В разделе оказалось несколько имен. И одно из них мне было очень знакомо. Гранко Тиурс! Этот пройдоха, который так ратует за соблюдение мною правил, оказывается, имеет дело с “Черной смертью”. Интересно, кого он “заказывает”? Такова, значит, цена его победы.
— Здесь закодированы даты обращения, — сообщил программист, — мы это не сразу поняли. Думали, вообще нет никакой опорной информации, чтобы вычислить, по какому поводу нанимают “Черную смерть”.
Он схватил со стола лист, мелко исписанный расчетами.
— Так вот, этот сегмент кода мы расшифровали. И если все правильно, то вот эта строчка означает, что в первый раз господин Тиурс пользовался услугами наемников… погоди-ка… Ужасно давно. Это же прошлая гонка! Которую он выиграл.
— Теперь мы знаем, как, — процедил я, — помню несчастный случай с одним из фаворитов за полгода до окончания соревнований. А говорят, их было больше.
— Да всегда кто-то выбывает, это закон космоса, — рассудительно заметил программист.
— Поэтому устранение противников и не вызывает особых подозрений. Особенно если правильно все обставить.
Безумно интересно! Думаю, если еще пошарить по этой базе, можно найти много занятного.
— А ты можешь разобрать любую зашифрованную дату? — спросил я парня.
— К сожалению, нет. Мы пока только поняли принцип, допустим вот тут я разобрал только год. Месяц и тем более день — нет. Вот если б Исабель Радро…
— Да, я понял. Ее уникальные способности здорово бы сократили время обработки информации.
Мы оба вздохнули.
Я уже точно понимал, что мне нужно поговорить с Исабель. Выяснить, что она скрывает от меня. Да, я ей в этой жизни пока никто. Но она для меня уже стала всем сразу. Мне и гонка нужна была только чтобы догнать ее. Нет, если я выиграю, тоже неплохо. Люблю побеждать, поэтому и дослужился до командора.
Но удастся ли завоевать главный приз, адмиральскую дочку, которая собралась замуж за другого?
Глава 35
Меня качали волны. Море шумело в ушах. Открыв глаза, я поняла, что это просто голова кружится. Недомогание разбудило меня надежнее любого прибора.
Сев в кровати, я попыталась прийти в себя. Стало страшно, накатило ощущение беспомощности. Я ничего не могу сделать с тем, что мне предстоит. Неотвратимость и необратимость, пожалуй, самое ужасное, что я испытывала в жизни. Когда не повернуть назад, не повлиять на происходящее.
Папа говорит, что вся моя жизнь — это уже подарок. Эти двадцать лет он выцарапал из когтей смерти. И сейчас у меня есть шанс показать, что все это было не зря. Что ж, я его понимаю. Но как оказалось, мне даже не говорят, насколько важен этот договорной брак.
Сложить факты, которые я случайно услышала, с той информацией, что у меня есть, не составляет труда. Конфликт между нашими галактиками куда серьезнее. И нужны личные договоренности, чтобы его погасить.
Несколько дней я почти не выходила из каюты. Даже еду заказывала в свою комнату. Мне не хотелось никого видеть. О моем состоянии знали всего несколько человек. Остальные же при виде кислой физиономии начали бы задавать вопросы. И особенно не хотела я их слушать от Митчелла.
Иногда меня атаковала Герия. Я надевала улыбку и ставила галочку в очередном списке чего-нибудь, связанного с подготовкой к свадьбе.
Сначала я лежала, глядя в потолок. Примерно через сутки мне это надоело. Тем более что в голову лезли толпы цифр вперемешку с тем, что могло бы быть в другой реальности.
Потом я начала читать книги. На старинных, громоздких электронных носителях.
Хэмил звонил два раза в день и я ему отвечала, стараясь не показать, как тяжело у меня на душе.
Каждое утро я обследовалась у Этны Памер. Она говорила, что показатели стабилизировались и хуже мне не становится.
— Радостная новость! Доктор Куцер Шенсон сообщил, что он нашел способ прибыть чуть раньше, чем планировал. И будет у нас уже через три дня!
У меня появилась надежда… может, хотя бы услышать определенный приговор, а не пребывать в неведении, сколько мне осталось.
Хорошо, что стыковка с Шенсоном состоится раньше, чем наша с Хэмилом свадьба.
— Исабель!
Дверь в мою каюту подверглась нашествию отряда барабанщиков… нет, это Герия пришла.
— Бел! Я не понимаю, что с тобой происходит уже несколько дней! — она выглядела одновременно и встревоженной и очень бодрой. — Но наконец-то прибыл наш стилист! И представляешь, у него у же есть заготовки к твоему платью. Так что будь готова через час появиться для примерки. Его каюта — на третьей палубе. Номер два ноль шесть.
Герия внимательно на меня посмотрела.
— Что-то видок у тебя… не как у счастливой невесты. Я слышала конечно о предсвадебном волнении. Но у тебя все выглядит как начало депрессии.
Начало депрессии? Может быть. Продержаться бы три дня и никого не ударить или не заорать.
Модельер оказался очень милым. Я боялась, что это будет манерный стилист, который начнет меня гонять и показывать, насколько я не разбираюсь в моде. В любой, не только свадебной.
