Изредка встречались и паромобили, но это было скорее исключение, так что на нас смотрели с изрядной долей любопытства.
Увлекшись осмотром достопримечательностей и толпы, я даже не заметил, как мы приехали. Паромобили свернули к воротам, точнее, к арке, охраняемой двумя каменными львами. Разнообразных изваяний этих зверей в городе было очень много, как и драконов, а также прочих представителей полумистической фауны. О том, что это не жилище какого-то аристократа, а присутственное место, говорили снующие туда-сюда клерки в явно неудобных распашонках и не самых функциональных шапочках. Но это еще ничего. Их начальству приходилось намного хуже. Вот кому приходилось напяливать на себя плоды самых диких фантазий древних дизайнеров.
Нам было проще — граф и переводчик надели строгие костюмы посольских чиновников Российской империи. Я же щеголял в своей полицейской форме.
С другой стороны, возможно, наши наряды казались цинцам верхом пошлости и нефункциональности. О вкусах, как известно, не спорят, но это понимание не избавляло меня от удивления и озадаченности.
Впрочем, позолоченный, как церковный купол, Кугушев мало уступал в помпезности тем же цинским чиновникам, чем явно вызывал у них больше симпатий, нежели мы, простые смертные.
Хотя чему удивляться, вон всего пару сотен лет назад по местному времени наши бояре парились в шубах и высоких меховых шапках и летом, и зимой.
Что-то меня не туда понесло. Тут у нас не показ экзотической моды от кутюр, а расследование, в котором я из свидетеля легко могу переквалифицироваться в подозреваемого.
К длинному столу, который оккупировали чиновники, мы двигались по выложенному мраморной плиткой полу длинного зала. На некотором отдалении от боковых стен шли два ряда деревянных колонн, которые обвивали резные змеи. Лишь немного освоившись, я понял, что это немного нестандартные драконы с малюсенькими лапками. Морды у них были больше змеиные, чем драконьи. Похоже, это какая-то специфика именно этого учреждения. Между колоннами застыла охрана с церемониальными глефами. При этом на поясах у них рядом с прямыми мечами висели кобуры с револьверами.
С потолка свисали диковинные люстры из натянутого на бамбуковый каркас цветного шелка. Внутри скрывались магические светильники. Проходя сквозь раскрашенную преграду, их свет неоднородно, как пятна красок палитру художника, расцвечивал стены за колоннами. Из-за этого нарисованные на стенных панелях цапли и кувшинки теряли свое однообразие. Но от игры света и цвета это место веселее не становилось.
Князь шел впереди, а мы с графом немного отставали от него. Переводчик вообще плелся в хвосте и старался не привлекать к себе внимания. Когда мы подошли к столу на возвышении, за которым сидела местная «чрезвычайная четверка», я постарался синхронно повторить поклон Антонио Пьеровича, который, как я уже понял, на дух не переносит, когда его называют Антоном Петровичем. За князем я даже не пытался угнаться, потому что его движения были отточены тысячами повторений.
А вот мне не помешало бы потренироваться, а то со своим фальшивым новгородским гонором и жизнью в провинции выгляжу я как крестьянин из глухой деревеньки, впервые вызванный в дом богатого помещика. Не то чтобы хотелось блеснуть искусством пресмыкаться перед сильными мира сего, но церемониал не мной придуман и не мне его отменять. А создавать себе неприятности по такому пустяшному поводу — это верх тупости.
Так я и думал. Китайцы чуть ли не синхронно сморщились в презрительных гримасах.
Не понял, а им разве не положено по должности быть бесстрастными, как изваяние Будды?
Внутри заклокотало раздражение.
Ох, и когда я уже научусь справляться с реакциями молодого тела?
Сидящий в центре стола китаец что-то залопотал с надменным видом и выразительно обмахнулся веером. Тут же появились два стражника, которые приволокли связанного по рукам и ногам человека. Я тут же узнал в пленнике того ракшаса, который в Омске зарубил вычисленного мной убийцу.
Не повезло бедолаге, но мне сейчас нужно больше беспокоиться о том, чтобы не встать рядом с ним. К тому же если мне удастся вывернуться, то и обвиненному во всех грехах охраннику посольства тоже полегчает.
Где-то за колоннадой бухнул гонг. А затем воцарилась тишина, которую только через пару минут нарушили шаркающие шаги, перемежающиеся сухим стуком. Я повернулся на звук и увидел странное существо.
Впрочем, странным оно было только на первый взгляд, особенно если сравнивать с оборотнями и стригами. Наверное, именно так должна выглядеть в реальности пресловутая Баба-яга. К нам, стуча клюкой о плитки пола и шаркая по ним ногами, шла императорская ведьма. Никем другим сия особа и быть не могла.
Ведьма была одета в нечто похожее на маскировочный костюм «гили». Только в таких ярких расцветках в лесу не спрячешься. Лицо старушки скрывала вуаль из все тех же ворсистых прядей, похожих на растаманские дреды. Когда она подошла чуть ближе, я с невольным содроганием понял, что это действительно дреды, а именно — человеческие волосы, скрученные в вытянутые колтуны. Именно из них был пошит наряд ведьмы. На концах этих прядей висели костяные амулеты, которые тихо, но зловеще постукивали при малейшем движении. К обычной брезгливости тут же прибавилось чувство опасности. Причем такое сильное, что от него даже свело скулы.
