Избавившись от навязчивой любовницы, он выдохнул и вернулся к браслетам. Но поработать ему не удалось. Прошло совсем немного времени, как в мастерскую и впрямь ворвалась Ева, волоча за руку Матиаса.
— Ты хотел увидеть сына, вот, пообщайся, пока он еще тут. Я отправлю его уже сегодня обратно к Гриму до конца лета, — заявила она с порога.
Манфред в ужасе уставился на мальчика, который отвечал ему совершенно нечитаемым взглядом. Как обычно надулся и молчал. Синяя порода.
— Милая, я работаю, да уже и ночь на дворе, — неуверенно произнес он. — Может, завтра?
— Ты так хорошо работаешь, что успеваешь поработать и в других домах, и не только, — заметила Ева, снова синея от злости. — И если ты думаешь, что я тебя простила за твой утренний вид, то зря.
Манфред покачал головой. С ума сойти, это что, и впрямь было только этим утром? А потом еще эта рыжая… Может, поэтому Евы так долго не было, она столкнулась с его случайной девицей и эта дурочка всё выложила?
— Это для меня ничего не значит, — машинально ответил он.
— Я. Я! Вот что для тебя ничего не значит! — Ева завелась так быстро, что Манфред едва успел накрыть защитным куполом свою работу, а то мало ли. — Знаешь что? Мне надоело! Пожалуй, я тоже поживу у брата. Может, даже и до конца лета.
— Ева! — окликнул её Манфред, но жена, подхватив сына, уже использовала портал. Привычно отследив его, он убедился, что портал вел к дому Мейнгрима. Впрочем, через некоторое время портал сработал снова, но Манфред уже не отвлекался от работы. Он слышал, как Ева что-то возмущенно бормочет этажом выше, роняет какие-то коробки и вытаскивает ящики. Вот если бы она не вернулась, он бы забеспокоился. А так — собирает вещи, чтобы с комфортом жить в старом отчем доме. Достойный повод для развода — уход жены из дома. А он спокойно доделает сейчас браслеты, после чего отправить Розе сообщение, что готов встретиться с ней прямо сейчас.
Или нет. Просто ляжет спать. Точно. Самая лучшая идея за этот нестерпимо длинный день.
Глава 20
Радка с трудом сдержала ругательство, так и просящееся на язык. И впрямь, всё же было так просто, можно было передать весть Мейнгриму через Венека, пусть бы синий на законных основаниях разнес тут всё, что смог, а от него уже скрыться было бы проще. Теперь, когда она знала о маячке.
А сейчас нужно было думать еще об этом. Подставить наивного мальчишку… Радка так не рассматривала это. Скорее, спасти себя и сына, а кто-то всё равно пострадает. Еще и в кафе Венек пропал вслед за Патрысей, и снова искать его не было возможности. А попытаться через Ринкольфа… Но это Венек был друг, а друг Венека… Как же сложно!
— Что-то не так, госпожа? — спохватился Ринкольф.
— Всё не так, — со вздохом ответила Радка, на ходу придумывая ответ. — Я как раз хотела встретиться с ним в городе, поэтому и пошла одна.
Она лихорадочно думала, подбирая достаточно хороший повод для выхода. Такой, что смог бы отвлечь её надсмотрщика и деда, но чтобы дети не пострадали. Венек и этот вот балбес.
— Я даже поискала его в кафе, где когда-то встретила впервые, — продолжала вдохновенно врать Радка, радуясь, что их с Евой потянуло поговорить именно на том же месте. И Венек там был, но достаточно далеко, чтобы говорить, будто она обязательно его видела. Очень удачно. — Но не нашла. Видишь ли… Видишь ли… Я слышала, что Барвинок, которого так упорно ищет наш король, может прятаться в общежитии найденных.
Она едва не рассмеялась от гаммы чувств на лице Ринкольфа. Что же, похоже даже её надсмотрщик в курсе о Барвинке и том, как король озабочен поиском этого «мальчика».
— Я подумала, что тот, кто укажет королю на возможное местонахождение Барвинка, будет приближен, — продолжила она. — А Венеку это не помешало бы. Ну, а если не успеют, то хотя бы поймут, почему и как именно он там скрывался. Ловко?
— Ловко, — согласился Ринкольф, потом помялся и добавил. — Госпожа Радослава, вы сегодня больше не собираетесь сбегать? Я думал дойти до короля с этой идеей, если вы не против. Я обязательно упомяну Венека!
— Не собираюсь, — щедро пообещала Радка. Конечно, разве она успеет собрать вещи раньше полуночи? А там уже новый день!
Ринкольф раскланялся и поспешил в коридор. Судя по шагам, он перешел на бег. И куда девалась усталость?
А Радка бросилась собирать вещи. За Венека и Ринкольфа она не беспокоилась. Она не обещала, что Барвинок там обязательно будет. А вот следы его найти может и удастся. Всё-таки Оршула приводила его не только домой, но и в гости к Патрысе — похвастаться новым ухажером, да помиловаться подальше от отца.
Радка скривилась. У этих… цветочных красная кровь, а не синяя, как у нормальных людей. Чем они еще отличались от них, яблочников, раз у них никогда не было общих детей? Хороша была бы Оршула, если бы вышла за этого нелюдя! Хотя он и сам бы на ней не женился, если Радка права в своих догадках, и он вправду король. Пусть и дурацкой клумбы по ту сторону моря.
Когда потайная дверь скрипнула, она даже не оглянулась, торопливо скидывая в мешок нужные вещи.