Но этот мужчина, на котором в итоге остановилась Герия, перебрав несколько вариантов, меня очаровал.
Пожилой, худощавый, с короткими седыми волосами и большими темно-карими глазами на выкате, как свойственно его расе.
— Вам больше подойдет стиль, ближе к спортивному, — сказал он, — в излишне романтичном платье вы будете выглядеть как пирожное на сковородке. Красиво, но неуместно.
— Но что же, Исабель заявится на свадьбу как на тренировку? — испугалась Герия.
— Не надо так буквально все понимать, уважаемая, — маэстро успокаивающе положил руку ей на плечо, — будет очень элегантно и с учетом индивидуальности невесты.
Я незаметно для себя зарядилась от общения с модельером бодростью. И уже почти весело отправилась в примерочную с несколькими образцами, которые он мне выдал.
Закрывшись в просторной кабинке, я развесила наряды на крючках, когда одно из зеркало вдруг принялось вращаться. И в примерочной появился Митчелл!
— Пожалуйста, не кричи, Исабель, — он приложил палец к моим губам, — ты не оставила мне выбора. В твою каюту пробиться невозможно. Пришлось проникать сюда, не вполне законным способом.
— Как ты узнал, что здесь потайная дверь? — спросила я ему прямо в палец.
Он отдернул руку, словно его обожгло моим дыханием.
— Тот план корабля, который ты мне дала… ну, тогда, давно. Он оказался с секретом. Если долго удерживать боковую кнопку, появляется расширенный доступ для экипажа. И там — запасные выходы и служебные люки.
— Зачем ты вломился ко мне сюда, когда я переодеваюсь?
— Прости, не было намерения застать тебя в пикантной ситуации, — пожал плечами Карнел, — но я должен знать, что ты от меня скрываешь?
— Скрываю? От тебя?
Я попятилась от него. Что он имеет в виду?
— Ты знаешь главное, Митч. Скоро моя свадьба и сейчас я к ней усиленно готовлюсь.
Я указала на развешанные образцы нарядов.
— И это мероприятие обязательно состоится. Я не передумаю.
Он подошел ко мне вплотную. Взял за плечи, притянул к себе. Пристально глянул в глаза и спросил:
— Исабель, что с тобой? Ты неизлечимо больна?
Глава 36
Странная это была ситуация. Мы стояли в примерочной, окруженные зеркалами и заготовками свадебных платьев. На мне — полурасстегнутая одежда, и Митчелл крепко держит за плечи и требовательно смотрит в лицо. Зайди сейчас сюда кто-нибудь, увидит весьма пикантную ситуацию.
— Митчелл, опасно вот так здесь стоять, — сказала я, пытаясь взять себя в руки, — может забежать Герия, чтобы помочь одеться. Или модельер постучит.
— Поэтому в твоих интересах ответить мне как можно скорее, чтобы избежать возможных пересудов, — он продолжал пристально на меня глядеть и кажется, даже сохранял спокойствие.
— Откуда такой трагизм? — мне было сложно отвечать как ни в чем ни бывало, но и говорить правду не собиралась. Лучше от нее никому не будет, ни мне, ни Митчеллу.
— Я не могу разглашать свои источники информации. Но Эштон Радро проговорился, что ты в критическом состоянии. Поэтому ты не можешь помочь программистам. И их бы это очень выручило.
— Папа излишне за меня беспокоится. На самом деле, это легкое недомогание, связанное со стрессом. Как ты можешь понять, я сейчас очень взволнована. А моя нервная система более чувствительна, чем у многих обычных людей. Ведь в моем мозгу столько разных связей и путей. Искусственные волокна переплетаются с живыми. Поэтому папа настаивает, чтобы я не брала на себя дополнительную нагрузку.
— Но вряд ли он у тебя такой паникер. Речь шла именно о “критическом” состоянии!
Как сложно его обмануть. И как не хочется этого делать.
— От вас ничего не скроешь, командор. Дело в том, что я устроила отцу истерику. Из-за того, что все быстрее, чем я думала, и совсем ничего еще не готово.
— Надо же, какие переживания! — ядовито заметил Митчелл. — Что же тогда Герия вздыхает, что ты самая незаинтересованная невеста, какую себе можно представить, и готова была пойти под венец в платье, распечатанном на принтере?
— Каждый проявляет волнение по-разному.
— Хочешь сказать, твое выглядит, как равнодушие? Или ты держалась, а потом устроила скандал отцу?
— Именно. Митчелл, я не понимаю, что за допрос! Нет, я не умираю, просто выхожу замуж. И я могу помочь с расследованием. Может меня это даже отвлечет.
— Думаешь, меня волнует в основном расследование? — Митчелл прищурился и наклонился ко мне ниже. Показалось, что снова поцелует. К своему стыду, я безотчетно потянулась к нему.
Но нет. Командор слегка тряхнул меня за плечи, словно ставил на место. И спросил, даже не пытаясь спрятать боль в голосе:
— Почему ты не доверяешь мне, Исабель? Когда ты сможешь говорить откровенно о том, что происходит? Я уже не знаю, как лучше с тобой поступить. Улететь, как только починят Кукулькан, или продолжать пытаться тебя убедить?