Ведьма не нуждалась в церемониях и, пройдя мимо князя, прямехонько направилась ко мне. Встав почти вплотную, она попыталась поймать мой взгляд сквозь сетку своих дредов.
Или это все-таки ее волосы?
Странно, мне казалось, что в таком образе она должна вонять, как тот бомж из трамвая, но от ведьмы пахло довольно приятно — какими-то травами и благовониями.
Блеснувшие золотистыми искрами черные глаза заставили меня невольно отшатнуться. Но не тут-то было. В тот же момент я оказался обездвижен цепкими руками двух китайских воинов. Они подобрались ко мне совершенно бесшумно, и через секунду стало понятно почему.
Когда я чисто инстинктивно попытался вырваться, ткань рукава моего мундира прокололи кончики когтей ракшаса.
Под давлением оборотней я чуть нагнулся, давая возможность колдунье посмотреть мне прямо в глаза. Для удобства она раздвинула свою завесу из дредов, и я увидел старое, но вполне благообразное лицо. Впечатление портила только чернота, заполнявшая глаза полностью, включая белок.
Через секунду держать меня уже не было никакой необходимости. Глаза ведьмы расширились до размеров вселенной, а мое тело закаменело. Причем слышал я хорошо, как и соображал. Так что без проблем услышал, как зачирикала на цинском ведьма и вслед за нею тихо начал переводить Сергей Хейпинович:
— Она хочет, чтобы вы рассказали все, что касается убийства секретаря посла.
Скрывать мне было нечего, поэтому я начал вещать, не пропуская ни одной детали.
Это заняло пару минут, после чего воцарилась тишина. Судя по молчанию переводчика, ведьма в его услугах не нуждалась. Я уже начал нервничать, когда опять заговорила китаянка, и синхронно с ней забубнил переводчик.
— Она спросила, зачем ты пришел в этот мир, и назвала вас чужаком, — с нервным напряжением в голосе перевел Сергей Хейпинович.
Меня обдало холодом от накатившего страха.
Неужели я разоблачен? Впрочем, это еще не повод, чтобы каяться тут перед всякими. Повинуясь внезапно появившейся идее, я начал вспоминать самые откровенные сцены из моих недавних приключений с княжной. На удивление эти образы полностью захватили мои мысли и прогнали страх. Причем настолько, что пришлось одергивать себя, чтобы сформулировать ответ на заданный вопрос:
— Так было угодно высшим силам. Кто я такой, чтобы перечить им? А здесь я, чтобы нести справедливость, и никак не собираюсь вредить владыкам Поднебесной Империи.
Глаза ведьмы вновь вернулись к нормальным размерам, выпуская меня из своего плена. Строгое выражение ее лица сменилось задорным и немного ехидным. Она даже украдкой подмигнула мне.
Вот же весела бабка! Похоже, ей понравились картинки, которыми я пытался заглушить предательские образы другого мира. Но также это могло означать, что ведьма узнала все, что ей было нужно. Она вновь нагнала на лицо полубезумное выражение и повернулась к четверке застывавших как изваяния чиновников.
Только после этого я ощутил, что меня уже никто не держит. Едва ли не с хрустом разогнулся и потер рукой нывшее плечо, куда особо глубоко впились когти ракшаса.
Вот сволочь полосатая, попортил дорогой мундир.
В это время в зале разгоралась сцена, которая, несмотря на наличие экспрессивной озвучки, для меня была всего лишь пантомимой. Колдунья что-то прокаркала чиновникам и собралась было уходить, но один из чиновников что-то хотел уточнить, причем даже сделал это довольно настойчиво.
Я оглянулся и увидел рядом переводчика, которому и задал животрепещущий вопрос:
— Что происходит?
— Она не нашла в вас лжи, а судьи потребовали объяснить, о чем вы говорили, — все же решился на ответ переводчик, хотя и говорил напряженным шепотом.
Колдунья что-то прокаркала и даже сделала очень выразительный жест, а затем, постукивая клюкой, быстро засеменила к укрытому колоннами боковому выходу. Один из сопровождавших ведьму ракшасов шагнул к связанному подсудимому и резким движением меча разрезал на нем путы. Затем, по-прежнему сохраняя на лице полный пофигизм, присоединился к напарнику, следовавшему за уходящей ведьмой.
— Она сказала, что это их не касается, — еще тише шепнул переводчик.
Ага, причем сказала наверняка в крайне матерных выражениях.
Ну что же, от себя могу сказать этой бабке лишь огромное спасибо.
После ухода старушки судьи попытались надавить на меня, но я включил дурачка и через переводчика сказал, что плохо запомнил нашу беседу с великой колдуньей. Проверять меня на вранье они не решились, потому что для этого пришлось бы вернуть обратно этот ходячий детектор лжи. А судя по настроению бабульки, в этот раз матюгами она не ограничится. Нет, ракшасов вряд ли натравит, но вполне может отмутузить этих напыщенных индюков своей клюкой. И, уверен, ничего ей