— Я… просто. Просто… я узнала… случайно. Узнала, что Кармелите угрожает опасность. Поэтому постарайтесь не выпускать ее из дому одну, без охраны. Лучше поберечься.
— Откуда тебе это известно?
— Цыганская почта… — загадочно ответила Люцита.
— Что за глупости! При чем тут "цыганская почта"? Я не могу просто так запугивать Баро и Кармелиту. Они решат, что я с ума сошла. Я обязана знать, кто и что замышляет против Кармелиты.
— Ладно, я скажу тебе немного больше. Кое-кто не получил деньги за цыганское золото. И теперь он хочет получить эти деньги другим путем… Вот и все.
— Опять Рыч… — снова всплеснула руками мать.
— Нет. Это совсем другие люди. И учти, они ни перед чем не остановятся.
— Ну кто "они"? Кто?
— Этого я тебе не могу сказать.
— Почему?
— Потому что тогда опасность будет угрожать и мне, и Рычу.
— Что-о-о? Что ты сказала — Рычу? Дочка, что тебя может связывать с ним?
— Ничего меня с ним не связывает! — Люцита встала, собираясь уходить.
Но Земфира встала в дверях, не пуская ее.
— Стой. Ты не хочешь говорить? Почему? Он тебя шантажирует?
— Мама! Рыч просто пришел предупредить об опасности, которая угрожает Кармелите.
— Но он предупредил именно тебя. Почему?
— Чтобы я рассказала тебе. А ты — Баро.
— Значит, я должна пойти к Баро и сказать ему, что Рыч предупредил: его дочери угрожает опасность неизвестно от кого. Вот так, да? Убедительно, неправда ли?
— Я не знаю… — устало ответила Люцита, сев на прежнее место.
— Но ведь Рамир спросит меня, что случилось? Откуда я знаю об опасности? Что я ему отвечу?
— Скажи, что от меня.
— А потом он спросит, откуда ты это узнала? А я ведь не могу сказать, что моя дочь связана с Рычем! Ты это понимаешь? Как я могу сказать, что моя дочь связана с человеком, который виновен в смерти Бейбута?
— Он не виновен!
— Кто в это поверит?
— Я! Я ему верю. Его подставили, понимаешь? И вообще, на самом деле он намного лучше, чем вы все тут о нем думаете.
Земфира сокрушенно покачала головой.
— Бедная моя девочка, что с тобой происходит?
— Больше мне нечего сказать, мама. Страшно не то, что со мной происходит. А то, что может произойти с Кармелитой. Берегите ее.
Люцита ушла.
А Земфира еще долго стояла у окна и смотрела вслед ей.
Вволю наговорившись с подружкой, Кармелита выскочила на улицу и тут же остановилась. У входа в больницу ее ждал… Николай Андреевич Астахов.
— Вы удивлены?
— Нет. Хотя, если честно, — да, — призналась Кармелита.
— Знаете, я считаю себя неплохим руководителем. А для меня быть хорошим руководителем — это значит много внимания уделять человеческому фактору. Я не слишком путанно говорю? — забеспокоился Астахов.
— Нет, — улыбнулась девушка.
— Тогда я продолжу. У нас так как-то все переплелось. Я, Олеся, Максим, вы, ваш отец… Хорошие люди дблжны держаться вместе. Вы меня понимаете?
— Да, — кивнула Кармелита.
— Вот и славно, Я сейчас иду обедать, вы не составите мне компанию? Там и поговорим обо всем. Кстати, я знаю, вы человек прямой. Готов выслушать любую вашу критику в адрес моего семейства. Большей частью — бывшего.
За обедом болтали обо всем, часто вспоминали ту замечательную вечеринку, когда все вместе, большой компанией нагрянули к Максиму. Потом Кармелита сказала что-то резкое об Антоне. И тут же спохватилась:
— Ой, вы, наверное, обиделись на меня за то, что я так плохо отозвалась о вашем сыне?
— Нет, я же сказал. К любой критике отношусь нормально. Я сам не в восторге от его поступков… Особенно в последнее время…
И все равно Кармелита постаралась смягчить плохое впечатление от сказанного:
— Наверное, все родители одинаковы. Знаете, мой отец тоже не одобряет очень много моих поступков.
— Да? А мне показалось, что он гордится вами.
— Это вам показалось… — потупила глазки Кармелита и вдруг оживилась: — А можно вас спросить?
— Да, конечно, пожалуйста.
— Вот вы меня сюда пригласили, чтобы о моем отце побольше узнать, да?
— Хорошего же вы обо мне мнения… — грустно усмехнулся Астахов. — Нет, дело совсем в другом.
— В чем?!
— Видите ли. — Лицо Астахова стало каким-то удивительно светлым и ясным. — Вы очень похожи на мою жену..
— На маму Антона?
— Нет, на мою первую жену. Очень хорошую девушку.
— А где она сейчас? Если я похожа… Интересно на нее посмотреть…
— Это невозможно… она умерла…
— Извините… Представляю, как вам больно говорить об этом. Я ведь тоже совсем не знала свою мать. Видела ее только на фотографиях и на портрете, который висит в кабинете отца. Еще и бабушка умерла. У меня теперь есть только мачеха — Земфира. Но она очень хорошая мачеха. Сказочно хорошая.
— Это вы неудачно сказали, — рассмеялся Астахов. — Как раз в сказках мачехи обычно плохие.
