Аналогия была слишком очевидной. Я прекрасно помнил, как убил кровопийцу-колдуна, умеющего превращаться в лорда Гаттингтона, правителя Вотервилля. Вернее, вельможу-оборотня, питающегося кровью запоздалых путников. У него был такой же проникновенный взгляд, когда он выпивал жизнь из моей сестры. Я снес ему башку топором, но было уже поздно – укушенная сестра начала стремительно перерождаться, и мне пришлось второй раз воспользоваться тем же топором, чтобы в Вотервилле не появилось еще одно чудовище взамен убитого…
– Повторю вопрос. Как твое имя, чужак? Зачем ты пришел в наши края вместе со своей шлюхой-сестрой? Чтобы убить ее после того, как ты зарубил нашего лорда? Не находишь, что это довольно глупый поступок? Или, может, ты просто одержим дьяволом и всем будет проще, если тебя просто сжечь заживо на костре? Не отнимай наше общее время, назови себя и своего покровителя – и клянусь, ты проведешь эту ночь на мягкой соломе, пьяным и счастливым. А утром умрешь, даже не почувствовав, как горит твоя грешная плоть, – сознавшимся перед казнью дают много вина, чтобы они могли упиться до бесчувствия.
Между тем боль становилась всё нестерпимей. Еще немного – и я, забыв про гордость и честь моего рода, начну орать в голос, чтобы хоть немного заглушить ее…
«Черт, а ведь он прав, – шевельнулась мысль в моей голове. – Это лучше, чем умереть под пытками в застенках Вотервилльского замка. Я слышал, что местные палачи могут пытать людей неделями, не давая им умереть от страшных мук и потери крови. Не лучше ли сказать то, что они хотят услышать, и сразу покончить со всем этим?»
– Итак, твое имя?
– Снайпер, – невольно сорвалось с моих губ.
«Дьявол! Какой Снайпер? Что вообще значит это слово? Я же хотел сказать совсем другое!»
Внезапно нереально четкая картина пыточной перед моими глазами дернулась, будто по мастерски вышитому гобелену пошла рябь, словно по воде. Фигура палача застыла на мгновение, и пылинка, лениво плывущая мимо моего лица, также замерла в воздухе…
Но этого мгновения хватило, чтобы мое собственное, настоящее «я», практически поглощенное дьявольской аппаратурой, вернулось ко мне.
Я вспомнил всё…
Картина, навязанная моему сознанию, стала блёклой, полупрозрачной… Ненастоящей. И сквозь нее я на мгновение увидел карту. Подробную карту Москвы, испещренную множеством крохотных красных точек. И мне, чей мозг был пропитан Игрой, словно губка водой, не нужно было разъяснять, какие из них обозначают пункты продаж гаджетов, подпольные тренировочные базы, спецмагазины, склады, мастерские… Всё это я просто знал.
Так как был «охваченным».
Рабом нейрофона.
Своим…
А своим положено знать локализацию командного пункта, откуда армии отдаются приказы. И теперь я знал, где он находится, этот пункт, обозначенной самой жирной красной точкой.
Но продолжалось это недолго.
Мгновения имеют свойство быстро заканчиваться. Картинка перед моими глазами дернулась – и всё вернулось. Опять передо мной была та же пыточная с палачами и шильями, вонзенными в мои руки. Однако выражение глаз палача поменялось с сочувствующего на слегка растерянное.
– Он – Снайпер, – бесцветным голосом проговорил палач. – Он тот, кого ищут Хозяева.
Трое палачей вскочили из-за стола, одновременно выдергивая из ножен длинные кинжалы. Но мой мучитель, стоявший ближе остальных, опередил их. Схватившись за шилья, он с силой выдернул их из моих рук и занес над своей головой, явно намереваясь вонзить окровавленное, отточенное железо в мои височные кости.
И замер, возможно, остановленный криками, несущимися откуда-то извне, то ли из узких окон, забранных решетками, то ли из-за стен, лишь казавшихся глухими и неимоверно толстыми.
– Быстрее! Пульс нитевидный! Он не дышит!
– Они убивают его! Выдирай!
– Но…
– Немедленно, мать твою! Но сначала разряд!
…Мир взорвался на тысячу кусков, за которыми была сплошная, непроглядная чернота. Адская боль скрутила меня – но ненадолго. Я еще слышал отзвук этого взрыва, еще ощущал, как каждый мой нерв дрожит, словно струна, готовая порваться, когда новая боль взорвала мою голову. На этот раз – в ухе. Она была нестерпимой, словно кто-то твердо вознамерился вытащить мой мозг через наружный слуховой проход. А потом я вновь услышал голос:
– Сильно крови́т. Но, похоже, ты вытащил всё.
– Я старался.
Твою ж мать, как больно и трудно иногда бывает поднять веки. Но я справился. По глазам резанул яркий свет, но я успел срисовать силуэт человека, склонившегося надо мной.
– Как ты?
Похоже, это было адресовано мне.
– Спасибо, хреново, – прохрипел я. – Воды дайте.
– Сейчас.
Второй раз открывать глаза было легче. Хотя, признаться, я опасался, что сейчас увижу не роскошный холл коттеджа Дмитрия, а пыточную с совершенно незнакомыми мне людьми, очень убедительно игравшими роли палачей. Или бывшими палачами на самом деле…
Но мои опасения были напрасными. Ко мне шла «служанка» в камуфляже, неся в руке стакан воды, а на кресле напротив, отдуваясь и вытирая пот со лба, сидел Дмитрий, бледный как полотно.
