Поэтому согласилась сделать родственникам приятное.
А они потащили ее на экскурсии. Вот зачем ей, девушке нового времени, эти ветхие развалины?
— Высота пирамиды — двадцать четыре метра, — занудно продолжал гид, — это не считая храма, который находится на самой вершине, с ним вместе получается тридцать. С четырех сторон, от самого основания, наверх ведут четыре крутых лестницы. Они идеально соотнесены по сторонам света.
Четыре крутых лестницы. По этим ступенькам так трудно подниматься. Кажется, еще один шаг, ты споткнешься и полетишь вниз.
Ижения вздрогнула.
Неожиданно пришедшее ощущение дежавю было внезапным и пугающим. Скорее всего, она просто не выспалась. Или сказывается перепад давления. Все же, она прилетела только вчера и не успела адаптироваться к странным климатическим условиям этой планетки.
— В храме, что расположен на вершине, приносились жертвоприношения Кукулькану. Увы, человеские жизни не особенно ценились соплеменниками. И можно сказать даже наоборот. Быть принесенным в дар великому богу считалось честью.
Храм. Ужасное место. Там отнимают жизни, лишая надежды на счастье… Почему-то ей показалось, что она знает, как выглядит храм. Но ведь она ни разу не была в этом районе Земли! И сегодня-то случайно попала, папаша выкупил горячую путевку на все свое семейство. Естественно, двоюродная бабуля ехать с ними отказалась. И сейчас отец развлекает где-то за пирамидой остальных родственников. Они у палатки с сувенирами. Ижения же решила послушать скучного гида с его нудными сказками…
Как тут жарко и душно. Пот стекает вниз по шее, на спину, и почему-то холодит ее. Позвоночник словно сигнализирует ей о какой-то опасности.
Поскорее бы уйти отсюда. И эти странные картинки перестанут преследовать.
— Каждый год, в дни осеннего и весеннего равноденствия здесь можно наблюдать уникальное явление, — радостно сказал экскурсовод, — приглашаю вас обязательно приехать в один из этих дней! Это просто неописуемое зрелище. Тень от ступенчатых ребер падает на балюстраду. И запускается настоящее шоу! Создается иллюзия, что Пернатый Змей…
Оживает… Да, Кукулькан оживает и в весеннее равноденствие ползет наверх, забрать сделанные ему подношения. А осенью он спускается вниз. До новой весны.
Стало нехорошо. Почему она это не просто помнит, а знает, словно видела? Да ей можно встать рядом с этим загорелым улыбчивым гидом в белоснежных форменных шортах и поло. И рассказывать туристам о том, какие тайны хранит пирамида Кукулькана.
Интересно, а он расскажет, что под пирамидой есть озеро? В курсе ли он вообще?
— Интереснейший факт! На глубине двадцати метров под этим памятником архитектуры расположен водоем. — гид словно ее мысли прочитал.
Ижения пошатнулась.
— Что с вами? — смуглое лицо выражало беспокойство. Гид быстрым шагом подошел к Ижении, подхватывая ее, не давая упасть.
— Мне… нехорошо.
От запаха незнакомого мужчины закружилась голова.
— Наверное, вам голову напекло, — заботливо сказал экскурсовод.
— Так что там с водоемом? — нетерпеливо поинтересовался старичок из группы туристов.
Но гид его уже не слышал. Он смотрел на Ижению и глаза его все больше расширялись.
— Мы не могли с вами где-то видеться раньше? — спросил он, наконец.
— Вряд ли. Я прибыла только вчера. И вообще на Земле я во второй раз.
Экскурсовод, кажется, не мог ее отпустить, его руки, обхватившие девушку, словно свело судорогой.
Наконец, он спохватился.
— Дамы и господа! Одному из членов нашей группы стало плохо. Я провожу сеньориту в автобус и мы продолжим, если хотите.
— Да хватит уже этой болтовни, Максвелл, — сварливо сказала спутница того самого дедка, — пора бы и погулять, пусть наши ноги расскажут то, о чем целый час вдалбливают в наши мозги.
— Разрешите вас увести из-под этих палящих лучей? — учтиво спросил гид, продолжая обнимать Ижению.
— Тут где-то мои родственники, так что не стоит затруднять себя …э–э-э…
— Максвелл, — напомнил он.
Точно, та пожилая туристка ведь только что к нему обращалась.
— Я точно вас где-то видел, но не могу припомнить, где именно.
Высокий лоб привлекательного гида по имени Максвелл озадаченно морщился. Он всегда так неуклюже кадрит богатых туристок?
— Отпустите, я могу стоять сама!
Она вырвалась и тут же увидела рядом отца, который ее уже искал. С облегчением помахала ему рукой.
— Вы надолго у нас? — Максвелл говорил растерянно, словно сам не понимал, что ему нужно.
— Сегодня в ночь улетаем к великим египетским пирамидам. Отец решил показать мне все чудеса света разом.
Она удивилась звучанию собственного голоса. Зачем рассказывать об этом первому встречному?
— Может, до отъезда разрешите показать вам еще некоторые местные достопримечательности? — в его глазах мелькнула смутная надежда.