Связанного Леху погрузили в джип и повезли к кузнице Халадо. Место там неприметное, народу мало ходит. Парня затолкали в кузницу. Шепнули что-то кузнецу, и тот начал разводить огонь.
Действия Халадо произвели на Леху сильное впечатление.
— Это произвол! — закричал он. — Вас всех посадят! Я требую присутствия работников милиции! Я буду разговаривать только с ними.
— Ты увидишься с милицией, обязательно увидишься, — весомо сказал Баро. — Я тебе обещаю. Но сначала ты все расскажешь нам.
Огонь разгорался все жарче.
И Леха чувствовал себя все более неуютно.
— Вы… вы не представляете, с кем связались. Вам лучше меня отпустить.
Если Удав узнает, где я, — вам же хуже будет.
Миро тут же подскочил к нему:
— Вот-вот, ты сам и подсказал мне тот вопрос, который я хотел тебе задать. Кто такой Удав? Говори! Кто?
Халадо вытащил из огня раскаленный прут. И тут случилось неожиданное.
Вместо того чтобы расклеиться, Леха вдруг затвердел, как цементный раствор.
— Ладно. Жгите. Плохо вы Леху знаете.
— Кто такой Удав? — еще раз спросил Миро. — Кто такой Удав и где его искать?
— Я вам ничего не скажу.
Одной рукой Миро взял Леху за горло, а другой схватил раскаленный прут.
Леха в ответ усмехнулся с очаровательной наглостью:
— Ну давайте, давайте. Вы меня покалечить можете, а Удав, если что, по стенке размажет: и вас, и меня вместе с вами… Нет. Ничего не скажу…
— Да я тебя не только покалечу, я тебя на этот прут как поросенка посажу, а потом и до дружка твоего доберусь, понял?! — сказав это, Миро резко дернулся и коснулся прутом руки Лехи.
Тот коротко вскрикнул. И тут же прикусил губу. Запахло жженым мясом.
— Хватит! — приказал Баро. — Веди его в милицию.
— Что?! — не поверил своим ушам Миро. — Это же он… они убили моего отца!
— Веди его в милицию. Я все сказал.
Миро одновременно выпустил из рук и прут, и Леху. Пошел в угол кузницы и вылил на себя ведро воды, стоявшее там.
"А ведь я и вправду долго не был у Светки", — подумал Антон. Схожу к ней. По дороге он размышлял, как же странно все получается. И что за червячок сидит в нем внутри. Как только все хорошо становится, он начинает грызть душу, находя что-нибудь плохое, мерзкое.
Вот и в отношении беременной Светы так. Только успокоился, как вдруг появились сомнения, подозрения: чье дитя?
Как бы освободиться от всего этого? Как?!
Если хочешь, чтобы путь длился подольше, он всегда заканчивается очень быстро. Вот и больница, и палата номер двадцать четыре.
— Привет, — сказал Антон невесте.
— Привет… — обрадовалвсь Света.
— Вот я принес кое-что… Это все тебе.
— Спасибо. Как там дела? Как ремонт?
— Нормально, — поскромничал Антон.
— Я так рада, что ты сейчас там живешь. Мне приятно думать, что дома меня кто-то ждет. Я и отцу твоему то же самое сказала…
— Отцу? — поднял брови Антон. — Значит, он приходил? Зачем?
Света принялась за банан.
— Он навещал меня, как… как дедушка. Что в этом такого удивительного?
— И о чем вы с ним говорили?
— Он очень волновался, не стесняешь ли ты меня, живя в моей квартире…
— Какая заботливость! — хмыкнул Антон, — Мало ему, что меня, родного сына, выгнал из дома, на улицу, так еще и тебя настраивает.
— Антоша, он меня не настраивал. Просто волновался о моем здоровье. А ты… Ты ведь и вправду не ангел. Я это прекрасно знаю. И принимаю тебя таким, какой ты есть.
— Хорошо… И что же мне теперь делать?
— Пе-ре-вос-пи-ты-вать-ся. Как ты и обещал. Иди сюда.
Света раскрыла объятия, Антон прилег рядом с ней на кровать.
— Ну-ка, скажи: "А-а-а", — шутливо попросила она.
Антон послушно открыл рот, и Света начала кормить его, как маленького ребеночка, бананом.
— Вот, умница.
— Ты со мной говоришь, просто как с младенцем.
— Все верно. Мне как раз и нужно привыкать к роли матери. Вот и буду проверять на тебе разные методы воспитания. А ты будешь слушаться меня, правда?
— Правда.
Света ласково улыбнулась и потрепала его по голове. Так, как обычно делала Тамара.
Глава 31
Кармелита почувствовала, что обязательно должна увидеть Максима. Вот не увидит сейчас — и совсем плохо будет. Поэтому, как на крыльях, прилетела в гостиницу. Постучала в дверь его номера.
— Нельзя, — раздалось из-за двери.
Она открыла дверь, заглянула в комнату и уточнила:
— И мне тоже нельзя?
Максим вскочил из-за стола, взял девушку за руку и притянул к себе.
— Здравствуй, любимая.
— Здравствуй. Все работаешь?
— Да.
— Устал, наверное?
— Устал. — Максим посмотрел на часы. — Слушай, я собираюсь пойти поесть, пойдешь со мной?
— Ой, извини. Я только что из ресторана.
— Не понял, — удивился Максим. — А что ты там делала?
— Ела.
— Ела? С кем?
— Ревнуешь? — заискрилась Кармелита.
— Пока нет. Хотя… Это смотря с кем ты ела.