Что следовало говорить в такие моменты? Я ведь понимала, что никакой надежды на здоровые, полноценные отношения у нас нет. И в этом была исключительно моя вина. Запутавшись, не имея никаких ориентиров, я блуждала среди отголосков своего прошлого, не подпуская к ним Диму и не зная, как справиться со всем в одиночку.
Правильнее поставить точку в общении с Авдеевым. Отпустить его, даже понимая, что подобным решением причиню ему боль.
Но сейчас, глядя ему в глаза, я была не в силах решиться на это. Слова застряли в горле, а затем, почувствовав себя невостребованными, опустились вниз, чтобы превратиться в ноющую боль в груди.
Молчание затягивалось, наэлектризовывая воздух вокруг нас. Я несколько раз шевельнула губами, пытаясь выдавить из себя ответ, но так и не издала ни звука. А потом в кармане Авдеева завопил телефон. Дима достал его и, бросив быстрый взгляд на экран, проворчал:
— Лукашин… — Он поднес палец к зеленой иконке и неуверенно взглянул на меня: — Нужно ответить. Подумай, о том, что я сказал сегодня, а завтра продолжим. Тебя ведь тоже ждут.
Я кивнула и попятилась, пробормотав:
— Спасибо за цветы.
Дима не отрывал от меня взгляда до последнего. Я вошла в квартиру и закрыла дверь. Судорожный выдох выпустил из легких горчащий сожалением воздух.
Кто бы мог подумать, что наступит тот момент, когда упоминание Никиты вызовет у меня не раздражение, а… что-то другое?
Глава 22. Амели
В висках долбило кувалдой, а глаза слипались, напоминая об очередной ночи без нормального сна. Понимая, что Дегтярев будет изучать ее проекты под лупой, Ася отслеживала каждую мелочь в наших с Климом работах. Мы с ним должны были продумать и расписать идеальное «кибер-преступление», а Асе предстояло выступить в качестве нашего адвоката и добиться оправдательного приговора от судьи в лице Олега Андреевича.
Естественно, мы понимали, что в случае с Асей это почти невозможно. Дегтярев точно не откажется от возможности прилюдно отчихвостить свою личную занозу в заднице, но мы с Климом все равно продолжали упорно прописывать свои части, уделяя пристальное внимание каждому пункту.
Ася несколько раз меняла стратегию защиты своих «клиентов», а когда осталась довольна результатом, развернулась в противоположную сторону и примерила на себя роль уже не защитника, а обвинителя.
— Нужно быть готовой ко всему, — пробормотала она с маниакальным огнем в глазах.
Клим взвыл и схватился за голову. А я закурила и начала невозмутимо заказывать нам поздний ужин.
В итоге ребята покинули мою квартиру поздней ночью. Я торопливо навела визуальный порядок на кухне и поплелась в спальню, чтобы рухнуть на кровать и отключиться. Но стоило голове коснуться прохладной подушки, и мой организм резко взбодрился.
Я лежала на спине, разглядывала потолок и вдыхала аромат роз, подаренных Димой, раз за разом прокручивая в голове наш с Авдеевым последний разговор. В итоге уснуть удалось опять под утро, когда бледные лучи сентябрьского солнца заскользили по комнате, просачиваясь через неплотно задернутые шторы.
А спустя пару часов завопил будильник. Пришлось вылезать из-под теплого одеяла и собираться в университет, несмотря на соблазн послать все к черту и остаться дома.
И теперь, влив в себя двойную порцию крепкого зеленого чая, я стояла напротив аудитории, а Клим уже в седьмой раз набирал Асю и слушал длинные гудки, костеря подругу на чем свет стоит.
— Я как чувствовал, что нужно было не домой ехать, а у нее ночевать, — заметил Клим, когда его звонок в очередной раз остался без ответа. Я удивленно приподняла брови. — Что? Не смотри на меня так. Мы с Асей — исключительно друзья.
— И ты периодически у нее ночуешь?
— Тебе ли не знать, что вредные блондинки с ворохом проблем не в моем вкусе, — отрезал друг, агрессивно тапая по экрану смартфона. — Я слишком ценю свою нервную систему.
— А кто ее не ценит? — хмыкнула я, постучав затылком по стене и устало прикрывая глаза.
Боже, если пара не начнется прямо сейчас, я засну стоя.
— Дай подумать… — Клим несколько раз коснулся своих губ указательным пальцем, уставившись в окно. — Дегтярев, Дима… Лукашин?
— Угум… — промямлила я, так и не разлепив веки. Сил спорить, возражать, да и просто ввязываться в диалог у меня не было.
— Доброе утро, — раздался бодрый голос упомянутого ранее Олега Андреевича, и я вздрогнула, выпрямившись и открыв глаза. — Сегодняшнее занятие мы проведем в другой аудитории.
Под удивленными взглядами двух групп студентов он повесил на дверь записку и махнул рукой, приглашая нас следовать за ним. Переглянувшись, мы с Климом пропустили одногруппников и юристов вперед, пристроившись в конец колонны. Клим еще и записку успел сфотографировать, а после сразу же отправил сообщение Аське.
— Ну две галки! Две! — сунул он мне под нос смартфон с открытым мессенджером. — Какого хрена она не отвечает?
— Возможно, она на всех парах мчит сюда, а ты ее отвлекаешь.
