», отличающийся тщательной внешней отделкой и изображением змеи на боковой поверхности затвора. Что ж, есть надежда, что бронебойная пуля «Гюрзы», легко прошивающая бронежилет второго класса защиты, с не особо далекого расстояния пробьет силовое поле, которым так любят окутывать себя «мусорщики».
Обзаведясь парой пистолетов Сердюкова и соответствующими патронами к ним, я принялся искать нечто еще более мощное, ибо прекрасно помнил, сколько боеприпаса расходуется на то, чтобы расковырять защитное поле «мусорщика». Крупнокалиберную снайперскую винтовку взять? Хорошо бы, конечно, чтоб на приличном расстоянии брата по разуму прищучить. Но как я по городу с такой дурой попрусь? Это ж не Зона, где человек без оружия воспринимается примерно как в городе посреди улицы без штанов. Тут что «охваченные» боевики мигом срисуют, что «неохваченные» стражи порядка немедленно заинтересуются.
Хотел я было по старой памяти прихватить совершенно жуткое ружье под названием КС-23, благо оно на стене висело в мегакомпактном варианте с пистолетной рукоятью. Прям потянулся уже, сглатывая слюни, словно голодная собака, завидевшая шмат колбасы…
Но тут мой взгляд зацепился за угловатую конструкцию, лежащую почему-то в раскрытом строгом черном чемоданчике, похоже, сработанном специально для нее. Зацепился – и прикипел намертво. Ибо в чемодане лежал крупнокалиберный штурмовой автомат АШ-12, овеянное легендами оружие под специальный патрон 12,7×55мм СЦ-130, по форме больше похожий на маленькую ракету. К слову, всё свободное место в чемодане было занято гнездами под те самые патроны, само собой, не пустыми. Плюс два запасных магазина внизу помимо примкнутого.
– Не против? – уточнил я у Дмитрия, понимая, что эдакую пушку никакой вменяемый боец другому бойцу не отдаст. Но Дмитрий лишь усмехнулся:
– Я знал, что ты мимо него не пройдешь, с твоим-то опытом битв с «мусорщиками». Забирай. Кстати, чемоданчик спецом сделали, чтобы по городу с «ашем» ходить, не привлекая внимания. И кнопка специальная на ручке имеется. Одновременно открывает окошко в боковине чемодана и активирует поршень, давящий на спуск. То есть можно стрелять, не вынимая девайс из упаковки.
– Лихо, – кивнул я. – А я уж думал, такое только в американском кино бывает про волосатых суперменов.
– Ага, там тоже бывает, – кивнул Дмитрий. – Однако стреляющие портфели изобрели еще в начале прошлого века в СССР для секретных сотрудников госбезопасности. Так что еще вопрос, кто чего у кого позаимствовал.
Разговор шел между делом – вся группа экстренно вооружалась, ибо счет шел на минуты. Так что не успели мы с Дмитрием обменяться парой реплик, как у каждого из нас в руках и на поясах появилось по несколько единиц огнестрелов плюс гранаты, которые каждый из нас в карманы насовал. Помимо этого я еще несколько высококалорийных батончиков прихватил из коробки, которую кто-то то ли забыл на столе, то ли специально поставил на случай, если экипирующимся бойцам захочется экстренно заморить червячка.
– Всё, уходим, – сказал Дмитрий, глянув на часы. И, вытащив портативную рацию из кармана, продублировал команду.
– Не получится, командир, – отозвалась рация. – Они уже здесь. Отходи́те, мы прикроем.
– Я сказал… – начал было Дмитрий, но тут над нашими головами глухо затявкали выстрелы. Судя по отрывистым, резким хлопкам, отчетливо слышимым даже через перекрытия второго этажа, сверху молотили из крупнокалиберных снайперских винтовок. И, несмотря на приказ, не собирались покидать позицию.
– Твою ж мать! – скрипнул зубами Дмитрий. И после секундной паузы резко бросил: – Все к машинам!
Видно, что приказ дался ему нелегко. Но в боевой обстановке командирам часто приходится принимать трудные решения во имя достижения поставленной задачи.
– Но там же наши… – попыталась было возразить «служанка», побелевшими от напряжения пальцами сжимая грамотно затюнингованный АК-12.
– С нами Меченосец, – отрезал Дмитрий. – И он сейчас важнее всех нас вместе взятых. Поэтому все к машинам, быстро!
Больше никто не посмел ослушаться, и я в том числе. В боевой обстановке лучше слушаться командира, в противном случае командир вполне имеет право вразумить непослушного пулей между глаз. И, кстати, будет абсолютно прав.
Из коттеджа мы выбежали через заднюю дверь и рванули к стоянке автомобилей, расположенной за домом. Сейчас на ней застыли два «Мерседеса» представительского класса, «Порше Кайен» и «Роллс-Ройс», причем, судя по стеклам с легкой прозеленью и неестественно широкой обшивке корпуса, все машины были бронированы. М-да, неплохо, вернее, очень неплохо живут Координаторы. Интересно, кто их финансирует? Какой-нибудь сумасшедший меценат, поддерживающий странные тайные общества?
Есть у меня такая особенность – думать о необязательном в боевой обстановке. Откровенно говоря, порой реально чушь всякая в голову лезет. Это потому, что мозг выпадает в режим полного неучастия в процессе и вместо комка извилин, подверженных эмоциям и другим отвлекающим факторам, работать начинают рефлексы.
