Волчица откликнулась мгновенно. Тело охватило яркое свечение, и я погрузилась под черную воду. Грязно и ничего не видно. Проплыв немного, спешно развернулась. Что-то ударило по лапам. Бревно отцепилось от молодых стволов и двинулось по течению дальше.
Волчица вынырнула и покрутилась.
«Справа» — раздалось громкое в голове.
Повернувшись в нужную сторону, я снова нырнула.
«Я иду к тебе» — голос Руни был наполнен страхом.
«Нет, — рявкнул на него мой зверь. — Держи Юниль, если что…»
Не договорила, перед мордой мелькнул подол. Поднырнув под него, поднялась на поверхность, работая всеми четырьмя лапами. Нет, не зверь, а именно я. Мы словно стали единым. Мысли, чувства, даже контроль над телом.
Амма вздрогнула и вцепилась пальцами в шерсть. Закашлялась, сплевывая воду.
Сопротивляясь мутному потоку, я гребла к брату. Ведьма хваталась за мою шею, слегка сдавливая. Но я была рада этому. Значит, живая. Не захлебнулась.
«Ещё немного, — шептал как заведенный Руни. — Ещё чуть-чуть, сестра»
Вокруг была вода. Пусть и по щиколотку, но положить Юниль на землю он не мог. Она ребенок, кинется спасать нас и, не заметим, как с головой уйдет. Руни это понимал, поэтому и метался по небольшому участку, злясь от собственного бессилия.
Выбравшись, я припала на передние лапы. Силы ушли. Выдохнув, легко обратилась. Меня обнимала Амма, громко рыдая. Её трясло и от холода, и от страха.
— Дурная девчонка! — выдавила она из себя. — Зачем?… Ты зачем в эту воду за мной полезла? А если бы тебя ударило? Не смей больше… Не смей рисковать собой!
Она рыдала. Её челюсть дрожала.
— Прости меня, Грета, — Амма стиснула меня сильнее. — Прости, девочка. Вы все, что у меня есть. Мне, дуре старой, страх совсем разум затмил. Я же ведьма, могла понять, что вода близко. Могла, да не о том думала. Силу свою не слышала. А ты в воду… Не смей так больше делать… Не смей!
Какое-то время на маленьком участке земли был слышен лишь громкий плач. И старческий, и детский.
Отдышавшись, я обняла Амму и попыталась поднять. А то время шло, а мы сидели в воде. Слушая её причитания, я все думала о другом. Как дальше идти? На себе ее нести. Только одно решение в голову приходило — обернуться.
Взглянула на Руни, он утирал рукавом покрасневшие от слез глаза и, кажется, думал о том же.
— Амма, успокойся, — выдохнула, наконец поставив ее на ноги. — Я никогда никого не брошу. И тебя я понимаю, ты переживала, что Руни убьют. Реальная опасность грозит ему…
— Тебе, — перебила она меня. — Тебе грозит. Ты же старшая. Законная наследница. А генерал этот… Как отреагирует, узнав, что непростая ты волчица? В нем же ненависть к вашему роду кипит. Он и не скрывает этого. Слышала я о нем от его воинов. Не одна у его отца истинная была. Кровь особенная. Он сам от третьей рожден. Так что генерал мог найти и другую, а ты бы сгинула, как и брат. Я вас двоих уберечь хотела, но забыла, что стара уже совсем. Это молодая ведьма пройдет этот путь, черпая силы от природы, а я всё. Ни на что не годная. Обуза на ваши головы.
— Не говори глупости, — мой голос стал суровее. — Потерпи немного, и передохнем. Костер на сухом месте разведем. Согреемся. Травки запарим, ты их заговоришь, и боль отступит. Ты у нас еще крепкая. А главное, мы семья. Настоящая. И никто никого не бросит.
Запинаясь, я повела ее дальше в сторону холма. Руни шел следом, держа на руках напуганную Юниль. Она не проронила ни слова. Смотрела на нас большими, полными ужаса глазами и молчала.
Так тяжело нам даже в прошлый побег не было…
… Солнце склонялось к голым кронам деревьев, когда мы, наконец, разожгли костер и пристроили рядом котелок. Юниль громко кашляла. Мы кутали её во влажные одеяла, но понимали — от холода это малышку не спасет. Амма лежала. Сил у нее тоже не осталось. Пожилая ведьма смотрела на костер не моргая.
Пытаясь запарить травяной сбор, я постоянно чесала запястье, запуская палец под кожаный браслет.
— Мама, — шепнула Юниль, — может, дядя Вегарт нас найдет? Дракон же, летать умеет. Вдруг прилетит.
Она снова закашлялась. Поджав губы, я опустила взгляд.
— Найдет, — ответила за меня Амма. — Он же генерал. Нужно немного потерпеть, и явится. Так что собери все свои силы, как я тебя учила, и попытайся вылечить себя.
— У меня не получается, ты ведь знаешь, — голос дочери становился грубее от хрипоты. — Я неправильная ведьма.
— Не говори так, — резко оборвала ее. — Ты во всех отношениях нормальная. Просто у каждого свой дар и твой не в целительстве. Подрастешь и все поймем. Сейчас Амма отлежится, я запарю траву, и она сделает наговор, а потом всем станет лучше. И придумайте, как нам просушить одеяла. Сырое все.
Руни, в сторонке разделывающий тушку зайца, угрюмо пожал плечами. Он совсем скис от чувства вины. Полагал, что если бы не угроза расправы над ним, то сидели бы мы в доме. В тепле и сытости. Я его понимала, но помочь никак не могла. Не расскажешь ведь при Юниль, что это ее собрались тихонечко убрать, чтобы и не помнили о существовании малышки.