— Да что вы себе позволяете? — Ижения возмутилась. Верно, это жиголо, что завлекает туристок в свои сети. Мог бы и кого постарше найти. Ее таким не проймешь.
— Ты проголодалась, милая? — отец уже подходил к ним.
— Да, с удовольствием пообедаю с тобой, Крисом и Лизой!
Отец порадовался такой неожиданной приветливости. Ижения только-только вышла из подросткового возраста и была еще ужасной максималисткой, которая считала, что ей уже покорились все тайны вселенной.
Максвеллу не удалось встретиться с ней до отъезда. Она так и осталась странной, смутно знакомой девушкой, что вызывала ускользающее ощущение непонятной тоски.
А Ижения вспомнила его только лишь когда огромный крейсер космической академии оторвался от ее родной планеты, направляясь на свою долгую вахту.
Больше они так и не увиделись.
Глава 31
45 жизней спустя
— Какая же ты счастливая! — Герия смотрела на меня так, будто я только что облетела всю галактику на прогулочном катерке, и при этом израсходовала всего одно деление аккумулятора.
Пока что о моем состоянии знали несколько человек, поэтому остальные смело могли завидовать мне.
— Твой жених полетел тебе навстречу, это так романтично! Любовь, для которой даже безграничный космос — не препятствие.
— Да, очень романтично, — согласилась я, чувствуя, как у меня перехватило дыхание. Потому что на последних словах кузины мне вспомнился наш с Митчеллом поцелуй. Первый в моей жизни. По крайней мере, той, что так странно то ли длится, то ли завершается у меня сейчас.
Каждое утро теперь начиналось с осмотра у доктора Памер. Она проверяла мои жизненные показатели и давала поддерживающие препараты, которые рекомендовал академик Куцер Шенсон, мой спаситель.
Легкие курсы пищевых добавок я пропиваю периодически, так что тут ничего совсем уж нового не произошло. Просто сейчас пилюлек стало на две больше.
С того момента, как я узнала о своей болезни, прошло пять дней. И я не виделась с Митчеллом со времени нашего поцелуя. А сегодня Хэмил вылетел на стыковку с Айтарос. Стыковку во всех смыслах.
Время от времени в голове моей шумело, словно сбивались настройки радиоволны. И среди этих помех пробивались неуместные мысли. О том, как было бы здорово забыть о своем долге и сбежать с Митчеллом. Скитаться по бескрайней вселенной, держась за руки.
Дальше этого мои фантазии пока не шли.
Было досадно и немного обидно, что он сам не ищет со мной встреч. Хотя я понимала — наверняка отец его от этого предостерег. Да и мои слова напоследок вряд ли можно считать обнадеживающими. Ведь я прямо высказала сомнения в том, что наши чувства настоящие
— Мы должны еще столько всего подготовить!
Слова Герии вырвали меня из задумчивости. Кузина играла со своим амодайчиком. Электронная птичка перепрыгивала с одного ее пальца на другой, при этом мелодично чирикая.
— Для чего подготовить, Гера?
— К твоей свадьбе, Бел! Ты, наверное, от волнения растерялась? Нужно украсить зал торжеств. Составить меню. А тебе… Исабель, ты что, еще и платье себе не выбирала? Не пугай меня так!
— Нет, даже не думала о нем пока, — честно призналась я. Ведь мы должны были лететь еще около полугода, да и там не планировалось женить нас в день прибытия. Поэтому личным распорядителем для меня пока не озаботились.
Сейчас же, когда все может измениться в любой день и даже момент, наши отцы решили не откладывать торжество.
— Это катастрофа! — завопила Герия. — У невесты нет платья! Ты ведь столько лет ждала этого события, Исабель!
— В моей памяти загружено несколько сотен фасонов лучших свадебных платьев, модных в этом сезоне, — сообщил Кваси. Оказывается, его улавливатели были настроены на нашу с Герой беседу. А мне иногда казалось, что бот-питомец включается только когда слышит свои позывные.
— Ох, от твоей собаки больше толку в качестве невесты! — прыснула Герия.
— Строго говоря, я не собака, — поправил ее робот, — и уж точно не могу сочетаться браком с человеком или даже себе подобными. Согласно межгалактической конвенции пять тысяч восьмого года от создания вселенского совета.
Точно, когда нейросистемы стали слишком совершенными, некоторых роботов запрограммировали на эмоции. Просто потому, что это возможно. Ужас, что тогда началось. Вначале новая надстройка вошла в моду. Владельцы целых корпораций встраивали роботов с высоким эмоциональным интеллектом в свои рабочие процессы. Какое-то время считалось, что это положительно влияет на результат. Но потом, когда оказалось, что ботов теперь тоже надо мотивировать, концепцию пересмотрели.
Чуть позже был поднят еще и вопрос о романах между машинами. На полном серьезе рассматривалось признание их прав как личностей и возможность заключения браков. Причем, не только между собой!
Вот тогда и созвали совет, где приняли конвенцию, которая разграничивала людей и роботов. Было это веков пять назад. С тех пор эмоциональные боты вышли из обихода, разве что осталось несколько винтажных в отдаленных уголках вселенной.