— Ну, тогда — с Богом! — решился после паузы Баро и сделал то, чего не делал никогда за всю свою жизнь — встал перед Рубиной на колени и поцеловал ее старушечью в морщинах руку.
— Только об этом, Рамир, никто не должен знать. И пока мы не закончим, никто сегодня не должен заходить в комнату Кармелиты.
— Я все понял, Рубина. Туда не зайдет никто. Если понадобится, я сам буду вашим охранником.
Баро перекрестил уходящих женщин.
Глава 9
Нагуляв за день хороший аппетит, Васька вернулся домой. Он вбежал в палатку и тут же кинулся к оставленной для него на столе порции.
— О! Явился — не запылился! Где тебя черти носили? — поинтересовалась Розаура.
— Да так, по городу гулял.
— Ах, по городу гулял? А у мамы, значит, разрешения спросить не нужно?
— Но я ведь уже взрослый!
— Взрослый? А совсем недавно этого взрослого, который по городу гуляет, на кладбище уволокли — слава Богу, живой вернулся!
— Так что ж теперь — и из палатки не выходить? Розауре попалась под руку Васькина игрушечная собачка:
— Выходишь из палатки, а там тебя уже поджидает страшный-страшный Р-рыч! Р-р-р-р! — И Васькина игрушечная собачка, шутя, набросилась на своего маленького хозяина.
— Да не боюсь я никакого Рыча! — ответил Васька, отбиваясь от собачки в маминых руках. — И вообще, его скоро поймают!
— С чего это ты так уверен?
— Просто знаю.
Розаура только покачала головой, но говорить ничего не стала.
Когда-то, лет двести тому назад, когда в Управске кроме деревянных домов стали строить еще и камен-ные, камень для этого добывали поблизости, на приволжских откосах.
Заброшены эти каменоломни были тоже во времена незапамятные. И не зря же такие времена называют именно незапамятными, потому что никто в Управске о старых каменоломнях давно не помнил.
И Удав рассчитал верно, что искать там Рыча никому даже не придет в голову. Так что если б только Рука с Лехой обращали больше внимания на маленьких детей и пожилых мужчин, то вряд ли кому-то удалось бы его найти…
Палыч ждал Максима в гостинице и от нетерпения не мог найти себе места.
Завидев наконец его светлую шевелюру, истопник подошел к своему молодому другу:
— Мы нашли Рыча! — Где?
— Там, за городом… — Палыч торопливо стал рассказывать обо всех своих с Васькой похождениях.
— Палыч, ты понимаешь: найдем цыганское золото — поможем Кармелите. Ну, по крайней мере, цыгане так думают.
— И, поверь мне, Максим, у цыган то, что они думают, — очень часто получается!
— Ну что ж, Рыча вы с пацаном выследили, остается теперь еще выследить, где он прячет золото.
— Да, но вот только справимся ли мы сами? Может, цыган на помощь позвать — они ведь его тоже ищут?
— Палыч, послушай, в болезни Кармелиты есть очень большая доля моей вины. И я должен сам это исправить, понимаешь? Я хочу, чтоб у нее все было в порядке. И если цыгане верят, что это золото ей поможет — я должен достать им это золото. Из-под земли достать!
— Так из-под земли, в общем-то, доставать и будем, — усмехнулся Палыч.
Рубина приступила, может быть, к самому важному обряду в своей жизни.
Комната была освещена единственной свечой, стоявшей перед иконой.
Кармелита с закрытыми глазами лежала на подушке. Дыхание — прерывистое.
Трудно было узнать это, еще совсем недавно такое живое, красивое и молодое лицо — казалось, на него уже повеяло дыханием смерти.
Рубина вложила в неподвижные руки Кармелиты по пучку трав, непрерывно шепча свои заклинания. Несколько раз перекрестила внучку. Затем глазами попросила Земфиру подать ей приготовленную пиалу с водой. Трижды перекрестив, Рубина поднесла воду к губам Кармелиты — и та, не приходя в себя, все-таки сделала один глоток. Рубина обмакнула в воду палец и окропила внучку раз, другой, третий.
Земфира внимательно следила за лицом Кармелиты, но оно продолжало оставаться совершенно безу частным.
Рубина поднесла пиалу с водой к иконе, не переставая ее крестить и бормотать заклинания. Земфира подала ей блюдо с сушеными травами. Рубина взяла их в горсть, сказала короткое заклинание и высыпала в воду. Земфира подала яйцо, Рубина разбила его над пиалой и вылила туда же, в воду, освещаемую отблесками свечи. Еще раз трижды перекрестила. Взяла большой цыганский нож, как будто воткнула его в воду — и вдруг вода в пиале стала красной, как кровь! Глаза Земфиры расширились от ужаса, а Рубина залпом выпила все содержимое пиалы.
— Все, Земфира. Я сделала все. Я выпила ее боль. — Рубина в изнеможении опустилась на стул и с тоской посмотрела на портрет Рады. Покойная дочка, казалось, тоже смотрела на нее…
Максим с Палычем вошли под мрачные сырые своды каменоломен. Встали в какой-то нише, подождали, пока глаза привыкнут к темноте, идвинулисьдаль-ше, стараясь ступать абсолютно неслышно. Вдруг где-то совсем близко хрустнули камушки — словно кто-то на них наступил. Друзья замерли. В темноте вырисовывался едва заметный силуэт Рыча.