Поэтому, когда позади меня вдруг резко оборвались выстрелы и послышалось странное шуршание, я, не сбавляя скорости бега, резко сместился в сторону, одновременно разворачиваясь, готовый стрелять из своего чемодана по неведомым врагам…
Но пока что стрелять было не в кого. Просто сзади меня на месте красивого коттеджа медленно оседала гора серой пыли, формой всё еще напоминающая двухэтажный дом. И я знал лишь одно оружие в мире, способное сотворить такое…
Видел я однажды подобное в американской Зоне. Тогда невидимый луч, от которого лишь тень тянулась по асфальту, коснулся «Абрамса», мощного штатовского танка. И от этого касания боевая машина на глазах рассыпалась в пыль, словно была слеплена из пепла[4]. Так действовали излучатели «мусорщиков». И сейчас, вне всякого сомнения, один из них ударил в дом, уничтожив его легко и непринужденно вместе с людьми, в нем остававшимися…
– Твари, – пробормотал Дмитрий на бегу. – Мрази конченые.
Было понятно – на машинах не уйти. Позади лес, а дорогу перекрыли те, кто вплотную подошел к коттеджу. Существенный минус…
– Уйдем лесом, – выдохнул я. Мы как раз добежали до стоянки, и «служанка» вместе с компьютерными гениями заняли позиции, скрываясь за бронированными автомобилями. Сомнительное укрытие при наличии у противника даже одного излучателя, разлагающего цель на атомы.
– Уйдешь ты, – жестко отрезал Дмитрий. – А мы прикроем. И не рассуждай. У тебя будет только несколько минут.
– Ни хрена, – мотнул я головой. – Я своих не бросаю.
Глаза Дмитрия стали злыми, похожими на дульные срезы пистолетов. Губы плотно сжались, готовые выплюнуть мне в лицо жесткие, а возможно, и жестокие слова…
Но внезапно напряженные мышцы его лица разгладились, и я вдруг увидел перед собой очень уставшего человека. Уставшего от режима постоянной секретности, погонь, стрельбы… От битв, которых он не может, не в состоянии выиграть. И от тупости упрямцев, не понимающих очевидного.
– Так надо, Снайпер, – просто сказал он. – Так надо. Просто уходи и отомсти за всех, кого они убили и искалечили. За всех нас, уже убитых. Просто это можешь сделать только ты, Меченосец. И если это не сделаешь ты, то никто не сделает, понимаешь? Поэтому уходи. И просто сделай то, что должен. Обещаешь?
– Да, – сказал я. И, в последний раз окинув взглядом людей, которые твердо решили умереть, прикрывая мой отход, побежал к лесу. Обернулся я лишь один раз, когда раздались первые выстрелы, чтобы увидеть сквозь немного рассеявшуюся серую пыль, оставшуюся от коттеджа, человеческие фигуры, идущие плотной цепью. Они стреляли, и пули, отскакивая от бронированных бортов автомобилей, рикошетили с омерзительным визгом. Понятно. «Мусорщики», памятуя опыт боестолкновений с хомо, теперь предпочитали посылать под пули «кукол», нежели воевать самим. Ну, на крайний случай с безопасной позиции долбануть из излучателя по крупной цели. И потихоньку перемещаться следом, прикрываясь цепью из послушных игроков, пока не представится возможность накрыть смертоносным лучом еще одну позицию противника.
Я вломился в лес и побежал, лавируя между стволами деревьев. Я несся быстро, на пределе возможностей, потому что мне сейчас никак нельзя было умереть. Ибо за моей спиной вдруг резко, словно по команде, прекратилась стрельба – и я на сто процентов знал что сейчас там произошло. И всё, что мне оставалось, – это бежать, на бегу сглатывая кровь из слишком сильно прикушенной губы. Бежать, чтобы однажды перестать убегать. И отомстить. За отличных, настоящих людей, которых больше нет. И за планету, изуродованную аномальными Зонами, которую, наверно, еще можно спасти.
Высокие слова – хорошая штука. Особенно когда больше нечем себя утешить. Мол, мы их обязательно уделаем, никто ж даже не сомневается. Типа, сильнее нас никого, и всё такое. Стимулирует такая позиция, кровь горячит, решительность тренирует, эйфорию от собственной невообразимой крутости поддерживает…
А потом приходит усталость от излишне резвого сваливания от противника и осознание того, что против вооруженной вражьей армии у тебя в активе лишь пара ножей, два пистолета, автомат и четыре гранаты. Ну и в комплекте к вышеперечисленному один самоуверенный, нахальный тип, написавший кучу книг о себе любимом и возомнивший себя супергероем. Прямо скажем, негусто.
Я остановился и присел на упавшее мертвое дерево, которое доконали жуки-паразиты. Чисто отдышаться и определиться с направлением.
Телефон Фёдора здесь ловил слабо. Но ловил, и это главное. По навигатору выходило, что до шоссе мне топать примерно с полтора километра. Не особо далеко, по лесу за полчаса вполне реально выбраться.
Тусклое рассветное солнце нехотя освещало пасмурное осеннее небо, напоминая о тех местах, которые я покинул. Там, в чернобыльской Зоне, тоже тучи постоянно застилают небо гигантским перевернутым серым одеялом. И дождем так же постоянно пахнет. И сыростью. И гнилью…