— А захватчики погибли!
Я дернулась. Пусть это и враги, но живые существа.
— Скорее всего, слежку за вами вели судна, управляемые андроидами, — сказала Лия, — так что это были боты. Реалистичные, с расширенной голосовой программой. Но не люди.
Папа по внутренней связи вызывал бригаду медиков в транспортный отсек. Мы все также пошли туда.
Хотелось бежать, пусть это и бессмысленно. Все равно мы прибудем раньше, чем выгрузят шлюпку Митчелла.
Его кораблик не отвечал, из-за осколков вражеских челноков все системы вышли из строя.
Минуты тянулись томительно.
Мы ждали, когда можно будет зайти внутрь транспортного отсека, к нам подтягивались медики и техники.
— Иса, тебе нужно показаться врачу, — вдруг сказал папа, — ты слишком побледнела.
— Это от стресса.
— Не думаю, что дело лишь в нем, — он выглядел встревоженным, — я заметил, у тебя слегка нарушены функции, за которые отвечает левое полушарие мозга. Скорее всего, это действительно стресс и усталость в первую очередь. Но какие-то изменения налицо. Скажи, ты проверялась после того, как ударилась головой?
Ударилась головой? Точно. Когда на меня в первый раз напали, было такое. Я впечаталась в потолок кабины, так что в ушах зазвенело а перед глазами звездочки запрыгали. Что ж, имеет смысл пройти осмотр раньше положенного срока. Меня проверяют регулярно, с учетом моих особенностей, так что нужные специалисты на борту есть.
Но все это потом. Сейчас главное взглянуть Митчеллу в глаза, и понять, что он жив. И что он — Митналь!
Знание обрывками вертелось в мозгу.
Пирамида пернатого змея Кукулькана. Мне очень тяжело подниматься вверх. Свет звезд приближается. Вспышка. Режет глаза. И огонь. Страстный, ревущий, он вдруг полностью поглощает весь мир.
А дальше — скитания. Разные времена, встречи, несовпадения. Препятствия. Что с этим делать мне сейчас?
Двери, блокирующие транспортный отсек, разъехались. Оба “Зедро” были уже внутри. Врачи прошли первыми.
Еще примерно четверть часа невыносимого ожидания, и я увидела Митчелла на носилках.
Его катили к нам.
Не сумев совладать с собой, я бросилась к нему.
— Митч!
Он открыл глаза. Под носом — подсыхающая кровь, на левой скуле — темное пятно. Руки до сих пор скрючены, от сильного электромагнитного шока. Травма не смертельная, но мучительная.
— Исабель, — его голос звучал хрипло, но почти бодро.
Мы посмотрели в глаза другу другу.
— Ты вспомнила, — сказал он утвердительно.
— С ним все в порядке, Иса.
Отец взял меня под руку.
— Чуть позже ты сможешь навестить командора Карнела, а сейчас дай специалистам выполнять свою работу. Нам же нужно поговорить с тобой.
Я догадывалась, о чем. Да что там, уверена была.
Мы пришли в отцовский кабинет. Усадив меня в кресло, он устроился напротив.
— Что происходит, дочка?
Пытливый и любящий взгляд. Очень обеспокоенный.
— Я вижу, между тобой и командром что-то есть. Но вы только познакомились! Ты ведь не настолько взбалмошная девушка, чтобы увлечься первым встречным?
— Папа, — я вздохнула с усилием, словно сквозь преграду, — у меня сейчас такое ощущение, что первый встречный — это Хэмил. А Митчелла я знаю тысячи лет.
— Какая ты у меня еще маленькая девочка, — отец поднялся со своего места, нервно прошелся по кабинету.
— На кону — благополучие нашей галактики. Если ты разорвешь помолвку, то будет скандал. Сперва политический, затем он перерастет в экономический. А из напряженных отношений и до конфликта не далеко.
— Но, папа, мы ведь даже в разных галактиках! Это мы сами решили сократить расстояния и объединиться. Конфликтовать с тем, до кого лететь восемь лет, не так уж просто! Это наши пираты постарались, чтобы вломиться в Аусмагал! Да и то, у них на это ушло больше трех лет! Но такой скачок вряд ли можно повторить.
— Сейчас появились технологии, которые это позволяют, — сообщил папа, — и, допустим, тебя одну или вдвоем с кем-то, на крохотном шатле мы бы смогли перекинуть куда быстрее. Но суть не в этом. На тебе огромная ответственность. Твои спонтанные чувства или безопасность всего Пиретриона… Что ты ставишь выше, Исабель?
Глава 23
Я смотрела на отца, и понимала, что у меня нет ответа на его вопрос. А он продолжал.
— Если ты совершишь неверный выбор — тебе всю жизнь придется убегать.
— А если сделаю верный, по твоему мнению, то буду до самой смерти с чужим мне человеком. И существование станет бесконечным мучением.
— Исабель! — отец был поражен. — Откуда такие мысли?
Он подошел к столу, который по сути — большая сенсорная панель для работы и связи с остальным кораблем. Коротким нажатием связался с медицинским отсеком.
— Памер? Хорошо что ты на месте. К тебе скоро подойдет Исабель. Меня беспокоит ее состояние. Нужно провести внеплановое обследование функций мозга.
