Астахов не ответил.
— Понятно. Начал уже новую жизнь?
— Ну извини, я же не спрашиваю, где ты провела эту ночь.
— Почему же так? Можешь спросить. Я ночевала на автосервисе. Там сейчас, как строительство заморозилось, много пустых вагончиков.
— Что? Прямо на самом автосервисе?
— Да. "Прямо на самом"! Но мне там не понравилось, и я решила вернуться домой.
— Ну, собственно, я тебя и не гнал. Живи здесь.
— Спасибо. Ты всегда был великодушным человеком.
Тамара отложила журнал в сторону, встала с кресла и подошла к Астахову.
— Коля, раз так, можно… я обращусь к тебе с еще одной просьбой, — и пока он не успе сказать "нет", быстро заговорила: — Если ты хочешь встречаться с Олесей, я не против, только… Только можно вы это будете делать в другом месте? Не в этом доме?
Астахов отошел от Тамары подальше и сел на диван.
— Нет, — ответил твердо. — Я буду встречаться с кем мне хочется, когда мне хочется и где мне хочется. И тебе в том мешать не буду. Так что тебя это волновать не должно.
Тамара подошла к нему сзади, наклонилась и обняла за шею.
— Коль, но все же я — твоя жена. Ну пойми, мне… мне неприятно видеть чужую женщину в моем доме.
— Во-первых, этот дом мой, не твой, — сказал Астахов еще более внушительно. — А во-вторых, ты мне уже не жена.
— А кто же?
— Ты мне соседка.
— Соседка?! — Тамара вспыхнула. — И ты мне это говоришь после стольких лет совместной жизни?!
— Хватит про эту совместную жизнь. В последнее время мы жили… каждый своей жизнью.
— А кто в этом виноват?! Только ты! У тебя же никогда ничего не было в жизни, кроме работы! Нуразве что сейчас появилась эта мадонна с веником…
— Тамара! — зло крикнул Астахов.
— Да что "Тамара"? Что "Тамара", я спрашиваю? Ты и меня сегодня выгонишь, как вчера выгнал собственного сына?!
— Он живет у своей невесты! По-моему, в этом нет ничего страшного.
— Да? А ты у Светы спросил? Удобно ли ей, чтобы Антон жил у нее до свадьбы?
— Какие-то глупые вопросы задаешь. Какие еще удобства?! У них скоро свадьба, она ждет от него ребенка…
— Вот видишь… Иэто все, что ты знаешь…Да ты хотя бы раз поинтересовался у Светы, как она себя чувствует?
Тут Николай Андреевич впервые за разговор при-стыженно замолчал.
— А между прочим, — продолжала наступление Тамара, — она пережила сильный стресс. И чуть не потеряла ребенка.
Астахов с удивлением и беспокойством посмотрел на бывшую жену и даже привстал с места.
— Но тебя же это не интересует, — Тамара сделала театральный жест. — У тебя ведь новая жизнь, новая любовь… И в твоем сердце нет места ни для меня, ни для Антона, ни даже для собственного внука. Печально, мой прежний муж. Очень печально! — на столь громкой ноте Тамара эффектно ушла к себе?
И в себя.
Еще в подъезде Леха задумался, а куда, собственно, идти? Решил забежать в маргошкино кафе. Там и готовят вкусно. Й набережная рядом — можно хоть воздуха свежего вдохнуть полной грудью. И цыпочки разные ходят, стучат каблучками — хоть посмотреть, пооблизываться. В общем, решено, к Маргоше!
Увидев Леху, Марго сразу вспомнила все инструкции, что давал ей Сашка.
Так, сейчас главное, во-первых, задержать его. А во-вторых, срочно перезвонить цыганам.
— Здравствуйте, — она с трудом выдавила из себя улыбку, что, впрочем, для людей ее профессии дело обычное. — Что будете заказывать? Водочки, пива?
— Нет. Два комплексных обеда. На вынос.
— Конечно, конечно. Высший класс, люкс. Только это будет не очень быстро. Подождать придется.
— Почему?
— Заказов много… И все "на вынос", "на вынос", — захлопала ресницами Маргоша. — А вы вот пока пивка выпейте. Свеженькое, только что подвезли.
Леха задумался. Блин, что делать. Ждать — плохо. Идти куда-то в другое место еще хуже — светиться по дороге. Лучше уж где-то в уголок забиться.
— Ладно. Наливай.
— Вы присядьте пока, вот столик как раз освободился, — Марго показала на неприметный закуток. — Сейчас быстренько все сделаем.
Леха сел, отхлебнул пива и повеселел. Ничего — место хорошее. Сел спиной к залу, так, чтоб никто его тут не заметил, не увидел. Главное, чтобы повара с официантами о нем не забыли.
— Ты это… с обедами поторопись, — сказал он строго Маргоше.
Марго изобразила на лице полное спокойствие.
— Сейчас сделаем, все свеженькое. Будете довольны.
Маргоша ушла, покачивая бедрами. Спрятавшись в своей каморке, она быстро набрала номер своего любимого:
— Алло, Сашка? Марго. Ну что ты меня совсем забыл-то. Зашел бы. Да. Да, точно.
Хороший разговор — со стороны никто не поймет. Кроме Сашки.
Что-то задержался Миро у Зарецкого. А как не задержаться, когда так принимают. Как родного человека, Баро вышел проводить Миро, обнял его по-отечески.
— Миро, будь уверен, смерть твоего отца не останется не отмщенной.
— Верю. Тем и живу. Это сейчас для меня самое важное.