Я взял стакан и с жадностью выпил воду. Казалось, я сейчас могу выхлестать целый бассейн.
– Блин, они чуть тебя не убили, – сказал Дмитрий.
Хммм, почему я слышу его только одним ухом? Отдав стакан девушке, я коснулся пальцами правого уха. Ага, в нем бинт. Сырой. Я отнял пальцы от бинта, посмотрел на них. Кровь. Немного, но есть.
– Пришлось выдирать нейрофон из твоей головы, предварительно шарахнув тебя током, – пояснил Дмитрий. – Только на двух тысячах вольт эта пакость перестала работать.
– Еще немного, и я бы поджарился, как на электрическом стуле, – сказал я, глядя на свои руки. Стальные фиксаторы исчезли, и сейчас на моих запястьях были отчетливо видны красные полукружия ожогов.
– Ну, на стуле-то напряжение повыше будет, – сказал Дмитрий. – Главное – ты живой. А теперь расскажи, что ты видел.
– Без проблем, только сначала еще стакан воды, – с трудом произнес я.
И, получив требуемое, рассказал всё.
– Понятно, – кивнул Дмитрий. – Мы уже знаем, что игры меняются прямо на глазах. Теперь Хозяевам не обязательно подсылать убийц к «охваченным», которых надо устранить. Достаточно «подослать» качественную иллюзию. Мы надеялись, что боль от разрядов током удержит твое сознание, но Игра просто подстроила иллюзию под свои нужды. Мы пытались разрядами тока удержать твоё сознание, а игра превратила их в детали своего сюжета. Создала историю, подготовив твой мозг к ее восприятию…
– Не так, – возразил один из компьютерщиков, не отрываясь от своего ноута. – Он сам под влиянием нейрофона создал историю, в которую ему было легче всего поверить. Через него мы пытались войти в Игру, и у нас даже получилось на несколько секунд. Вполне достаточно для поверхностного анализа программы.
– Даже так? – слегка удивился Дмитрий. – Что ж, всё серьезнее, чем мы предполагали. Сеть, которую создали «мусорщики» при помощи жадных до наживы местных бизнесменов, самообучается. Эволюционирует, словно живой организм. И если не отрубить голову этой гидре, скоро мы ничего не сможем сделать.
– Они вычислили местонахождение Снайпера и знают, где мы находимся, – сказал второй компьютерщик. – Думаю, у нас есть не более четверти часа до того момента, как они доберутся сюда.
– Вполне достаточно, – сказал Дмитрий, поднимаясь с кресла. – Мы теперь тоже знаем, где их логово. И сейчас просто нужно быть немного быстрее, чем они. Пошли, порвем их к чертям собачьим…
Я не стал спорить. Пошли так пошли. Правда, я не совсем представлял, как Дмитрий собирается рвать «мусорщиков». И чем.
Хотя через минуту мои сомнения улетучились.
Мы вышли из холла и вслед за Дмитрием свернули по коридору в соседний зал. Где я и впечатлился от души.
Похоже, Координаторов снабжал кто-то очень и очень влиятельный. Иначе чем еще можно объяснить наличие в загородном коттедже оружия, которым в России вооружают лишь элитные войска спецназначения?
Зал был забит оружием, причем не абы каким. Такое не выдают срочникам, и обычный человек сможет увидеть его лишь в кино да в компьютерной энциклопедии. Пулеметы, раскорячившиеся на полу. Высокоточные снайперские винтовки. Оружие скрытого применения, умеющее стрелять из-за угла. Бесшумные автоматы и пистолеты. Компактные гранатометы. Стреляющие ножи…
Всё это было развешено на стенах, стояло в пирамидах, лежало на ящиках с боеприпасами. Никаких ограничений в виде решеток или дверей – приходи и бери что надо. С одной стороны, безалаберность. Но с другой, возможно, необходимость – при спонтанном нападении не будет времени отпирать замки.
– Вернуть твои пистолеты и второй нож? – слегка ехидно поинтересовался Дмитрий. – Или подберешь что получше?
Только встав с кресла, я проверил – «форты» они у меня забрали, это понятно. Даже складной стилет-«шестерку» вытащили. А вот «Бритву» не тронули. Почему? Знали о ее свойстве быть преданной только хозяину и выпивать жизни из других, тех, кто посмеет к ней прикоснуться? Впрочем, неважно.
– «Форты» можешь оставить себе, – сказал я. – А вот «шестерку» верни.
– Без проблем, – сказал Дмитрий, доставая из кармана мой складной нож. – Хотя не понимаю, зачем он тебе при наличии «Бритвы».
– Дорог как память, – сказал я, забирая «шестерку». И при этом ни разу не покривил душой. Действительно дорог. Как память…
Я примерно представлял, с чем нам придется столкнуться. Но в то же время понимал, что в городе человек с пулеметом наперевес будет смотреться несколько подозрительно. Поэтому, быстро оценив масштаб арсенала, я расстегнул пояс и стряхнул на пол бесполезные теперь «фортовские» кобуры. Пришло время прибарахлиться чем-то помощнее.
Я даже думать не стал, увидев на стене пару знаменитых самозарядных пистолетов Сердюкова, специально разработанных для уничтожения противника, облаченного в бронежилет. Причем убойная «карманная артиллерия» была в экспортном исполнении, гарантирующем повышенные требования к тактико-техническим характеристикам этого замечательного оружия. Так называемый вариант «Гюрза