— Ну хорошо, Светуль, как будет первая свободная минутка — я сразу забегу.
Антон быстренько поцеловал Свету, попросил не грустить и ушел.
Когда Форс вернулся в палату, дочка уже читала один из принесенных ей женихом журналов.
— Ну что, дочура, поговорил я с врачом.
— И что он сказал?
— Сказал, что если ты хочешь иметь здорового ребенка, то надо набраться терпения.
— Понятно — лежать мне здесь еще и лежать…
— Да, милая, что ж поделаешь. А где Антон? Уже убежал?
— У него дела, что ему здесь со мной сидеть? — Форс уловил в голосе дочери нотку обиды. — Мужчины не любят долго быть на одном месте.
— А женщины лучше? Где ж тогда все твои подруги?
— У меня только одна подруга, ты же знаешь — Кармелита Зарецкая. Но и ей сейчас не до меня, она болеет.
— Ну, так ты б ей позвонила, — идея Форсу явно нравилась. — Спросила бы, как она себя чувствует. Мобильник с собой?
— Да, — и Света взяла телефон в руку.
— Тем более — какая ж ты подруга, если сама ей не звонишь?
Олеся зашла к Максиму в номер. Он по привычке прикрыл монитор, за которым работал.
— Максим, Николай Андреевич сказал, что я могу обратиться к вам за помощью?
— Да, конечно, только давай сразу на "ты". Проблемы в гостинице?
— Нет, я по работе. Я могу заглянуть в твой компьютер?
Максим от неожиданности растерялся, нервно усмехнулся.
— А… с какой целью?
— Ты знаешь, мне необходимо посмотреть последний бухгалтерский отчет и все проплаты за последний год.
— Нормально взялась! — Максим аж присвистнул.
— Конечно, я ведь теперь работаю на Астахова, я должна быть в курсе всего.
— Ну, давай, — и хозяин номера пригласил гостью за свой компьютер.
…Через два часа Максим устал и плюхнулся на кровать, а Олеся все не отрывала рук от компьютерной мыши, клавиатуры и калькулятора.
— Как-то все это очень странно, — повернулась она к Максиму.
— Что странно?
— Смотри: вот, в бумагах, которые дал мне Астахов — и у тебя в компьютере… Какое-то здесь несоответствие.
Максим встал с кровати, склонился над Олесей и стал смотреть на экран из-за ее плеча.
— Ну, я, честно говоря, так детально не просматривал… Слушай, а ты хороший бухгалтер!
— Ладно. Спасибо тебе! — Олеся поднялась, собрала бумаги и направилась к двери, но вдруг остановилась и спросила: — Скажи, а что это за фирма, "Спец-строймонтажпроект"?
— Ну, вообще-то, это Антона дела, я стараюсь туда не лезть.
— Дела Антона. Никто не хочет лезть. А мне придется, — бормотала Олеся себе под нос. — Скажи, а я могу кое-что скопировать?
— Да, конечно.
И Олеся решительно вернулась к компьютеру.
Миро никак не давали остаться в отцовском трейлере одному. Вот и сейчас зашла Люцита, присела рядом.
— Миро, я понимаю, что никакими словами тебя не утешить, но поверь, мы все скорбим, весь табор… — И она провела рукой по шевелюре желанного. Но Миро по-прежнему молчал. — Ты говори, не стесняйся, — сказала Люцита.
— Спасибо тебе за добрые слова, но цыган должен пережить несчастье один.
— Не надо, не замыкайся в себе! Вот если бы ты мог поплакать, тебе стало бы легче…
— Если я и буду плакать, Люцита, то не на твоем плече.
— Чем же мое плечо не подходит? — В глазах цыганки вновь вспыхнул огонек ревности. — Только с Кармелитой можно горевать?
В следующую секунду она поняла, что сказала лишнее, но было уже поздно.
— Я так и знал, что ты не соболезнования мне пришла высказать. С недавних пор ты перестала быть искренней, Люцита. Попробуй хоть раз сказать правду — прямо, честно, не кривя душой: ты ведь пришла сейчас только потому, что здесь была Кармелита?
— Да… Я боюсь потерять тебя, Миро!
— Ты так говоришь, как будто бы я — твой. А это не так, Люцита, у меня с тобой нет и никогда не будет ничего общего. Забудь об этом!
— Значит, это опять все из-за нее? — На глазах девушки появились слезы.
— Ты ничего не поняла, Люцита. И, наверное, не поймешь. Уходи.
— Миро!
— Хватит, поговорили. Уходи!
И Люцита побрела к себе в палатку, села к столу и, уронив голову на руки, дала волю слезам.
— Ну что, прогнал тебя твой Миро? — Рыч вышел из-за занавески.
— А тебе какое дело?
Но Рыч не стал отвечать, а только заботливо налил воды и подал Люците.
Пока цыганка пила, он гладил ее по волосам…
— Ну как мне теперь жить?! — причитала она. — Ничего у меня не вышло, ничего! Все прошло мимо…
— Какие твои годы — все у тебя еще будет хорошо.
— Как может быть хорошо без Миро? Как?
— Посмотри на меня, Люцита. — Рыч сел напротив. — Разве ты вынуждена прятаться по углам? Разве ты не нужна никому — ни одному человеку на всем белом свете? Разве тебя ненавидят все вокруг? Так что вполне еще можно жить…
Света позвонила Кармелите, когда отец уже ушел из больницы. Та очень обрадовалась. Света тоже рада была узнать о том, что подруга совсем здорова.