Кожа под браслетом снова зачесалась.
За спиной послышался громкий всплеск. Что-то или кто-то плыл по воде, приближаясь к нам. Оставив тушку в покое, Руни настороженно поднялся и повел носом, пытаясь уловить запах непрошеных гостей.
Подняв дочь на руки, я переложила ее к Амме. Ведьма открыла глаза и, привстав, безошибочно повернула голову на звук. Чтобы сюда не плыло, оно приближалось. Конечно, была мысль, что не одних нас в этом лесу застал разлив, и это такие же бедолаги пытаются найти спасение на высоком холме. К слову, плыть-то больше, по сути, некуда.
Но тревога нарастала. Кожа под браслетом просто горела. Зудела. Нестерпимо.
Руни обошел меня и приблизился к пенящейся грязной кромке воды. Он все так же принюхивался.
— Мама? — тихо позвала меня Юньль, но я жестом велела ей замолчать.
Была надежда, что нас просто не заметят и проплывут мимо.
Дочь притихла, но в следующую секунду закашлялась. Громко, надрывно. Амма попыталась прикрыть ей рот, но это было уже ни к чему.
Эхо разлетелось по округе.
Кто бы там ни плыл, он наверняка услышал.
Подул ветер, над нами заскрипели голые кроны. С ветки сорвалась птица. Повернув голову, уловила знакомый запах.
Мерзкий, удушливый. Гадкий.
Волчица встрепенулась и я, присев, глухо зарычала. Ответом мне был рык брата. Он скалился в ту сторону, с которой к нам приближались враги. Уйти мы не успеем. Одни — да, но не с Аммой и Юниль.
В голове мелькнула мысль вынудить бежать Руни, но я знала, что он ляжет здесь за нас. Не уйдет никогда.
«Справимся?» — раздался уже родной голос в голове.
Чем лучше я понимала и принимала своего зверя, тем отчетливее слышала его.
«У нас нет выбора, брат, — ответила волчица. — Если ляжем, то конец. Всем»
Я была согласна с ней. Из-за густых кустов показался плот. Несколько бревен перевязали явно наспех друг с другом. Управлял им высокий полуобнаженный оборотень, остальные пятеро сидели по кругу.
Волки. Скользнув взглядом по их лицам, продавила вставший ком в горле. Я знала их. Увы, слишком хорошо. Нет, не по именам, но видела часто. Приближенные к Бирну выродки. Бешеные псы.
Оглядев нас, они, не сговариваясь, счастливо оскалились, осознав свою удачу. Узнали выходит.
— Убивай их, Руни, — выдохнула я. — Не сражайся, брат, а убивай. Дави, не давая шансов. Мы нужны им живыми. Ты и я, но не Юниль и Амма. Не позволяй подобраться к ним.
Он кивнул. Его тело охватило яркое сияние, и на месте, где стоял коренастый широкоплечий паренек, появился здоровый, матерый черный волк. Злобный и смертельно опасный.
— Убивай их, — повторила я. — Нас они не пощадят.
— Мама? — послышался полный страха голосок Юниль. — Они плохие?
— Да, — четко произнесла я. — Наши самые заклятые враги.
Заулюлюкав на плоту, мужчины поднялись на ноги. Демонстрируя нам клыки, они, кажется, уже наслаждались своей победой. Я понимала, кого они видят. Какими нас помнят. Вечно затравленного немого мальчишку, которого удовольствия ради шпыняли и загоняли в темные углы. Избивали потешаясь. И недоступную девку, что вечно тенью скользила, прижавшись к стенам.
Прикрыв глаза, вспомнила, какой ужас раньше испытывала при виде их в коридорах. Как боялась попасть к ним в руки. Знала, что тело не тронут, но поглумятся. Унизят и раздавят.
Сделав глубокий вдох, запустила руку в густой мех Руни.
— Мы должны справиться. Должны…
Плод уперся в землю и остановился. Мужчины, весело хохоча, спрыгнули в воду.
Выпустив своего зверя, я уверенно скомандовала ему: «Убивай!»
Меня ослепило вспышкой. Белая волчица грозно зарычала и ринулась вперед. Столкновение и крик. Мужской. Чужая кровь на зубах. Мерзкая. Да, я вырвала глотку раньше, чем эта псина совершила оборот. Одним меньше, но осталось пятеро.
Руни отскочил от покойника.
Нет, четверо. Но они быстро поняли, что веселья не будет.
А дальше… Поборов малодушие, не стала прятаться за сознание зверя. И пока она рвала плоть, я следила за дочерью. Кто-то навалился сверху. Их было двое.
Юниль надрывно по-детски визжала. Её толкала Амма, пытаясь заставить встать на ноги. Ведьма кричала на нее и, кажется, заставляла бежать. Моргнув, я ощутила боль. Чужие зубы впивались в моё бедро.
Рядом пытались повалить на землю Руни.
Изловчившись, щелкнула челюстями. Крови в пасти прибавилось. Небольшая заминка, и, крутанувшись, я дотянулась до того, кто старался запрыгнуть на брата со спины. Ударила. Попыталась укусить, вырвать кусок плоти.
Юниль снова закричала. Звонко. Голося на всю округу. Этот звук сменился лающим кашлем.
Меня придавило. Кто-то сильнее навалился сверху. Перед глазами мелькнули зубы, с которых стекала вязкая слюна. Руни зарычал. Визг. Брызги крови. Не его…
— Мама! — хрипло верещала Юниль. — Мамочка! Мама!
Тот, что был сверху, пытался вцепиться мне в шею. Сдавить.