— Да! Ты даже себе представить не можешь, как он переживает гибель Бейбута! Он не хотел его смерти.
— Не верю.
— Мама, вот про золото все понятно — понимаешь, Баро его выгнал, и он хотел ему отомстить. А смерти Бейбута он не хотел.
— Он тебе еще не то наговорит, ты только его слушай!
— Мама! Во всем виноват совсем другой человек! Удав!
— Какой еще Удав?
Земфира напряглась в ожидании ответа.
— Удав — главный тут среди бандитов. Это он заставляет Богдана совершать преступления. Вот и сейчас… — Люцита осеклась, со страхом посмотрела на мать.
— Продолжай…
— Удав позвал Богдана, чтобы похитить Кармелиту.
— Прямо сейчас? — Да.
— Что же ты раньше-то молчала?!
— Я не молчала! Я же приходила к вам в дом, пыталась предупредить вас!
— Ты говорила какими-то намеками, ты не сказала напрямую.
— Но если бы я сказала напрямую, меня бы тоже заподозрили. И потом, Богдан хотел убедить Удава оставить Кармелиту в покое, но у него ничего не получилось. И тогда он пообещал, что поможет Кармелите. Не позволит ее похитить.
Земфира с изумлением посмотрела на Люциту.
— Чем он может ей помочь, если там целая шайка? Люцита пожала плечами:
— Он обещал, он придумает.
— Глупости! Надо что-то делать… Все. Я поехала обратно к Баро. Нет, зачем ехать. Я сейчас позвоню ему!
Максим с Кармелитой пошли к озеру, тому самому, их любимому. Гуляли, вспоминали о том, что с ними было. И здесь, на озере, да и вообще в жизни…
А в это время со стороны леса к озеру подъехала машина. Старая, битая, засвеченная, находящаяся в розыске, с замененными номерами. За рулем был Антон, заменивший Леху, пропавшего в ментовских застенках. Рядом с ним сидел Форс. Оба были в больших рокерских париках и черных очках (не хотели светиться перед Рычем). А сзади — сам Рыч и Рука.
Форс махнул рукой в сторону озера, туда, где резвились, бегая друг за другом, Максим и Кармелита. Рыч и Рука вышли из машины и направились навстречу парочке. А те были так увлечены друг другом, что и не заметили людей, вынырнувших из леса.
— Рыч? — ахнула Кармелита.
И только тут ей разом вспомнились все опасения Земфиры.
Максим встал перед девушкой и неторопливо закатал рукава.
Рыч обогнал Руку, чтобы успеть негромко переброситься с Максимом парой слов — убедить его в своем союзничестве.
— Максим, — сказал он вполголоса. — Слушай меня внимательно. Это очень опасно.
Но Орлов лишь презрительно скривил губы. Что может сказать этот человек, и раньше не очень-то хороший, а теперь совсем опустившийся.
— Ты не подходи лучше, ладно?
— Успокойся, Макс, я все тебе объясню.
— Я тебе говорю, не подходи! — громче сказал Максим. — Слышишь?
Но в это время Рука зашел со стороны. И Максим, сосредоточившийся на Рыче, прозевал его рывок. Бандит сильно ударил Максима. И по случайности попал все в то же проклятое место — в старую рану, оставленную Рычевым ножом. А потом еще долбанул рукояткой пистолета по голове. Потекла кровь.
— Вот. Дело сделано, — довольно сказал Рука, потом повернулся к Кармелите. — Значит, так, ты идешь с нами. Если будешь хорошо себя вести, все будет нормально.
А Рыч лихорадочно соображал, что же делать. Удав с этим, как его, водителем сейчас наблюдают за ними. Если вывести из строя Руку и отобрать у него пистолет, то, может быть, удастся скрыться в лесу, с другой стороны озера. Машина туда не проедет. А на своих двоих Удав, пожалуй, не догонит.
— Рука, слышь, Рука, — позвал Рыч напарника.
— Чего?
И тут бывший охранник Кармелиты нанес сокрушительный, как ему показалось, удар в челюсть. Рука упал, как подкошенный.
Только вот девушка ничего этого не видела. Склонившись над Максимом, она вытирала кровь, потекшую по лицу.
— Кармелита, Кармелита, — подошел к ней Рыч.
— Уйди, уйди, — зло сказала она. — Вам мало Бей-бута, хотите и Максима убить?
— Тихо, глупая. Я хочу тебе помочь. Видишь, вон Руку завалил.
— Ничего я не вижу!
— Кармелита, нам нужно бежать!
— Нет, никуда я не побегу без Максима. Тем более с тобой. Предатель!
— Так получилось. Я вынужден был это сделать. Тут еще есть бандиты, в машине, с этой стороны озера. Мы сейчас побежим туда, в другую сторону. А потом как-нибудь доберемся домой, и ты все расскажешь отцу. Побежали! Ничего с твоим Максимом не сделается.
Но убежать ни с Максимом, ни без него не получилось.
Раздался громкий крик:
— Стоять!
Это Рука оклемался. Кто ж знал, что он в юности боксом занимался. Привык быстро (до десятого счета) отходить и не от таких ударов.
— Спокойно, ребята, — сказал Рука, помахивая пистолетом. — Пошутили, и будет. Вперед, туда, к леску, к машине.
Глава 34
С трудом, не сразу, но дозвонилась-таки Земфира Баро. Сказала прямо то, что узнала о готовящемся похищении Кармелиты. Баро не очень-то поверил ей, но все же немного подсуетился — начал звонить дочке. Та не отозвалась, и Баро заволновался, велел жене срочно ехать домой. Сам же выслал охранников проехаться по Управску и окрестностям, поискать Кармелиту.
