— Отлично! — подвел первый итог Форс. — Так я могу передать Рычу, что вы готовы вступить с ним в переговоры?
Максим влез в разговор, не дав Баро ответить:
— Леонид Вячеславович, а может, лучше все-таки обратиться в милицию…
— Максим, а ты не боишься, что Рыч окончательно разозлится и просто убьет Кармелиту?
Баро вздрогнул от этих слов.
— Упаси Бог!
— Вот именно. Так что же ты молчишь, Макс? Ты готов взять на себя такую ответственность? Судя по молчанию, нет. Сейчас самое главное — сделать все возможное, чтобы вернуть Кармелиту, чтобы эта история закончилась для нее благополучно. Ведь так, Баро?
Баро молчал в растерянности. Кто знает, как поступить, как угадать, какое из зол окажется меньшим?
— Господин Зарецкий, я прекрасно понимаю ваши чувства, я сам — отец. И вы знаете, что моя дочь — лучшая подруга Кармелиты. Так вот что я скажу.
Если бы, не дай Бог, похитили Светлану, я бы ни за что не стал обращаться в милицию.
— Как так? Ты же сам постоянно сотрудничаешь с милицией. И ей же не доверяешь.
— Да, не доверяю. Потому что знаю их методы.
— Какие методы? — спросил, не сдержавшись, Максим.
— А вы что, сами не видите? Посмотрите, что у нас сплошь и рядом происходит. Для органов главное — обезвредить преступников, наказать их, взять живыми или мертвыми, а о заложниках они думают в последнюю очередь.
Баро, сам того не замечая, утвердительно закивал головой. Форс же заметил это и понял, что попал в точку — барон согласен с его подходом.
— Давайте сделаем так: успокоим Рыча этими деньгами, вернем Кармелиту, а потом пусть подключается милиция. И ищет преступников и деньги…
— Хорошо, я согласен, — сказал Зарецкий.
— Значит, договорились! — Форс подвел итоги, на этот раз окончательные: — Я буду на связи. Не падайте духом, Баро, все обойдется.
И снова Земфира приехала в табор, смерчем ворвалась в шатер. Одарила Люциту взглядом, полным гнева.
— Ну что? Доигралась со своим Рычем.
— Кармелиту похитили? — Да.
Люцита недоуменно покачала головой, на глазах выступили слезы.
— Этого не должно, никак не должно было случиться! Рыч хотел спасти Кармелиту!
— Как?
— Я не знаю как, но он хотел помешать бандитам…
— Это он тебе сказал! И ты ему поверила!
— Да нет же! Не сразу. Мы с ним долго общались. Он правда хотел ей помочь! Может быть, с ним тоже что-то случилось?
Земфира сурово посмотрела на плачущую Люциту:
— Как тебя вообще угораздило связаться с этим бандитом?
— Он не бандит, мама! Я же тебе говорила!
— Мне-то говорила… Матери что угодно можно сказать. Она все выслушает! А ты пойди теперь и скажи об этом Баро!
— Баро меня, конечно же, не поймет, но ты-то, ты должна меня понимать.
— Я понимаю. Я все хорошо поняла! Моя дочь связалась с изгоем, с человеком, у которого нет ни чести, ни совести.
— Мама, он не такой, как вы все о нем думаете, он просто очень запутался…
— Все, все, все! Хватит рыдать! Скажи мне, кто-нибудь еще знает, что он прятался у тебя?
— Нет, конечно.
— Это хорошо. Значит, можно еще что-то исправить. Скажи мне, с кем он встречался, что он вообще знает о похищении, где они собирались прятать Кармелиту?
— Я не знаю, мама. Он называл только какого-то Удава.
— Знать об этом — это все равно, что ничего не знать.
— Что же нам теперь делать?
— Не знаю, не знаю, как теперь мы будем ее спасать?
В палатку заглянул Миро:
— И кого вы собрались тут спасать?
— Кармелиту, — сказала Люцита. — Ее Удав похитил.
— С помощью Рыча, — добавила Земфира. Миро вспыхнул, как спичка, схватился за нож:
— Что? Я убью этого Удава! И Рыча! Я их из-под земли достану!
— Миро, Рыч не виноват! Его заставили!
— Не защищай его, Люцита! После того, что Рыч натворил, он по земле ходить недостоин. Теперь я сам ему глотку перегрызу.
— Миро! Сейчас не время предаваться гневу. Не нужно слов. Надо найти способ помочь Кармелите.
— Да, Земфира, ты права. Поехали к Баро!
Глава 35
Астахов не стал оригинальничать и повел Олесю в ресторан. Сделали заказ, а потом Николай Андреевич заговорил как бы ни о чем:
— Ты помнишь, мы как-то пришли сюда с Тамарой, а вы тут с Игорем сидели, вот прямо за этим столом.
Олеся сразу почувствовала в его голосе какое-то тщательно скрываемое напряжение:
— А почему ты об этом вспомнил?
— Честно говоря, я давно тебя хотел спросить… — с облегчением сказал Астахов. — Но ты только пойми меня правильно, я не собираюсь тебя ни в чем упрекать… Хорошо?
Олеся улыбнулась:
— Не надо, Коля, не продолжай. Я все поняла: ты хочешь спросить меня об Игоре?
