— Подождите, Олеся! Тамара, о чем мы договорились? Я с тобой ни о чем не договаривался. Олеся, пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.
— Может быть, не стоит?
— Стоит-стоит, Олеся. Решения в этом доме принимаю я. И прежде чем вас уволить, я хочу с вами поговорить. Прошу вас!
Астахов проводил Олесю в кабинет и закрыл дверь почти перед самым Тамариным носом.
— Олеся, я хотел бы прояснить кое-какие детали. Садитесь, думаю, у нас будет долгий разговор, — сказал он.
Девушка присела на стул.
— Я не скрою, Олеся, мне стали известны некоторые факты вашей биографии, и поэтому я хотел бы кое-что выяснить, хотя и не считаю, что это повод для увольнения. — Астахов тоже волновался и, чтобы не показать этого, перешел на язык деловой беседы.
— Что именно вы хотите узнать?
— Вы, конечно, вправе ничего мне не рассказывать. Я не следователь и не судья, я не могу вторгаться в ваше прошлое…
— Мое прошлое? Я не сделала ничего такого, за что мне было бы сейчас стыдно.
— Ну, если так — тогда расскажите все сами.
— Николай Андреевич, может быть, не стоит вам забивать этим голову? Я уйду, и вы просто забудете обо мне.
— Ну раз уж вы действительно собрались уходить, то, думаю, ничего не потеряете, если все мне расскажете.
— А вы уверены, что хотите это знать?
— Я не просто хочу — я на этом настаиваю. Олеся помолчала.
— Хорошо, я вам расскажу…
Когда Рука с Лехой зашли в склеп на Старом кладбище, Бейбут и Миро были уже внутри.
— Здорово, ромалы! — развязно начал Рука. — Заждались?
Цыгане молчали, но взгляды их были красноречивее всяких слов.
— Ладно, что смотрите? Деньги принесли?
Бейбут все так же молча показал бандитам дипломат. Леха потянулся было к нему, но Бейбут тут же спрятал дипломат за спину, а Миро выступил на шаг вперед и закрыл отца.
— В чем дело? — занервничали бандиты.
— Деньги вы получите только тогда, когда слиток будет у Зарецкого, — ответил Миро.
— А как же вы узнаете, что Зарецкий уже получил золото?
Бейбут молча достал мобильник.
— И как только раньше люди обходились без мобильных телефонов? — иронично спросил Леха.
— И не говори, — ответил Рука.
— Так вот, — заговорил Бейбут, — как только золото окажется у Баро, вы получите деньги.
— Ладно, мы подождем. Нам спешить некуда.
В это же время Баро подъехал к пустому обрыву над Волгой недалеко от города — может быть, к самому красивому месту на всей великой реке. Солнце уже встало над левым берегом и осветило отлогий склон с обнажившимися слоями древнего ила, густую траву, небольшие скалы у воды и широкую, спокойную, древнюю, как Русь, но каждый раз новую Волгу.
Однако Баро было сейчас не до того, чтобы любоваться пейзажем. Он вышел из машины. Место вроде бы то самое, как сказал Форс. А Рыча нигде нет.
Рыч появился совершенно неожиданно, как будто из-под земли вырос.
— Ну, здравствуй, хозяин, — проговорил он, ухмыляясь.
— Я тебе не хозяин, подонок!
— Конечно. Теперь, скорее, я хозяин положения.
— И ты этому радуешься?
— А почему бы и нет? Приятно видеть, как сам великий и могущественный Баро идет ко мне на поклон.
— Не дождешься, чтоб я тебе кланялся!
— А ты это уже сделал. Теперь все зависит от меня, как я захочу — так и будет! Это раньше Рыч был для тебя мальчиком на побегушках, а теперь…
— А теперь стал вором и вымогателем, — резко оборвал его Баро. — Ты предал свой род! Ты своими грязными руками осквернил нашу святыню!
— Хватит меня воспитывать, Баро, — я человек свободный!
— Это ненадолго. Ты еще за все ответишь!
— Эх, Баро, Баро. Да я с твоими деньгами сорвусь в такие места, где ты меня вовек не найдешь.
— Если успеешь. Где золото?
Рыч протянул красивую яркую подарочную коробочку.
— Прошу!
Как только Баро взял коробочку, Рыч тут же набрал по мобильнику Удава:
— Алло, это я. Все сделано — золото передал. Удав тут же позвонил Руке, — Рука, ты на месте?
— Да, мы здесь, — послышалось из телефона.
— Рыч отдал золото — можете брать деньги!..
Глава 11
Максим сидел в зрительном зале театра и смотрел, как на сцене танцует Кармелита. Она протянула к нему руки и поманила к себе. Максим, как зачарованный, пошел к той, которая его звала. Но, когда он поднялся на сцену, Кармелиты там уже не было. Максим стал повсюду искать ее глазами.
Вдруг кто-то окликнул его сзади, Максим обернулся — перед ним стоял Миро с ножом в руке. Мгновение — и нож пролетел в сантиметре от головы Максима. И тут он разглядел, что перед ним не Миро, а Рыч.
Бывший охранник метнул в него второй нож. Лезвие опять воткнулся рядом с Максимом, он тутже выдернул нож из щита, размахнулся и вонзил его в Рыча…
И только тут увидел, что вместо Рыча перед ним стоит Бейбут. Бейбут с воткнутым в тело ножом протянул Максиму руку.