Кармелита стала рассказывать, рассказывать, а потом оборвала сама себя и предложила, чтобы Света поскорее приезжала к ней поговорить не по телефону.
— Кармелит, я не могу приехать, я в больнице.
— Что с тобой?
— Не волнуйся, все в порядке. Я лежу на сохранении.
— Ну тогда я сейчас сама к тебе приеду. — И Кармелита засобиралась в больницу к подруге.
Антон ушел в себя весь, без остатка. О чем же он думал? О том, что вот, в офисе Максим, глядя на него, как-то подозрительно улыбнулся.
А что, если Светка носит все-таки не его, не Антонова ребенка? Ведь она была с Максимом, была! Да, Светка сказала, что отец ребенка — Антон. И мать, расспросив подробно и посмотрев в календарик, все рассчитала — успокоила.
И все же?..
А что, если это не так?
Антон представил себе, что теперь не сможет успокоиться всю жизнь — до конца дней будет сомневаться: он ли отец этого малыша? Всю жизнь с червячком сомнения в сердце!
А за примерами далеко ходить не надо — один квадрат: он — мама — Игорь — Астахов чего стоит! И Астахов до сих пор не знает, что Антон — не его ребенок, а Игорь узнал об этом совсем недавно, как и сам Антон. Мама скрывала свою тайну двадцать с лишним лет. Кому от этого было хорошо?
Эх, вот если бы они со Светкой поженились, а потом уже завели ребенка — наверняка, стопроцентно, безусловно своего ребенка!..
Антон зашел к матери. Тамара улыбнулась навстречу сыну:
— Был в больнице? Как там дела у Светочки?
— Все нормально. Мам, я как раз об этом и хочу с тобой поговорить.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Ты же бывшая медсестра-акушерка, так? — Тамара кивнула. — И у тебя в этом большой опыт?
— Антон, давай не тяни. Что случилось?
— Ты можешь рассказать мне поподробнее, что такое это "сохранение"?
— Скажите пожалуйста, какой внимательный молодой отец!
— Так, мам, можно без комментариев? Ты мне просто расскажи, что это такое.
— Да все очень просто: беременная лежит, ничего не делает, ну чтобы не было, не дай Бог, выкидыша, чтобы сохранить ребенка, — потому и называется "сохранение"… А что тебя конкретно интересует?
— Конкретно? — Антон заколебался, потом решился. — Ну если конкретно, то скажи мне, что нужно сделать, чтобы ребенок не сохранился?
Улыбка с лица Тамары как-то сама собой исчезла.,
Глава 16
Кармелита примчалась к Светке в больницу, заглянула в палату — и не сразу разглядела подругу за корзиной Антоновых фруктов. Обнялись, поцеловались и защебетали о своем, о женском.
— Ну давай, рассказывай, что с тобой. Что-то серьезное?
— Да нет, просто лежу тут, как банан. — Света взяла два банана, одним угостила Кармелиту, а другой тут же стала есть сама. — Холят меня и лелеют, кормят, поят, обследуют… Ну, одним словом — сохранение. А у тебя-то что было?
— У меня… Крыша поехала. Света засмеялась.
— Нет, не смейся — на самом деле!
— Ну, в общем-то, — задумалась лучшая подруга, — после всего, что с тобой произошло, наверное, не удивительно…
— И знаешь, что интересно? Я совсем перепутала явь со сном.
— Как это?
— Ну, я теперь вообще ничего не помню: с кем разговаривала, что делала.
Вот, скажи, ты замуж за Максима собиралась?
Света внимательно посмотрела Кармелите в глаза:
— Аты что, действительно ничего не помнишь? — И она стала подробно и честно пересказывать всю историю их непростых отношений. В отличие от прошлого раза Кармелита выслушала ее рассказ очень внимательно.
— …Понимаешь, Максим предложил как бы объединить два наши одиночества в одно — в одно уже неодиночество.
— Он знал, что ты беременна?
— Нуда, в том-то все и дело! Знал и именно поэтому и предложил. Он хотел поддержать меня. Понимаешь?
Кармелита кивнула.
— Свет, а ты не злишься, что я тебя об этом спрашиваю? — спросила цыганка извиняющимся тоном.
— Что ты, Кармелита! Это я хотела просить тебя на меня не злиться!..
— Пойми, мне просто нужно все вспомнить. Как в этом фильме голливудском — "Вспомнить все".
— Знаешь, мне кажется… Только ты опять-таки не злись, ты подумай — мне кажется, что лучший способ все вспомнить — это просто пойти к нему. А, Кармелита? Ты пойми, он любит тебя, очень любит!.. Послушай, ты и вправду на меня не злишься?
— Правда. Мы с тобой уже большие взрослые девочки, Света. А в жизни чего только не бывает…
— Да уж, тут ты права. Вот меня, например, помотало-помотало и снова прибило к тому же берегу.
— Что это значит — что ты опять с Антоном? — Угу.
— Рада за тебя. — Кармелита произнесла это очень сдержанно — слишком уж много не самых приятных воспоминаний были связаны у нее с Антоном. Но Светка все равно в ответ расплылась в счастливой улыбке. — Свет, неужели все так хорошо, все наладилось? И ребенка он хочет?