Николай Андреевич замялся. Как-то неудобно было признаваться в ревности, на которую к тому же он не имел никакого морального права. У самого-то была жена, так почему же у девушки не мог иметься жених? И все же…
— Да, Олеся. Ты извини, я никак не могу понять, что у тебя могло быть общего с таким человеком? Подожди, подожди, не перебивай. Понимаешь, если бы это был какой-то понятный мне выбор. Нормальный, хороший человек, достойный тебя, я бы не спрашивал. А тут… Полнейшее недоумение!
— Коля, ты поверишь мне, если я скажу, что между нами ничего не было?
— Ну конечно, я тебе верю. Но тогда… Тогда что означали все эти разговоры про жениха и невесту?
— Неудобно признаваться. Но с самого начала это был обман.
Стопроцентный обман. Передо мной поставили такое условие, когда нанимали на работу к тебе.
Астахов задумался, вспоминая, что же было в его жизни, в жизни его семьи и фирмы, когда Олеся пришла в их дом. И… ничего не мог вспомнить. Бешеный темп жизни смешал все события в одно большое разноцветное, быстро крутящееся колесо.
А Олеся тем временем что-то еще объясняла.
— …Вот так мне пришлось тебя обманывать. Поверь, мне очень стыдно за это.
Ну разве влюбленный мужчина не оправдает, не защитит свою женщину от всех и от вся!
— Нет, Олеся! Ты тут, в общем-то, ни при чем. Тебе навязали эту роль. А вот зачем это было нужно Тамаре?
Эх, вот тут и рассказать бы все от начала до конца: о коварстве и двойной игре Форса, об изменах Тамары. Но Олесе не хотелось снова пачкаться обо всю эту мерзость. Зачем, если и так все хорошо?
И она промолчала. То есть сказала, но не то:
— Я не знаю. Зачем-то нужно…
— Да-а-а… — протянул Астахов. — Мадридский двор — просто детский сад по сравнению с Тамарой.
— Поверь мне, очень трудно было играть роль невесты Игоря… Даже так.
Даже чисто внешне. Мне он неприятен. Есть в нем что-то такое скользкое, противное.
— Ну ладно, все в прошлом. Забыли. Все же чертовски приятно, что у вас с Игорем ничего не было, кроме этой игры!
Пора! — решил Форс. Пора усилить наступление на Зарецкого. Нужно придушить его хорошенько. Только не своими руками, ни в коем случае не своими. И Леонид Вячеславович вызвал Антона.
Но тот все задерживался. И когда наконец младший Астахов пришел, Форс постучал ногтем по часам:
— Заставляешь себя ждать.
— Извините, задержался по работе.
— Ладно, садись. Работа — дело хорошее. Я люблю трудолюбивых. Ну что ж…
Антон внимательно слушал. Лицо его при этом было настолько внимательным, если не подобострастным, что Форс почувствовал себя великим вождем и учителем, настоящим гуру. Приятно, черт возьми!
— Так вот… Слушай, Антон, и не говори потом, что не слышал! Я думаю, пора тебе сходить к господину Зарецкому с закладной на его имущество.
— Сейчас?
— Да. Именно! Сейчас для этого самое подходящее время.
— Понял! После похищения Кармелиты. Кстати, как все прошло? Ну, на последнем этапе…
— Все прошло нормально. Мелкие недоразумения не в счет.
— И где сейчас Кармелита?
— Где-где? В Караганде! Тебе достаточно знать, что она в надежном месте. С ней все будет в порядке, теперь пришло время заняться ее папочкой.
— То есть пойти к Зарецкому с закладной? А разве мало того выкупа, который он должен отдать за дочку?
Форс зловеще улыбнулся.
— Ты не понимаешь. Я не просто хочу получить его деньги. Я хочу его уничтожить. Учись стратегии и тактике, сынок. Таких, какЗарецкий, надо добивать, не давая им опомниться. Его надо обложить со всех сторон.
Антон усмехнулся. И невольно скопировал улыбку Форса.
— Представь себе, — продолжал адвокат, — Баро сейчас лихорадочно ищет деньги для выкупа дочки. А тут ты являешься с закладной и требуешь с него возврата долга.
— Хорошо, а если он сейчас не сможет отдать?
— Сможет. Такой, как он, предпочтет продать все свое имущество — дом, машину, конюшню, все, до последнего гвоздика, — лишь бы вернуть долг.
— То есть смысл в том, чтобы разорить его до нитки?
— Вот именно. И тогда наконец осуществится моя мечта. В этом городе должен быть только один хозяин.
— И это, конечно же, вы?
— А тебя что, не устраивает роль зятя человека, который держит в руках весь город? А в перспективе — и наследника.
— Меня? Вы что? Меня это, конечно же, устраивает!
— Тогда еще раз докажи, что ты можешь быть мне полезен. Иди с закладной к Зарецкому.
— Хорошо, я это сделаю.
— Но не пытайся меня обмануть. Я — не Астахов. Я понятно излагаю?
— Вполне…
Весь мир у моих ног. Леонид Форс. И точка.
Трудно поверить тому, кто угрожал твоему отцу, кто чуть не убил тебя саму на глазах у большого зала. А Рыч, как будто не понимал этого, все торочил одно и то же: "Кармелита! У нас мало времени. Кармелита, мы должны торопиться!".
"Нет! Нет! — гневно отвечала девушка. — Уходи! Отползай! Я не верю тебе!"
Рыч замолкал на минуту, но потом с новыми силами принимался убеждать свою бывшую подопечную:
— Ну, хватит упрямиться. Да пойми же ты! Кармелита, у нас мало времени… Рука может вернуться в любую минуту.