В этот же момент кто-то схватил Максима за плечо и стал изо всей силы трясти.
— Максим! Максим! Проснись! Проснись, слышишь! — Это был Палыч.
Максим, ничего не понимая, оглядывался по сторонам. Они были в котельной.
— Фу ты, — выдохнул он с облегчением.
— Ты так кричал во сне, Макс… Ты меня криком разбудил.
— Подожди, а как же это мы оба так отрубились? Надо ж идти к Зарецкому!
Стой, а где золото?! — Максим вскочил, слиток выпал у него из-за пазухи и ударил по ноге.
— Так ты ж сам себе его за пазуху сунул — с ним на сердце и уснул.
Максим поднял слиток и задумчиво на него посмотрел.
— Неудивительно теперь, что такое вот приснилось. Золото, похоже, и вправду волшебное. Пошли к Зарецкому — вон, утро уже давно.
— Пошли.
…Рука нажал на мобильнике "отбой" и показал трубку цыганам.
— Все, золото уже у Зарецкого. Деньги — на бочку!
— Нет, — не спешил Бейбут. — Сначала он сам мне позвонит и скажет об этом.
— Ты что, старый, мне не доверяешь? — Рука двинулся к Бейбуту, но между ними тут же вновь вырос Миро.
— Ладно, ладно, не дергайтесь, — стал успокаивать Леха. — Черт с ними, дождемся звонка Зарецкого.
Зарецкий открыл только что полученную коробочку. Прочел, кудовольствию Рыча, записку. Достал тряпичный сверток. Осторожно развернул…
Рыч наблюдал за дрожащими руками Баро с циничной усмешкой.
И тут Баро вынул из тряпки обыкновенный булыжник.
— Это что еще за шутки? — И булыжник полетел Рычу под ноги. — Что это?!
Рыч лишился дара речи и только лишь пялился на камень, стараясь понять, что же это сейчас произошло? И как могло такое случиться?
Максим с Палычем вошли в дом Баро. Их встретила Земфира.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Нам нужен господин Зарецкий. Земфира недоверчиво посмотрела на ранних незваных гостей.
— А что вы хотели? Я — жена Зарецкого.
— Видите ли, — начал Палыч. — Это дело такое, j очень важное и, можно сказать, конди… Концфи…
— Конфиденциальное, — пришел на помощь Максим.
— Но господина Зарецкого нет дома. Если хотите, я могу все ему передать.
Палыч с Максимом переглянулись. Оба они считали, что цыганское золото нужно передать только Баро.
— Понимаете, мы бы хотели переговорить лично. Может быть, вы позволите нам подождать?
— Я же говорю вам, что его нет дома, — приходите попозже. А еще лучше — перезвоните заранее и договоритесь.
— Послушайте, это дело касается не только Зарец-кого, это касается всех цыган, — все пытался убедить Земфиру Палыч. — И вообще, это не столько нам нужно, сколько вам!
— Уж позвольте мне самой решать, что нам нужно, а что — нет…
Неизвестно, чем бы закончился весь этот спор, если бы вдруг на лестнице не появилась Кармелита.
— Максим! — И она сбежала вниз по ступенькам. — Здравствуй, Максим!
Максим смотрел на свою возлюбленную с немым обожанием. Наконец выговорил:
— Привет! — и расплылся в улыбке.
— Ты ко мне?
— Ну, честно говоря, мы к твоему отцу…
— А, то есть меня ты совсем не хотел видеть? — кокетничала девушка.
— Очень хотел, — прошептал Максим.
Земфира оглядела всех троих, задержалась взглядом на Кармелите, покачала головой, но все же ушла, оставив их в покое.
А Максим и Кармелита все смотрели друг на друга, как будто после многолетней разлуки.
Кармелита опомнилась первой и провела Палыча с Максимом в гостиную.
— Проходите, садитесь. Можете подождать папу здесь.
Сама она села на расстоянии от мужчин.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Максим недавнюю больную.
— Как видишь.
— Я вижу, что ты замечательно выглядишь.
— Максим, — не удержался Палыч. — И вот об этой девушке ты рассказывал, что она тяжело больна?
Все с легкостью рассмеялись.
— А как твоя бабушка? — осторожно спросил Палыч, отсмеявшись.
Улыбка сошла с лица Кармелиты:
— Бабушка болеет… Палыч мгновенно напрягся:
— Что с ней?
— Никто не знает. Лежит без сил, бредит… Ей очень плохо.
— Скажи, Кармелита, — заговорил Палыч срывающимся голосом, — я могу к ней зайти?
— Но я не знаю, у нас так не принято… — Кармелита поймала на себе умоляющий взгляд Палыча, потом посмотрела на Максима.
— Пожалуйста, Кармелита, позволь Палычу проведать Рубину!..
— Ну ладно, идите — это вверх по лестнице. Палыч бегом кинулся наверх.
Удав не сразу понял, о чем это говорит ему Рыч, звонивший зачем-то второй раз.
— Золота нет, Удав! Оно исчезло!
— Что значит — исчезло, что ты несешь? Ты же его минуту назад отдал Зарецкому?
— Нет, я отдал ему коробку, в которую вчера положил золото, а сейчас его там нет!
— А где ж оно, черт тебя возьми?!
— Не знаю, оно пропало! Что мне делать, Удав? Жизнь научила Удава принимать быстрые решен ия.
— Срывайся оттуда.
— Что?
— Я говорю, беги, идиот, сматывайся! Если сможешь…