— Ну что, пойдём обедать? — Эзж с улыбкой взглянул на дочь.
— Да, папа, пойдём.
Взявшись за руки, они отправились по тропинке, которая, поднимаясь по пологому склону, причудливо петляла между низкорослыми кустами и покрытыми мхом огромными валунами.
Минут через пять они вышли к обширной поляне, где находился двухэтажный каменный дом на фундаменте высотой около двух метров, выполненном из серых гранёных блоков, и куполообразной крышей. Высокий фундамент был необходим для защиты от весенних паводков, когда таявшие снега на вершинах недалёких гор переполняли реку, и часть долины превращалась в огромное болото.
Участок с домом, хозяйственными постройками, садом и огородом был обнесён каменной стеной, вышиной в рост взрослого атланта, перед которой находилось поле, засеянное пшеницей, гречихой и кукурузой.
Пройдя сводчатые ворота, отец и дочь поднялись по широкой лестнице и вошли в дом.
Эзж умылся и переменил одежду. Когда он вошёл на кухню, семья была уже в сборе.
— Ну, что у нас сегодня на обед? — весело спросил отец и уселся во главе стола.
— Твоя любимая чечевичная похлёбка, — ответила Цзио́з.
Цзиоз, первая жена Эзжа, мать Чии и старшего сына Элизéя, миловидная женщина, выглядевшая лет на тридцать пять, была одета в светло-голубое длинное домашнее платье, подчёркивающее её превосходную фигуру.
— А на второе гречневая каша со специями и сладким перцем, — добавила Уи́н.
Вторая жена Уин, мать двух младших сыновей, выглядевшая немного моложе Цзиоз, была меньше ростом и более миниатюрной. Утончённые черты её красивого лица дышали любовью и материнской нежностью, когда она обращала взгляд голубых очей на своих сыновей. Платье салатового цвета придавала её точёной фигуре ощущение теплоты и женственности. У обеих женщин по моде тех далёких времён длинные светлые волосы были оплетены голубой и салатовой лентой соответственно.
— Да, похлёбку я люблю, — с довольным видом вымолвил Эзж. — Ну что же, воздадим хвалу дарителю тепла и света, — произнёс он и закрыл глаза.
Все последовали его примеру и мысленно прочитали благодарственную молитву Солнцу — главному божеству Атлантиды.
— Приступим к трапезе, дорогие мои, — вымолвил отец.
Все с аппетитом съели первое и второе блюдо, а затем приступили к десерту, состоящему из бананов, фиников, ананаса и вкусного морса, настоянного на ягодах и травах.
— Как хорошо, что теперь бананы без мелких косточек, — сказала Чия, очищая фрукт для младшего брата.
— Ты права, дорогая, — поддержала её Цзиоз. — Помню, когда я была совсем маленькой, я ела бананы с косточками. Это было очень неудобно, приходилось выплёвывать косточки в ладонь.
— Слава учёным Атлантиды, — вымолвил отец, — которые семьдесят лет назад путём селекции вывели сорт банана без косточек.
Младшие братья дружно закивали головами, они очень любили бананы.
После обеда Цзиоз и Уин отправились пропалывать гречиху. Отец пошёл отдохнуть в кабинет, а дети всей гурьбой поднялись на второй этаж в большую комнату, называемую «игровой».
Младшие братья стали достраивать из кубиков замок злого волшебника, в котором спрятана девушка-красавица, и которую должен найти и освободить юноша-атлант в серебряных доспехах.
Элизей забрался на низкую кровать и начал просматривать четырёхугольные медные пластинки, на которых были записаны фрагменты истории Атлантиды. Молодой атлант закрывал глаза и прикладывал ладонь к пластине, мысленно считывая заложенную в ней информацию. Он готовился к выпускным экзаменам.
Старшему брату Чии уже исполнилось тридцать два года, хотя по нашим меркам он выглядел лет на семнадцать. Это был типичный атлант, светлые короткие волосы, развитая физическими упражнениями широкоплечая фигура и ясный взгляд голубых глаз.
Чия уселась у распахнутого окна, из которого открывался живописный вид, и принялась на холсте, прикреплённом к раме, дописывать пейзаж окрестных гор.
Глава 2Элизей
Художник Sakimichan
Примерно через час Чия услышала голоса, доносившиеся снаружи, и высунулась из окна. Поприветствовав Цзиоз и Уин, во двор вошли соседи, которые жили в доме рядом, в нескольких минутах ходьбы. Чия помахала им рукой.
— Элизей, — обратилась она к брату, — пришла Юза с Фезои́жем.
— Хорошо. Я уже почти дочитал, что мне нужно, так что можно будет вместе сходить в посёлок, в хранилище пластин. Мне надо взять ещё три.
— Элизей, давай лучше пойдём на речку, искупаемся, — попросила девушка и комично скорчила личико.
— Чия, мне нужно готовиться к экзаменам.
— Но ты можешь взять пластинки с собой и готовиться там, — не унималась Чия, — а то сегодня очень жарко!
— Ладно, сестра, уговорила. Эй, малышня, — обратился Элизей к младшим братьям, — пойдёте с нами купаться?