— Госпожа Радослава, вы уходите сегодня? — неуверенно спросила Ирена.
— Тихо, — прошипела Радка, оглядываясь. — Тут всюду уши!
— Их величество спешно покинул дворец, а с ним и все уши, — уверенно ответила Ирена, ничуть не смутившись.
— Это еще почему? — насторожилась Радка. Неужели прознали про Еву? Ох, как не хотелось попасть в засаду!
— Кто-то сказал королю, что Барвинок может быть в общежитии найденных, — пояснила Ирена. — Он отправил магиков проверить, и они обнаружили, что он и впрямь жил там под видом ученика. Вот король и надеется, что он еще вернется ночью.
— Великая яблоня, — пробормотала Радка. — Может, мне надо чаще выдумывать всякую дребедень? И я на самом деле магесса, просто с неизвестным умением?
Ирена пожала плечами.
— Хочу снова обладать магией, — провозгласила Радка и поводила руками. Ничего. В жилах не текла магия, ну не капельки.
— Мамочка, ты у меня самая сильная и без магии! — Фабусь как всегда появился неожиданно и так крепко обнял её, что сердце Радки заныло.
— Надо поскорее твои вещи собрать, малыш, — попыталась она сопротивляться чувству, которое словно заноза, царапало в груди. Она отпустила сына и снова принялась за вещи. — Надеюсь, Ирена не откажется съесть булочку-другую из моего особого меню.
— Я вовсе не против, — начала Ирена, но Фабиуш прервал её. Он энергично замотал головой, схватил свою няню за руку и даже ногой топнул, что за ним совсем не водилось.
— Нельзя, мама, — твердо произнес он. Он оглянулся на Ирену, и та поспешно вышла. Чтобы не подслушивать. — Деда меня везде найдет. А тебя с братиком нет. Мама, мне страшно за тебя. Но если что — я тебя найду.
Радка поверила сразу. И разревелась. Навзрыд, некрасиво. Она знала, что глаза и нос опухнут, но какое ей было до этого дело? Расстаться с Фабусем, ставшим для неё самым дорогим за его недолгую пока жизнь, что может быть хуже?
Она уже подумала, что может зря так боится Ламберта. И так ли ей нужна свобода и этот малыш, которого она даже не знает, в отличие от Фабиуша?
Слезы мочили аккуратный камзольчик Фабуся, который терпеливо стоял рядом с сидящей в кресле матерью и лишь время от времени гладил по руке и вздыхал. Рыдать без остановки даже при таком жгучем горе было непросто, поэтому время от времени Радка давала себе отдохнуть, сильнее прижимая к себе сына и сквозь всхлипы вдыхая его запах.
Она видела в такие моменты затишья, что вернувшаяся из соседней комнаты обычно такая спокойная Ирена развила бурную деятельность. Без устали пользуясь своим браслетом, она укладывала вещи, снедь, не иначе как добытую Фабусем и потому безопасную. Огромные мешки, собранные Радкой под её рукой превратились в один заплечный.
Радка уже почти решила остаться и будь что будет, вдруг Ламберт найдет Барвинка и забудет о ней? Но тут Фабусь снова обнял её что было силы и шепнул:
— Беги, мамочка. Тетя Ло будет тебе рада.
И Радка сама не поняла, как послушалась. Натянула удобные новые сапоги, сжала в руке амулет легких шагов и побежала.
Бегом.
Не оборачиваясь.
Чтобы не передумать.
Из дворца ей удалось выбраться без труда. Похоже, Ламберт и впрямь всех забрал с собой.
Свет от яблони и дворца рассеивался по городу, но чем дальше она уходила к южной стене, у которой они договорились встретиться с Евой, тем темнее становились улицы. Словно из чужого сна Радка вспомнила, что веселые фонарики над дверями — это сельский обычай, в городе же вечерами светились только общежитие найденных, да дворец. Все остальные наглухо закрывали ставни, весь свет оставляя внутри. Что это? Привычка с войны или просто магики как они есть, глухие и закрытые для всех, кроме родных? Радка с трудом отогнала эту мысль. Ведь если ей верить, то и Ева сейчас её ждет не для того, чтобы вместе бежать, а чтобы предать. Вернуть брату, хотя бы для того, чтобы еще побороться за мужа.
Нет-нет, если так думать, то впору возвращаться во дворец, пока никто не заметил её отсутствия. И что она скажет тогда Фабиушу, который так твердо уверен, что его братику грозит опасность?
Радка знала, что взрослые не отчитываются перед детьми. Они лгут им, нарушают договоренности и говорят, что ничего этого не было. Так делали все и всегда, насколько Раде было известно. Вот только она толком и не стала взрослой. Она окунулась во взрослую жизнь с головой, и едва выплыла на поверхность, бестолково продолжая шлепать руками и широко открывать глаза каждый раз, когда от неё требовалось то, что и от всех — отвечать за себя как за взрослую. В душе она осталась той девочкой, что раз за разом пыталась с яблоком и колодцем. И она никак не могла подвести мальчика, у которого это получилось.
Радка покрепче прижала к себе мешок с вещами и снедью и ускорила шаг. Вообще-то она не слышала, чтобы в городе были недобрые люди, промышлявшие ночами — это могло выйти боком, ведь под одинаковыми плащами не разглядишь, какой перед тобой магик, но всё равно стало боязно. И потом, вдруг её исчезновение заметит Ламберт? Повернет время и окажется прямо перед ней, вот сейчас!