Вскоре Земфира добралась домой. Баро встретил ее стаканом доброго вина:
— Давай выпьем понемножку, Земфира. Сейчас нам обоим нужно успокоиться.
И не успели они допить замечательное, тягучее вино до дна, как в комнату ввалился Максим. Вид у него был устрашающий, С раны на голове за шиворот протянулись кровавые полоски.
— Что случилось? — вскочил с кресла Баро. Хотя уже можно было и не спрашивать. И так ясно.
Беда, большая беда.
— Где Кармелита?! — едва не закричал Зарецкий. — Ну говори, не тяни.
— Ее похитили… — с трудом выдохнул Максим. В глазах барона застыл ужас.
— Повтори еще раз, что ты сказал?
— Ее похитили! Кажется, увезли.
— Что значит "кажется"! Как это понять — "увез-ли"? Да как ты мог, Максим? Я тебе доверил самое дорогое…
Не помня себя, Баро подался вперед, чтобы наброситься на Максима и так уж изрядно избитого. Но между ними встала Земфира:
— Рамир! Ты что, будешь бить раненого?
Но обезумевший от горя отец не успокаивался.
— Ты! Ты, который говорил, что любит ее. Как ты мог допустить, чтобы ее похитили?!
— Рамир, послушай, — успокаивала мужа Земфира, — Максим не виноват. Он сам еле живой.
— Но ведь живой. А жива ли она, еще неизвестно. Как ты посмел явиться сюда без Кармелиты? Ушел с нею. И прийти обязан с ней!
Максим наконец-то набрался сил, чтобы сказать фразу подлиннее:
— Я… сделал все, что мог. Я защищал ее. Их было двое. Рыч отвлек меня. Пока я защищал Кармелиту от него, другой наскочил сзади и ударил в старую рану…
Он сделал небольшую паузу, чтобы передохнуть, и продолжил невеселый рассказ:
— Я потерял сознание, а когда очнулся, машина уже отъезжала…
— Ты говоришь, там был Рыч? — переспросил Баро.
— Да, — выдохнул Максим.
— Я задушу этого гаденыша собственными руками! — негодовал Баро.
— Успокойся, Рамир. Надо взять себя в руки. Надо думать не о Рыче, а о Кармелите. Как ее найти, как ей помочь… — сказала Земфира.
— А что тут думать? Нужно идти в милицию. Следователь Бочарников вроде бы приличный человек.
Максим опять заговорил:
— Как бы хуже не стало. Мне кажется, не стоит заявлять сейчас в милицию. Она может только испортить все. А похитители все равно перезвонят.
Скажут, что им нужно, они ж не просто так Кармелиту похитили.
— Нет уж, хватит с меня! Это я уже проходил: делал то, что мне говорили, а в итоге погиб мой друг Бейбут!
— Рамир, — спокойно (для такого беспокойного момента) сказала Земфира, — сейчас похитили твою дочь… И любая ошибка может стоить ей жизни.
Рычу очень быстро пришлось испытать на себе все прелести плена: ему, так же, как и Кармелите, крепко связали руки, заткнули кляпом рот, закрыли черным платком глаза. Выгрузили, как он позже понял, у тех же катакомб, где он сам обитал в недалеком прошлом. Забавно, неужто ничего поновее Удав придумать не мог? А вдруг цыгане еще раз сюда наведаются?
Но когда ему открыли, в прямом смысле слова, глаза, Рыч понял, что Удав не так глуп, чтобы дважды подряд, разместить его в том же месте. Пещера, в которой они оказались на этот раз, была совершенно другой.
Рука толкнул пленников в угол пещеры. Поставил на пол китайский фонарь с радиоприемником. Ощерился:
— Это чтоб вам светлей, веселее было! Хотя сильно повеселиться у вас тут все равно не получится.
Пленники не могли ответить. С кляпами во рту вообще трудно говорить.
Руке показалось скучным общаться с такими молчаливыми людьми. Он достал кляп из Рычева рта.
— Нуче, Рыч, теперь понятно, почему ты так легко согласился украсть дочку своего хозяина.
— Баро мне не хозяин. Я вольный цыган.
— И потому решил спасти его девчонку, да? Так сказать, помочь, вымолить прощение… А не боишься того, как на это Удав прореагировать может?
— Твой Удав мне не указ.
— Вот ты как заговорил… Ты лучше подумай, что теперь скажешь Удаву.
Потому что я тебя еще жалею. А он — нет… Даже так жалеть не станет. Да, не зря он в тебе сомневался. Не зря. Мудрейший человек — Удав.
— Повторяю — реакция твоего великого мудреца меня не интересует.
— Зато меня интересует. Я тебе так скажу, Рыч: я тоже всегда знал, что в самый ответственный момент ты всех нас, воровских своих товарищей, предашь. Со всеми потрохами продашь. Ведь чуть-чуть… да-да, еще немного, и ты бы мог с ней убежать. Хорошо, у меня голова крепкая, с боксерской молодости. Дурак, ты, Рыч, такие бабки мог бы срубить за это дело и укатить бы со своей бабенкой, куда глаза глядят. А теперь тебя вынесут отсюда вперед ногами. И никто не узнает, где могилка твоя… Ладно, Рыч, хорош трепаться.
Спокойной ночи тебе.
Рука подошел к цыгану и ударил его рукояткой пистолета по голове. Тот бесформенным мешком рухнул на землю.