Наконец, жрец кивает. Дракон бросает взгляд в мою сторону, а затем расправляет огромные крылья и разворачивается. Я снова вижу зал. Как же разительно он отличается от того, каким был совсем недавно: перевёрнутые скамьи, брошенные впопыхах предметы: мужские трости, дамские сумочки, чья-то шляпка.
Однако оказывается, что сбежали далеко не все. Члены Совета сгрудились в кучку на выходе из зала и чего-то ждут.
– Вызов брошен, – отвечает на мой невысказанный вопрос жрец. – Поединок должен состояться.
С тревогой смотрю на взлетающего Дариана. Понимаю, что из храма он сможет выйти только в человеческом облике, а там снаружи его уже ждут. И вряд ли привыкший к подлым интригам лорд Вайлер будет ждать, пока Дариан снова обернётся драконом.
Однако эта проблема существует только в моей голове.
Дракон уверенно поднимается вверх, и в тот момент, когда мне начинает казаться, что вот сейчас он разнесёт храм, купол неожиданно приходит в движение и, словно цветок, раскрывается лепестками, выпуская Дариана на простор. Рёвмоегодракона перекрывает все звуки. Уверена, он слышен даже в Айсгарде.
Смотрю с восхищением на громадного зверя.
Мой. Дариан. Обязательно. Победит.
– Пойдёмте, княжна, – говорит жрец. – Каким бы ни был исход поединка, я обещал вашему истинному не отдавать вас. Я должен вас спрятать. И помочь вернуться в Айсгард, если…
У нас с Айри вырывается возмущённое:
– Что?
«Что?»
Глава 24. Лира. Поединок
– В Храме есть подземный ход. Я вас выведу и спрячу в надёжном месте, – заявляет Жрец.
Он поворачивается ко мне спиной в полной уверенности, что я последую за ним.
– Каким бы ни был исход поединка, – повторяю я предыдущие слова жреца, – я останусь вместе со своим истинным.
– Вы не понимаете, княжна. Вальгард – чужак для всех. Вряд ли поединок будет честным.
– Тем более.
Жрец ещё что-то говорит, но я не слушаю, да и не слышно, потому что снаружи раздаётся грохот, рёв и крики десятков глоток. Я разворачиваюсь и бегу к выходу, стараясь не запутаться в нескольких юбках свадебного платья.
Едва я оказываюсь под открытым небом, в нескольких шагах от меня обрушивается крупный каменный фрагмент, который при ударе о брусчатку разваливается на части помельче.
– Осторожнее, княжна, – кричит Жрец, хватает меня за руку и тащит прочь от Храма, туда, где толпятся наблюдатели. – Рядом со зданием сейчас опасно.
Тут же в подтверждение его слов за нашими спинами снова раздаётся грохот.
Задираю голову вверх, успеваю заметить двух огромных красных драконов, соскальзывающих с уже закрывшегося купола и расправляющих крылья. О том, что на третьем этаже храма в основании купола были колонны, можно только догадываться по оставшимся от них огрызкам.
Спотыкаюсь, потому что Жрец продолжает тянуть меня за руку, а что там, под ногами, меня интересует гораздо меньше, чем то, что происходит в небе.
В Храм меня привезли в карете с зашторенными окнами. Да и не было у меня утром желания любоваться пейзажами. А теперь я вижу, что весь комплекс храмовых построек стоит отнюдь не на равнине, а на краю обрыва. От городка его отделяет широкое ущелье. Что там, на дне, с моего места не видно, но вряд ли устлано чем-то мягким.
С тревогой слежу за разгоревшейся в небе схваткой.
Два огромных огненно-красных дракона. Одного мгновения мне хватает, чтобы понять, который из них Дариан. И не только потому, что я его уже видела. Второй дракон столь же огромен, и на расстоянии понять, кто есть кто, глазами сложно, а вот сердцем…
Сейчас я многое воспринимаю через Айри. А моя драконья половинка не может ошибиться насчёт истинной связи. Я чувствую холодную ярость Дариана, его готовность сражаться до последнего, через его восприятие понимаю, что противник ему достался опасный. И, словно в подтверждение, рядом раздаётся ненавистный голос Асмунда:
– Как ты думаешь, Лира, почему именно мой отец возглавил Совет Драгонвэла?
Отшатываюсь, практически впечатываясь в Жреца. Тот реагирует быстро и вклинивается между мной и бывшим женихом.
– Не стоит лезть в семейные дела Гардвэлов, Верховный. Тем более на стороне врага. Вы же сами знаете, что без консумации истинная связь ничего не стоит. Мой отец сейчас разорвёт нить, убив этого выскочку. А если вы будете и дальше заблуждаться, то ведь Жрецы тоже смертны.
Бросаю тревожный взгляд на лицо Верховного. Оно спокойно, словно высечено из камня, только уголок рта на мгновение дёргается в полуулыбке. Мне кажется или просто хочется верить, что это презрение к словам наглеца.
– Так вот, Лира, – продолжает Асмунд громче, чтобы я точно расслышала, – мой отецзавоевалправо возглавлять Драгонвэл.
Асмунд делает ударение на слове «завоевал». Делает паузу, чтобы я могла осмыслить, и добавляет:
– Он не проиграл ни одного поединка. Посмотрим, сколько минут продержится против него твой ректоришка, который все эти годы возился с бумагами.
Гул голосов усиливается. Асмунд отворачивается от меня и издаёт радостный вопль.
Подняв глаза, я вижу, как огромный дракон Вайлера, обойдя Дариана сверху, пикирует на него всей своей массой. Столкновение кажется неизбежным. Моё дыхание перехватывает. Толпа на земле взрывается торжествующими криками. В самое последнее мгновение Дариану удаётся частично увернуться от падающей на него туши. Но не полностью. Он получает удар по касательной и отлетает в сторону пропасти. Кроме того, Вайлер успевает полоснуть когтями по незащищённому боку Дариана. Столкновение происходит прямо над нашими головами. Крупные капли крови падают на брусчатку там, где стоят члены Совета в их кроваво-красных мантиях.
Толпа взрывается новыми криками. Она беснуется.
А у меня вырывается стон. Я чувствую боль в боку такую, словно сама получила рану.
– Ещё не поздно уйти, – наклонившись к самому моему уху, быстро говорит Жрец. – Сейчас этого никто не заметит.
Он тоже не верит в то, что Дариан может победить. Но ведь Жрец должен быть на стороне Богов. А наша истинная связь уже подтверждена в Храме. Иначе как объяснить, что Дариан смог обернуться там, где этого не мог сделать никто? Неужели Боги могут быть так равнодушны?
Я отрицательно мотаю головой в ответ на слова Жреца.
Отвечаю коротко:
– Я не уйду.
Не уйду и приму судьбу ту же, что и мой истинный. Сейчас я впервые понимаю, что истинность – это не романтическая сказка о любви. Истинность – это всё хорошее, всё самое важное и единственно правильное между двумя людьми, однако одновременно – это и риски, и все тяготы жизни, которые принимаются обоими навсегда и до самой смерти. И неважно, на долгую жизнь или на короткую.
Дракон Лорда делает взмах крыльями и набирает высоту, одновременно смещаясь в сторону пропасти, чтобы снова зайти сверху над раненым Дарианом.
«Дур-рак», – презрительно заявляет Айри, и я понимаю, что её слова относятся к лорду Вайлеру, который сейчас вроде как в более выгодном положении, чем Дариан.
Сердце щемит, дышу через раз. Мне очень страшно, но замечание Айри немного успокаивает. Чувствую через её связь, что дракон Дариана спокоен и собран. Рана ему немного мешает, но она неглубока и неопасна.
«Самоувер-ренный дур-рак», – уточняет Айри.
Надеюсь, она права. Моя маленькая драконица, конечно, несёт в себе опыт тысячелетней драконьей мудрости, но сама-то она в этом мире совсем недавно.
Вайлер опять заходит сверху. Снова собирается свалиться вниз всей тушей?
Не могу предвидеть, что сделает Дариан, но в том, что он сейчас выжидает, имитируя слабость, уверена.
Крис не зря вбивал нам с Кирианой в голову основы боевой науки. Даже я своим женским умом понимаю, что только на тренировке один и тот же приём нарабатывают многократно, а в бою даже во второй раз повторять не стоит.
И мне странно, что Вайлер тупо идёт напролом. Привык к безнаказанности? К тому, что никто не может ему дать отпор? Говорят, он самый крупный в Драгонвэле. И, видимо, привык полагаться на это.
Зато Дариан бок о бок с Ледяными князьями сражался с Хаосом, когда все эти огненные отсиживались в других мирах.
Я понимаю это умом, но сердце ухает вниз одновременно с пикированием лорда Вайлера.
Дариан ждёт до последнего, имитируя вялое движение крыльями. Со стороны кажется, что он с трудом удерживается в воздухе. Если бы не Айри, я бы уже умерла от отчаяния. Но возбуждение моей драконицы передаётся и мне. Она не боится, она предвкушает. И я, изо всех сил стискивая руку Жреца, подаюсь вперёд, чтобы лучше видеть.
Только потому, что все мои чувства обострены до предела и настроены на Айри, я успеваю заметить, как лёгким поворотом крыла Дариан выходит из состояния парения и скользит в сторону, обтекая падающее тело. Со стороны может даже показаться, что Вайлер его сшиб. Но всё не так: Вайлер проваливается глубже, исчезая за кромкой обрыва, а Дариан остаётся почти на том же месте, где был.
– Трус! – ревёт Асмунд. – Уворачивается от честного боя.
А у меня внутри всё вскипает. Вот, гад, сам даже вызов бросить не рискнул, всё за папенькиной спиной отсиживается. И при этом смеет обвинять других в трусости и нечестности? Но я сдерживаюсь, потому что, благодаря Айри, успела заметить больше, чем те, кто уже празднует победу лорда Вайлера.
Извернувшись, Дариан успел когтями вспороть шею врага. Насколько глубоко, не определить. Но теперь противник ранен, и это хорошо.
Должно быть, Асмунд заметил торжествующее выражение на моём лице, потому что он неожиданно обходит Жреца и становится прямо передо мной.
– Не рано ли ты радуешься? – цедит он. – Вальгард – чужак, и никто не позволит ему победить.
– Это решат Драконьи Боги, – не выдерживаю я.
– Это решу я, если что-то пойдёт не так, – высокомерно заявляет Асмунд и отворачивается от меня.
Крики. Как минимум трое наблюдателей кричат от края обрыва:
– Лорд ранен.
В этот момент Дариан пикирует вниз, исчезая из моего поля зрения. Айри передаёт ощущение решимости. Мой истинный готов продолжать бой, и силы у него есть.