Баро едва заметно нахмурился.
— Знаю. Но я бы очень не хотел, чтоб твоя ненависть полностью заполнила твое сердце. Ты всегда был добрым и справедливым. Нельзя, чтобы ты потерял веру в людей.
— Спасибо на добром слове, Баро. Вы — старший, и я прислушиваюсь к каждому вашему слову. Но, поверьте, мне действительно сейчас сложно думать о чем-то другом, кроме мести.
"…и Кармелиты!" — добавил мысленно Миро. И в это время в дом вбежал Сашка, взволнованный донельзя.
— Баро, Марго звонила. Один из бандитов у нее в кафе. Скорее бежим туда!
Уела его Тамара, сильно уела. И ведь все справедливо сказала. Сам-то он хорош. Так красиво пел о том, что мечтает стать дедом, о родной кровинушке.
И на тебе. Совсем забыл про Свету. А ведь девушка на сохранении лежит. Как там она, что с ней?
Бросив все дела, Астахов поехал в больницу. Нашел нужного врача.
— Вы не знаете, как тут дела у Светланы Форс? — спросил он, внутренне стесняясь, что задает этот вопрос наверняка последним из всей семьи.
— А вы ей кто? — с обычной медицинской бесцеремонностью спросил доктор.
Астахов растерялся. Неожиданно для самого себя.
— Я? Я… дедушка.
— Что-то больно молодой для дедушки, — улыбаясь, сказал медик.
— Так я не ее дедушка. Я — дедушка ее ребенка. Будущего. Отец жениха, то есть… мужа…
— А! Отец отца ребенка. Правильно?
— Правильно.
— Ну, слава Богу, разобрались.
— Скажите, а это правда, что она едва не потеряла ребенка?
— Да. Она не только едва не потеряла ребенка, но и… В общем, сама чуть не умерла.
Астахов почувствовал, как на лбу выступил холодный пот.
— А как она сейчас?
— Нормально. Состояние стабилизировалось.
— К ней можно?..
— Да, конечно. Но с одним условием: ей нужны только добрые вести.
Пожалуйста, двадцать четвертая палата.
Астахов осторожно заглянул в палату. И сразу же понял, что "состояние действительно стабилизировалось". Света рисовала, сидя на кровати. Она явно не ожидала его увидеть.
— Здравствуйте, можно? — робко вошел Николай Андреевич.
Света молча кивнула.
— Я не знаю, что вам тут разрешают и что вы больше хотите. Вот, принес… к чаю, — Астахов выложил на стол пакет с разными вкусностями.
Света продолжала молчать. Она так редко общалась с отцом Антона, что немножко застеснялась, не зная, что и как сказать в ответ.
Но Николай Андреевич иначе понял ее молчание: обиделась, что до сих пор не навещал.
— Я, наверное, не вовремя? — по-детски виновато сказал он.
— Ну что вы. Здесь у нас, вообще, все и всегда вовремя. В больнице единственное развлечение… это вот, когда приходят родные и близкие…
— Ну, я еще не совсем родной… Пока. Представляете, врач спрашивает: вы кем ей доводитесь? А я совершенно растерялся, не знал, что ответить. — Он так беспомощно развел руками, что Света рассмеялась.
— Да ладно, вы растерялись! Не поверю. Я вот привыкла, что отовсюду слышишь: "Астахов — твердый человек. Сильный бизнесмен".
— Да, — самокритично продолжил Астахов. — "Твердый, сильный!". То есть жестокий?
— Нет, что вы! Такого никогда слышать не приходилось.
— Даже после того, как я выгнал Антона из дома? Теперь-то вы уж точно считаете меня… ну если не жестоким, то жестким человеком?!
— Николай Андреевич, — Света стала вдруг очень серьезной. — А вам разве так важно, каким человеком я вас считаю?
— Да, — ответил Астахов так же серьезно. — Мне очень важно, чтобы вы не думали обо мне плохо. Я хотел бы оправдаться в ваших глазах, ну… хотя бы на правах будущего дедушки.
Третьего за день посетителя ремонтный рабочий Антон принимал уже с профессиональной галантностью.
— Привет, мама, привет! Проходи. Ты как раз вовремя. Я только-только закончил очередной этап работ.
— Ну что ж, смотрю, ты неплохо устроился. Ремонт в качестве оплаты за жилье — неплохой бартер.
— Согласен, — рассмеялся Антон в ответ. — Знаешь, скажу как бомж бомжу, могу и за тебя словечко замолвить. Пойдешь к Свете горничной? А будешь хорошо работать, может быть, тоже в начальство выбьешься.
Тамара натужно улыбнулась в ответ. Шутка показалась ей слишком уж правдивой и реалистичной. Но про себя она, как мать, отметила, что Антон совсем не хотел ее обидеть, просто язычок у него острый. Это у них семейное.
— Видела бы ты, что здесь раньше было, — ненавязчиво хвастался Антон. — Ну ладно. Да что ты стоишь! Проходи, проходи, садись. Рассказывай, как живешь? Точнее — где?
Тамара прошлась по комнате.
— Да что я, Антоша, что я… У Игоря жить невозможно. Не хата, а конура. Так что я, сынок, вернулась в наш дом.
— Аи, молодца, ну и правильно. Не надо давать расслабляться Астахову.
Пусть чувствует, что мы у него за спиной.
— Да, за спиной, сынок, но… На что мы будем жить?
— Посмотрим… Знаешь, наш благородный папаша готов дать мне четверть миллиона только за то, чтобы я от него отстал.