Палыч схватил Максима за руку — "Вот он!" Рыч уходил из поля видимости, и Максим решительно двинулся к нему.
— Куда?! Он же нас увидит! — чуть слышно остановил его Палыч.
— А я именно этого и хочу — пусть отдает золото. Нас двое, а он один.
— И ты думаешь — он так вот просто тебе его отдаст? А если он вооружен?
— Так что же ты предлагаешь?
— Подождать. И тогда Рыч сам выведет нас к золоту.
— А если он неделю не будет к нему подходить, тогда что делать?
— Дежурить ту! по очереди.
— Здорово придумал, молодец, — а в это время Кармелита умрет! Пойдем.
Но только Максим сделал шаг вперед, как вдруг у входа раздался чей-то громкий голос:
— Рыч!
Максим с Палычем едва успели спрятаться, вжавшись в стену, как мимо них прошли Рука и Леха, продолжая окликать бывшего баронского охранника.
Наконец Рыч отозвался:
— Да здесь я, здесь.
И бандиты углубились куда-то в недра каменоломен.
Бейбут пришел к Баро.
Как много стоит за этой короткой фразой! Вожак табора пришел к цыганскому барону. Несостоявшийся свекор пришел к несостоявшемуся тестю.
Друг пришел к другу. Бейбут пришел к Баро.
— Я хочу поговорить с тобой, Баро.
— Проходи, Бейбут.
— Все ли деньги собраны для выкупа нашего священного золота?
— Почти все.
— Почти? Значит, чего-то недостает?
— Самой малости. Не волнуйся, Бейбут. Я достану деньги.
— И когда ты думаешь отдавать их за выкуп?
— С минуты на минуту должен приехать Форс.
— Кто это?
— Мой адвокат. Не удивляйся — именно через него Рыч ведет все переговоры. Он должен рассказать, где и когда мы будем передавать Рычу деньги и забирать золото.
— Ты позволишь мне дождаться твоего адвоката?
— Да, конечно, Бейбут.
Гость устроился в кресле и только успел раскурить трубку, как в кабинет вошел Форс. Увидев, что Баро не один, он явно смутился.
— Проходи, проходи, Леонид. Что сказал Рыч? Форс никак не решался заговорить при Бейбуте.
— Говори при нем — от своих у меня секретов нет, — настаивал Баро.
— Теперь нет, — не сдержался и уточнил приятель.
— Хорошо, ноя не знаю, понравится ли это Рычу, — выдвинул аргумент Леонид Вячеславович.
— Рыча здесь нет, и мы не можем его об этом спросить, — резонно заметил Баро.
— Ты говори, говори, — стал подгонять его и Бейбут.
— Хорошо, как скажете, — преодолевая некоторое смущение, начал Форс. — Вы собрали оставшуюся сумму?
— Да, у меня все готово. А с Рычем ты связался?
— Естественно. У него есть свои условия.
— Какие?
— Он будет находиться в одном месте, а передача денег должна происходить в другом.
Баро с Бейбутом переглянулись.
— Этот подонок еще и условия свои ставит, — прошипел Зарецкий.
— К сожалению, мы вынуждены подчиниться, — констатировал Форс и продолжал докладывать: — Когда сообщники сообщат Рычу, что деньги у них, он отдаст золото.
— Золото должен получить я! — тон Баро не допускал возражений. — Но ты, Леонид, деньги им не отдавай, пока я не увижу золото и не сообщу об этом тебе.
— Это разумно… — И только тут до Форса дошел смысл слов Баро. — Подождите, я не совсем понял. Вы хотите, чтобы деньги передал я?!
— Конечно, ты же сам взялся вести это дело. Форс занервничал, прошел в угол кабинета, вернулся, сел в кресло.
— Но я… Я не могу! — Форс бросал взгляды то на Бейбута, то на Баро, а оба цыгана смотрели на него в упор.
— Почему же ты не можешь передать деньги? — задал простой вопрос Баро.
— Если честно, я боюсь, — еще более просто ответил Форс.
— Рамир, я передам деньги, — предложил Бейбут.
— Спасибо, Бейбут. А от тебя, Леонид, я такого не ожидал.
— Извините, — промямлил Форс. — Но я человек мирный.
— Значит, обойдемся без тебя. Где нужно передать деньги и где я получу золото?
— Рыч скажет об этом завтра, в пять утра.
— Хорошо, значит, завтра без десяти пять я тебя жду — Баро встал и пожал Форсу руку, давая ему понять, что разговор закончен.
Но Форс как-то не решался так просто уйти.
— Извините… — начал он, но Баро его перебил:
— Что еще?!
— Я очень прошу вас и вас, уважаемый Бейбут, сделайте так, как просит Рыч. Не пытайтесь его схватить. И пусть ваши люди будут без оружия. А когда все закончится, мы объявим его в розыск…
— Это все?! — перебил его Баро.
— Я должен был предупредить вас, так как хочу, чтобы золото благополучно к вам вернулось.
— Предупредил — и можешь быть свободен.
— До свидания.
Форс ушел, но если бы кто-то посмотрел сейчас в его глаза, то понял бы, что он не боится. Скорее, наоборот — Форс был взбешен. Хотя… И тут у него в голове мелькнула неплохая мысль…
А Баро сказал Бейбуту: