— Ого. — Да.
— Это уже кое-что.
— Да нет, жалкие крохи…
— Антон… — с укоризной сказала Тамара. — Да.
— Не выделывайся, соглашайся.
— Мамочка, я не выделываюсь, я соглашаюсь. Беда совсем в другом. Из одной зависимости мы с тобой попали в другую, куда более худшую.
— Что еще случилось? — насторожилась Тамара.
— Отец дает эти деньги только взамен на закладную на имущество Зарецкого. А она сейчас у Форса. И он не хочет ее отдавать.
— О Господи! Зачем же ты ему отдал ее?
— Знаешь, мама, иногда очень трудно разговаривать с Форсом.
— Знаю, — грустно сказала она. — И что же нам теперь делать?
— Ума не приложу… Но портить отношений с Форсом сейчас мы уж никак не можем. Он мне теперь на карманные расходы дает. Как школьнику. На — купи пирожок с молоком!
— Антон, не кривляйся…
— О Господи! Мать, помолчала бы ты, а? Что ж у меня за судьба такая?
Был один папаша — деспот, другой — ничтожество. А теперь у меня их три. И ни одного нормального. Игорь — урод, извини за правду. Форс — змея. А Астахов… Астахов — даже не знаю кто. Как же хочется послать их всех.
Антон начал нервно прохаживаться по комнате.
— А вот этого делать нельзя, — сказала Тамара.
— Да я понимаю. Вот именно это меня и бесит. Что хотелось бы сделать — нельзя. А то, что можно, — не хочется.
— Ничего… Сделаешь вид, что рад вашему предстоящему родству. А главное — постарайся не испортить отношений со Светой. Какое счастье, что ребеночка она не потеряла. Все, что Бог ни делает, все к лучшему. А в противном случае Форс бы нас уничтожил. Он открыто угрожал мне.
— Да? Интересно, кстати, откуда он узнал?
— Мне тоже интересно. Но пока я на твоем месте пошла бы к Свете в больницу и окружила бы ее такой лаской и заботой, что Форс растаял бы, как мороженое.
Антон схватился за голову и сорвался на крик:
— Сопляк, ничтожество, лузер. Опять всем угождать… Как же мне все надоели!
— Сынок… — попробовала урезонить его Тамара.
— Что "Сынок"?! Вот именно — сынок! А не мужик. Мамочка, не надо только изображать из себя вот такую вот заботливую бабушку. Тебе это не идет. А меня — бесит!
Ну хорошо, пива попил, потом еще, потом еще. Но пора и честь знать. А заказанных обедов все нету и нету. Леха допил очередную кружку и начал нервничать. В качестве лекарства Марго поднесла ему еще одну:
— Пожалуйста, свеженькое. — А где обед свеженький?
— Готовится, милый. Готовится.
— А что ж так долго?
— Так ведь заказов много! Все горячее, все вкусное. Й все на вынос. Как будто у нас одно заведение в городе! А повар-то один. Не волнуйтесь. Сейчас будет все готово.
— Знаешь, пойду-ка я. Времени у меня больше нет. На тебе деньги за пиво…
— Как это за пиво, а за обеды? За обеды?
— Так я же не обедал… — сказал Леха не вполне уверенно.
Но Марго уперлась — руки в боки — так, что даже человек, потоптавший зону, почувствовал себя не вполне уютно.
— Та-а-ак, очень хорошо, — заголосила она. — Заказать-то заказали, а раз заказали, значит, надо платить. Или я сейчас милицию позову.
Вот пристала баба!
— Хозяйка, ну что за базары? Чуть что, сразу — милицию. Хорошо, я подожду. Пять минут. Но не больше!
— Ну вот, — широко улыбнулась Марго. — Все сейчас будет готово. Не волнуйтесь, не беспокойтесь. Все будет хорошо. Такой молодой, такой симпатичный и такой нервный…
Леха сел за стол и снова взялся за пиво. Марго спряталась в каморке и перекрестилась трясущимися руками: "Господи! Ну что же они не едут?!"
Глава 30
Мрачное настроение никак не выветривалось из шатра Люциты. Ощущение было такое, как будто бы оба его обитателя катились к пропасти и не имели силы свернуть.
— Люцита, — позвал Рыч из-за занавески. — Люцита… я все думаю о том, как не допустить, чтобы Кармелиту похитили.
— Я тоже. Ноты сам сказал — ускользнуть не удастся. Удав тебя заставит…
— Пусть заставляет. Но мы обязаны предупредить Кармелиту.
— Вот и предупреди, — хмыкнула Люцита.
— Но ведь я не могу появиться в доме Баро. А ты можешь…
— О чем ты говоришь? Кармелита не станет меня слушать. Да и просто не поверит мне после всего, что произошло между нами.
— Не поверит, — согласился он. — Но ведь матери, своей матери ты можешь рассказать. А уж ей Кармелита поверит!
— Ты хочешь, чтобы я сказала маме, что готовится похищение Кармелиты? — на всякий случай переспросила Люцита.
— Да.
— Но она поймет, что я к этому причастна.
— Ну придумай что-нибудь, как ее убедить. Скажи, что ты подслушала разговор или еще чего-то наплети.
— Нет, Рыч. Нет, — покачала головой Люцита. — Мама мне не поверит. И мы с ней опять поссоримся. Знаешь, ради Кармелиты я не хочу ссориться с мамой.
Хватит. Мне больно без нее.
— Да пойми же. Ты будешь разговаривать с мамой не ради Кармелиты, а ради нас с тобой. После всего, что мы натворили, мы теперь не можем просто отсиживаться. Пойми!
— А я считаю, что как раз сейчас лучше отсидеться. Ас Кармелитой ничего страшного не случится. Ну заплатит Баро выкуп, и ее вернут домой.
— Из-за Удава уже погиб Бейбут. И если что-то пойдет не так, Кармелита тоже погибнет.
Рыч подошел к Люците, обнял ее за плечи.
— Я очень хочу, чтобы мы были счастливы. И я устал от всей грязи, что была в моей жизни. А уж с таким тяжелым грехом на душе мы никогда не будем счастливы.
Марго изобразила самую любезную улыбку, на которую была способна. И поставила перед Лехой очередную кружку пива.
— Вы уж меня извините… Вот вам еще пива за счет заведения.
— Да не нужно мне твое пиво! Обеды давай!
— Сейчас. Сейчас будет, не беспокойтесь… Уже все готово.
И в подтверждение ее слов из-за барной стойки выбежал официант с пакетом.
— Обеды!
— Вот видите, готово.
Леха выхватил пакет, бросил деньги и собрался уходить.
— Постойте, — крикнула Марго. — Сейчас я вам чек пробью, а вы пока еще…
— Слушай, утомила. Вон тебе деньги, и не нужен мне никакой чек!
Марго с отчаянием посмотрела на оставленные деньги. Что же еще придумать, как еще его задержать? Быстро собрала купюры со стола и бросилась вслед за Лехой.
— Эй, стойте, подождите! А на чай? На чай вы мне не оставили.
— Какой чай! Ты чего? С таким-то обслуживанием.
— Да как это? — Маргоша опять уперла руки в бедра. — Вот, люди добрые, бедную женщину никто не пожалеет. Я же ему ни одного грубого слова, а он пять рублей пожалел…
— Ты меня уже достала! — сказал Леха в дверях и с этими словами уткнулся в троицу — Миро, Баро и Сашку.
Он все понял по их глазам. Бросил горячий пакет в лицо самому сильному — Миро. Того обожгло огненным супом и кофе. А Леха тем временем ударил под дых Сашку и постарался проскользнуть мимо Баро. И, очень может быть, ему бы удалось это сделать. Но тут в бой вступила тяжелая артиллерия. Очень тяжелая.
Марго бросилась на Леху сзади, отчего тот сразу же утратил способность к сопротивлению. И в следующие пять секунд был скручен цыганской троицей.
Только после этого Марго слезла с жертвы.
И лучшей наградой ей был восторженный взгляд Сашки.
Сразу же после Астахова к Свете пришла лучшая подруга.
— Тук-тук, кто там? Света? О, здравствуйте, прелестное создание.
— Кармелитка, привет! Подружки обнялись.
— Слушай, а ты старшего Астахова на выходе встретила?
— Да, — с непонятным смущением сказала цыганка.
— Знаешь, я с ним редко общалась. Но мне он сейчас так понравился…
— Мне тоже.
— С ним так легко говорить. Как будто… как будто мы знакомы целую вечность. А мы с ним всего третий или четвертый раз видимся.
— Представляю, каким он будет хорошим дедушкой.
— Замечательным! Да и папашей, может быть, если кому-то повезет.
— Одно только настораживает, — вздохнула Кармелита.
— Что?
— Антон ведь, в конце концов, сын Николая Андреевича.
— Вот! — воскликнула Света. — Теперь нужно понять, что первично. Толи Антон с годами подобреет и станет таким, как отец. То ли Астахов не так уж идеален. Честно говоря, первый вариант мне нравится больше. Надеюсь, у Антона есть еще время повзрослеть и исправиться.
Света взяла из подарков банан. А Кармелита — яблоко. Смеясь, обе чокнулись фруктами.
— За наше и ваше здоровье!
— И еще — за исправление Антона! — добавила Кармелита.
— Хотя ты в это не веришь.
— Ну-у-у, это не так важно. Важно, чтобы ты верила.
Земфира открыла дверь. Перед ней стоял дочка.
— Ой, Люцита, доченька! — всплеснула руками мать.
— Привет, мам.
Земфира обняла ее крепко-крепко.
— Здравствуй, моя хорошая. Ты какая-то хмурая. Что-то случилось?
— Ну почему должно было что-то случиться? Разве я не могу просто приехать и поговорить со своей мамой?
— Ну конечно, можешь… Только я привыкла, что просто так ты сюда не приходишь.
— Мама, может, ты все же, несмотря на это, пригласишь меня пройти в дом?
Земфира ударила себя по лбу:
— Конечно, проходи! Проходи, родная. Я совсем ошалела от радости.
Проходи дальше в гостиную, садись на диван.
— А Кармелита дома? — был следующий вопрос Люциты.
И снова Земфира насторожилась:
— Нет. А зачем она тебе?
— Просто спросила… А она одна ушла или с охранником?
Земфира посмотрела на Люциту с подозрением уже нескрываемым.
— Мама, ну что ты на меня так смотришь? Спросить нельзя?
— Люцита… Ты опять затеяла что-то… Я не понимаю, во имя чего…
Правда, совсем не понимаю. Кармелита выходит замуж за Максима, Миро свободен…
Но своими дальнейшими словами Люцита удивила ее еще больше.
— Дело не в этом, мама. Миро мне уже безразличен. Совершенно безразличен.
— Так в чем тогда дело? Зачем тебе Кармелита? Люцита замялась, не зная, как сказать.