— Да, адмирал, конечно, — вежливый голос доктора Памер звучал так, словно это самое обычное дело, ни с того ни с сего назначать консультации за пять минут.
— Я подумаю, как ускорить ремонт корабля Карнела. Или иным образом оградить тебя от контактов с ним, — сказал отец, — а пока — иди к врачу. Это важно.
Разговор закончен, продолжать бесполезно. Что ж, врач так врач. В конце концов, надо будет обсудить происходящее и с самим Митчеллом, когда он придет в себя.
Папа открыл дверь кабинета, выпуская меня, и я столкнулась с молодым человеком в форме медика. Он что, за мной пришел?
Но оказалось, что нет.
— Адмирал! — парень был возбужден. — Руки командора Карнела свело судорогой из-за шокера, но когда мы разжали пальцы, обнаружили вот это!
Я с интересом уставилась на ладонь медика, которую он подставил чуть ли не к носу отца. На ней поблескивал продолговатый предмет, похожий на часть микросхемы. Вспомнив, как именно падал Митчелл после удара, я поняла, что он успел сорвать что-то с пирата.
— Очень интересно, — сказал отец, взял вещицу у медика, — большое спасибо. Раз уж вы здесь, будьте добры, проводите мою дочь к доктору Памер.
Ох, меня же теперь любопыство замучает! Но пришлось идти.
Этна Памер, профессор медицины, была одним из лучших специалистов по нейробиологии Пиретриона. И все эти годы летела с нами. Какая преданность профессии.
— Заходи, Исабель, — приветливо кивнула она мне, —. начнем с импульсной диагностики.
Она накинула мне на голову паутину тончайших проводков.
Пальцы доктора легко пробежались по клавиатуре. Этна всматривалась в монитор, и лицо ее приобретало все более озабоченное выражение.
— Что-то не так?
Я забеспокоилась. Доктор Памер — очень профессиональная. И выдержанная. Если она сейчас слегка потеряла контроль над своей мимикой, стоить начинать переживать.
— Сделаем еще один анализ.
Она сняла проводки, приложила к моим вискам похожие на батарейки датчики. Писк, легкое покалывание.
— Доктор Памер, — не выдержала я, — что не так? У меня сотрясение мозга после удара?
Этна старалась держать лицо. Я это видела.
— Не уверена, что сотрясение могло настолько всё изменить. Нам стоит позвать адмирала, Исабель, чтобы обсудить твое состояние.
— Доктор, я уже совершеннолетняя, — странно было об этом напоминать, — и могу сама послушать информацию о своем здоровье. И сделать нужные выводы.
— Но твой отец должен знать об этом.
Этна положила руку мне на плечо.
— Нейроволокна, которые вживили тебе в младенчестве, начинают отмирать.
— Что?
Я не поверила своим ушам.
— Но ведь с моими способностями все в порядке. Назовите мне любые два числа, и я вам их сложу, вычту, умножу…
— Да, пока эти функции не пострадали. Но до этого осталось недолго. Прости, что мне приходится это говорить, Исабель. Но процессы необратимые. Разве что академик, который делал тебе операцию, сможет что-то придумать.
— И что будет, когда все волокна… отомрут? — спросила я с трудом, хотя уже представляла, каким будет ответ.
— Мне жаль, Исабель.
— Отцу обязательно об этом говорить?
Этна кивнула.
— Я подписывала договор, согласно которому должна держать его полностью в курсе твоего лечения и наблюдения. К тому же, он наверняка свяжется с тем гениальным ученым, и кто знает, вдруг он поможет.
Значит, все эти шумы в голове и прочие признаки дурного самочувствия были не случайными.
Этна Памер провела еще ряд манипуляций. Сделала несколько снимков, взяла кровь на анализ и уже не скрывала, что результаты обследования ей не нравятся.
Информация меня ошарашила. Пока я могла мыслить здраво. Но постепенно мои способности начнут меня покидать.
Что же будет дальше? Имею ли я право взрывать жизнь Митчелла, разрушать соглашение двух галактик, делать больно Хэмилу своим отказом, с учетом того, что сказка может закончиться, едва начавшись?
Глава 24
Я плохо помню, как пришел отец. Не стала слушать их объяснение с Памер, вышла. Мне уже было понятно почти все.
Не знаю, можно ли мне помочь… но я буду наслаждаться каждым мигом, в котором мое сознание ясное, мысли четкие, а способности все еще исключительные.
Но… касается ли это того, что может быть у нас с Митчеллом?
И еще важный момент: мой мозг работает сейчас неадекватно. Что, если воспоминания, которые на меня нахлынули — ложные? И не было никакого Митналя, да и прошлых жизней. Образы, которые меня посетили — всего лишь художественная переработка рассказа Митчелла о девушке, которую он якобы должен встретить, и об этом ему поведала бутылка. Точнее, послание в ней. А уж все остальное я просто домыслила. Плюс еще тот странный сон о смуглых юноше и девушке.
На занятия не пошла. Мне нужно было поразмыслить. Очень хотелось увидеть Митчелла, просто посмотреть в его глаза. Не знаю зачем, это что-то нерациональное. С горечью подумала, что не страшно было и пиратам попасться. Что теперь трястись за свою жизнь? Можно и самой это странное дело расследовать. В качестве живца. И наполнить свои последние годы, а то и месяцы, смыслом.