Клим что-то пробормотал в ответ, но я не расслышала, потому что наш строй как раз вынырнул из коридора в центральный холл, и со всех сторон на меня обрушился гвалт студентов, спешащих на занятия. Поморщившись, я потерла переносицу, от которой к вискам острыми иглами устремилась вспышка боли.
Отчитаюсь перед Дегтяревым и свалю домой. Плевать на остальные пары, потом закрою пропуски…
Преподаватель провел нас по застекленной галерее, что соединяла собой два корпуса, и провернул ключ в замке одной из аудиторий. Мельком я заметила в конце коридора Диму, который стоял с каким-то высоким парнем и что-то эмоционально говорил, похлопывая собеседника по плечу. Авдеев, услышав шум, устроенный нашей толпой, обернулся и помахал мне рукой.
— Я на минуту, — бросила я Климу, устремившись к Диме.
— Привет, Лиль, — улыбнулся он, наклонившись и поцеловав меня в щеку. — Выглядишь уставшей. Долго вчера сидели?
— Почти до утра, — поморщилась я и бросила быстрый взгляд за его плечо. Парень, с которым Дима говорил только что, нервно листал тетрадь. — У тебя все нормально?
— Оказываю психологическую помощь злостным любителям пересдач. У Лаптева сегодня последняя попытка сдать уголовку.
— Ясно, — кивнула, не особо вникая в услышанное. Торопливо облизнув губы, я посмотрела Диме в глаза. Он тут же прищурился, но спрашивать ничего не стал, терпеливо ожидая, когда я опять заговорю. — Дим… Я насчет нашего вчерашнего разговора.
— Слушаю, — мигом посерьезнев, отозвался он.
— Я… Нам лучше…
— Авдеев, занятие началось!
Я успела заметить, как по лицу Димы калейдоскопом пронеслись эмоции. Он совершенно точно понял, что я собиралась сказать после этого тихого: «Нам лучше…». И окрик одного из одногруппников вызвал у него сначала вспышку раздражения, а после, с задержкой в долю секунды, в глазах Димы промелькнуло облегчение.
— Давай договорим после пары? У вас в той аудитории занятие? — ткнул он пальцем в дверь позади меня.
— Да.
— Я встречу тебя после лекции. — Он попятился, не отрывая взгляда от моего лица. — Подождешь, если что?
Я молча кивнула и развернулась, чтобы зайти в аудиторию и как во сне прошагать к парте, за которой меня уже ждал Клим.
— Выглядишь так, будто призрака увидела, — проворчал друг, пропуская меня к окну. Я с радостью отметила, что впереди меня сидел какой-то высокий парень из группы юристов. За таким можно и вздремнуть до тех пор, пока не вызовут.
— Итак, уважаемые студиозусы, — ворвался в гул голосов звучный баритон Дегтярева, и в аудитории повисла тишина. — Надеюсь, все подготовились к занятию, и мне придется потрудиться, чтобы разобраться в изощренных преступлениях, придуманных вами. — Взгляд Олега Андреевича скользнул по лицам присутствующих и остановился на нас с Климом. — Я весь в предвкушении. Даю пару минут, чтобы собраться с мыслями, и начну вызывать к кафедре.
Я достала из рюкзака тетрадь с записями и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Почему-то мне было интересно наблюдать за преподавателем, тем более что свое «преступление» я знала наизусть.
Дегтярев сел за стол и взял телефон. Нахмурившись, он стал быстро что-то печатать.
— Спорим, Аське пишет? — шепнул Клим.
Я дернула уголком губ в слабом подобии улыбки. И посмотрела на распахнувшуюся дверь, удивившись появившемуся на пороге Лукашину. Забавно, я даже не заметила, что Никиты все это время не было среди нас.
— Прошу прощения, — сухо поприветствовал он Дегтярева. Тот взглянул на осмелившегося опоздать и прищурился, видимо, вспомнив в Никите того, кто сбежал с его первой с нами лекции.
— Добро пожаловать, молодой человек. Сэкономлю нам обоим время. Вы готовы к занятию?
— Да.
— И кто ваш напарник? — Олег Андреевич повернулся к студентам в ожидании, что кто-то из нас поднимет руку.
Я огляделась. Все сидели с каменными лицами.
— Я буду защищать себя сам, — пожал плечами Лукашин с таким видом, будто сообщал нечто само собой разумеющееся.
— Вот как? — скептически хмыкнул Дегтярев. — А с чего вы решили, что я позволю?
— А почему нет?
Невозмутимость в голосе Лукашина удивляла. Он держался уверенно и общался с Дегтяревым на равных, не тушуясь перед суровым взглядом преподавателя.
— Потому что весь этот эксперимент задумывался для обучения моих юристов. Смекаете? Для них, а не для того, чтобы заносчивый программер щеголял скудными знаниями.
— Я, в первую очередь, специалист по информационной безопасности. — Лукашин поправил лямку рюкзака и скривил губы в ухмылке. — А еще отучился два курса на юридическом. Можете на моем примере показать своим подопечным, — быстрый кивок в нашу сторону, — что бывает с недоучками. Если получится.
Олег Андреевич изумленно взглянул на Никиту… и расхохотался.
— Я люблю вызовы, молодой человек. Садитесь. Если времени хватит — выслушаю вас.
Лукашин показал большой палец, принимая это условие, и двинулся по проходу. К моему удивлению, он не опустился по традиции на место позади меня, а прошел на самую галерку, даже не посмотрев на нас с Климом.