая улыбка:
– Как сказала Анна, это тот тип, что помог вам выбраться из гарема, – поясняет Велл, берёт меня за руку и подводит к кровати. – Он оказался единственным законным наследником в шейханате и племянником старого шейха.
Мой истинный усаживает меня к себе на колени и зарывается носом в волосы.
– Вот как? – мои брови сами взлетают вверх. – А как же… М… Зачем он нам помогал?
– Он, как оказалось, имеет больше прав на престол, чем негодяй, узурпировавший власть. Эрни-даг-Шер убил его отца, то есть своего старшего брата, и перерезал всех своих племянников. Про того, кто вам помог, он просто не знал. У этого парня получилось неузнанным вернуться в Ангилью и устроиться начальником охраны. Переворот должен был случиться со дня на день. Ваш побег должен был стать отвлекающим фактором, который помог бы ему выгадать время. Но… прибытие войск Айсгарда и Драгонвелла, а потом и ритуальный поединок ускорили события. В глазах своих подданных он не стал убийцей дяди, кровного родственника. У них на этот счёт есть какие-то верования: проливший кровь родственника впоследствии может потерять своих детей.