— Пойдём! — мальчики в ответ дружно закивали головами.
Прошло несколько беззаботных часов, проведённых на пляже. Солнце клонилось к закату. Все накупались в прохладных водах реки и уже собирались расходиться по домам. Элизей уложил в холщовую сумку медные пластинки и повесил её на плечо, как вдруг в только начавших сгущаться сумерках над кронами соседнего леса промелькнула бесшумная тень.
— Фезоиж, ты заметил? — тихо спросил он.
— Да, Элизей, заметил. Это вимана!
— Точно, она.
— О чём это вы? — спросила золотоволосая Юза, складывая покрывало.
— Вимана села недалеко в лесу, — понизив голос, произнёс Элизей.
— Ой, а пойдёмте, посмотрим! — предложила Юза.
— Отец запрещает нам приближаться к виманам, — тихо вымолвил Фезоиж и взглянул на сестру.
Юза надула губки:
— Но мы же следопыты!
— О чём речь? — поинтересовалась подошедшая Чия, бросив взгляд на младших братьев, которые переодевались за кустами.
— О вимане. Так, — подвёл итог Элизей, — надо чтобы никто ничего не узнал. По крайней мере, пока, — шёпотом добавил он. — Встречаемся через два часа у моста, под деревом. Вчетвером, без малышни. А там решим идти или нет!
Остальные три следопыта дружно кивнули головами.
Время после ужина тянулось медленно. Чия лежала на мягком широком диване в игровой комнате, вспоминала рассказы отца, уроки по истории Атлантиды и размышляла:
'Марсиане отличаются от нас, атлантов. Они другая раса, они люди. Отец говорил, что как раса они деградируют. Конечно, марсиане очень умные и у них есть летающие корабли — виманы, но они везде ищут свою выгоду.
Марсиане долго воевали на своей планете, всё никак не могли поделить полезные ископаемые и источники энергии. Потом они переругались из-за сфер влияния, и началась так называемая Первая тотальная война между двумя большими континентами. Она носила затяжной и, как нам рассказывали, очень коварный характер. Поразительно, всё время у них идут какие-то войны, не то, что у нас!'
Девушка накрутила на палец светлый локон и продолжила мысленный монолог:
'А когда через восемь лет они половину Марса изуродовали своими бомбами и ракетами и помирились, то было уже поздно. Реки и океаны загрязнены, леса сожжены, вместо когда-то огромных красивых городов остались одни обгорелые развалины.
Выжившие люди хотели нормальной еды и чистой воды, но обезображенная земля не давала хорошего урожая, и начались волнения и массовые беспорядки. Правительства на обоих континентах опять не смогли договориться, и через десятилетие вспыхнула Вторая тотальная война. Глупые всё-таки эти марсиане, жадные и недальновидные!'
Чия очень любила свою родину, она восхищалась мудростью Верхового Совета Атлантиды, который стремился к благоденствию нации. Поправив подушку под головой, она вернулась к своим мыслям:
'Победители, те, кто остался в живых, забрали себе все имеющиеся ресурсы продовольствия и незагрязнённой воды, выстроили подземные города и стали в них жить. А побеждённые остались ни с чем в разрушенных мегаполисах с остаточной радиацией, вокруг которых простиралась выжженная пустыня. И хотя после Второй тотальной войны стычки на Марсе между враждующими сторонами время от времени случались, они были мелкими и кратковременными, так как по большому счёту делить уже было нечего.
Вот тогда-то побеждённые марсиане вспомнили, что до Второй войны ими были налажены контакты с нами, с атлантами, и десять виман устремились на Землю в надежде укрепить и расширить взаимовыгодное сотрудничество, зачатки которого были заложены сорок лет назад!'
Чия протянула руку к соседнему столику, взяла стакан, сделала пару глотков освежающего морса и продолжила размышления:
'Марсиане попытались наладить отношения с атлантами, демонстрируя достижения технического прогресса, но атланты шли своим путём, совершенствуя способности своего организма. Так что особой дружбы не получилось, но марсианам разрешили временно находиться на территории Атлантиды.
Потом, лет тридцать назад, стало прилетать много виман. К тому времени на Марсе тем, кто проиграл Вторую тотальную войну жить стало совсем невмоготу. Экология планеты была полностью разрушена. Рыба и морские животные перестали размножаться в океанах, загрязнённых радиацией, многие реки обмелели или совсем высохли. Марсиане схватились за голову, но, несмотря на все усилия, сады и леса не хотели возрождаться, заражённая почва не давала урожая. Продукты питания стоили баснословно дорого, приходилось есть синтетическую пищу.
Марсиане вели многочисленные переговоры с Верховным Советом Атлантиды с просьбами выделить им небольшой участок ненужной земли. Конечно, с одной стороны их было жалко, они тоже хотели есть и пить, и тоже имели право на существование. А с другой стороны, насколько же надо быть эгоистичными созданиями, чтобы превратить свою родную планету в радиоактивную пустыню!'
Чия даже немного разозлилась на марсиан за их безответственность. Выпив ещё морса, она опять углубилась в историю международных отношений: