Но все немного изменилось, когда драконы начали снижение. Теперь легко было различить жителей, ковыряющихся в еще голых огородах. Детвору, бегающую по дорожкам и тыкающую в нас пальцами. Они смеялись и никакой дождь не мог удержать их в избах. Под заборами вышагивали курицы. Паслись козы… И даже соседская корова щипала травку у нашего дома.
Да и сам Карип, завидев нас, поднял голову и приложил ладонь ко лбу.
— Нашлись! — прокричал он мне неведомо кому, но, видимо, о нашем исчезновении знали многие.
Голова раскалывалась. Хотелось свернуться калачиком под одеялом. Согреться и скрыться от всего. К тому же появилось странное першение в горле. Я начинала догадываться, что заболела.
Впервые за очень много лет.
Это показалось мне нелепым. Я сильная и крепкая. Подумаешь холодная вода. Ладно Амма и Юниль, но я…
«Тебе плохо, сестра?» — внезапно возник в голове голос Руни.
Но даже так отвечать не было никаких сил. Глаза болезненно слипались.
Огромный дракон Вегарта коснулся задними лапами земли. Аккуратно между двух больших грядок. Рядом опустились и остальные ящеры. Ну, кто вместился. Некоторые же, хлопнув крыльями над нашими головами, полетели дальше. Туда, где воины разбили свой лагерь.
Вокруг появилось теплое сияние и я обмякла в руках генерала. Нужно было спешно идти в дом. Некогда хворать. Печь растопить, бульон для Юниль приготовить. Да и всех остальных надо покормить. Вещи чистые и сухие ей достать, переодеть девочку мою. Горячий чай из шиповника запарить. У меня где-то был. На кухне…
Но все эти мысли вяло скользили в больной голове, я же продолжала лежать в объятиях Вегарта.
Рядом замычал Руни. Он старался жестами что-то объяснить дракону. Схватил обрезанную веточку малины и принялся писать на земле.
— Тебя, друг, нужно языку жестов обучить, — спокойно произнес за его спиной Льюис.
На его руках сладко спала укутанная дочь. Безмятежно со счастливой улыбкой.
— Откуда ты знаешь, что ей плохо? — рык Вегарта оказался полной неожиданностью.
Я вздрогнула и сбросила с себя странное оцепенение. Попыталась спуститься с рук генерала. Не позволил, сжал, сильнее прижимая к своей груди.
Руни снова издал глухой звук, и палка в его руке заплясала. Что он там вырисовывает — смотреть не было никакого желания. Мне бы на минуточку прилечь. Отдохнуть. Но прежде бульон. Юниль должна есть. И лечебные травы запарить. И чай… Да, шиповник. Проследить, чтобы лекаря к Амме привели.
Мысли ускользали, а в голове разливался вязкий туман. И только боль мешала впасть в беспамятство.
— Я тебя понял, парень, — процедил генерал. — Надеюсь, тебе хватит ума не бежать больше? Не то сейчас время, чтобы я тебя на воде ловил. Лучше помоги. Проследи, чтобы в доме тепло появилось. Сейчас далеко не лето и погода — дрянь. Печь разожги. Ужин на тебе. Или ты тоже хворой.
Руни покачал головой.
— Вот и славно. Хоть не все разом слегли. Выпороть бы тебя за пустоголовость. За то, что не остановил этот побег. Но ничего, у кровати больной матери посидишь — мигом поумнеешь.
С этими словами Вегарт понес меня в дом. Льюис следовал за ним. Руни же остался на крыльце. Его опять мучило чувство вины.
— Неси малышку в нашу комнату, — скомандовал Льюису генерал. — И загони кого-нибудь на крышу, чтобы дыры прикрыли. Ночью с ведрами бегать не дело. И лекаря сюда быстро.
— Все сделаю, — отозвался молодой дракон.
Я же не поняла, зачем доченьку в другую комнату. Запротестовав, попыталась все же встать на ноги.
— Куда Юниль? — выдохнула хрипло.
— Ей покой нужен. Тишина, — спокойно ответил Вегарт. — Льюис ее уложит и напоит травами. Пусть высыпается. А нам с тобой поговорить необходимо, Грета. Как легче тебе станет, так, уж прости, но все рассказать придется. И есть у меня опасения, что не все нашей девочке слышать надо. Лучше Юниль оставаться в полном неведенье. Вчера вы заблудились в лесу, а сегодня я вас нашел. Это ее правда и другой у нее быть не должно.
Я закрыла рот, потому как в этом была с ним согласна. Некоторые вещи, Юниль и под пытками поведать не готова. Откинув плечом ширму, Вегарт занес меня в спальню и уложил на кровать. Поморщился, глядя на грязный подол. Перепачканные ноги. Склонившись, стянул с меня мокрые ботинки и отбросил их к двери. Нависая надо мной, дракон на мгновение замер, его руки осторожно коснулись маленьких деревянных пуговичек на платье.
— Я сниму, — пояснил он, — и укутаю тебя в одеяло. Согреешься. Но не дело на простыни в таком виде. В идеале баню бы, но это я позже сделаю.
Сопротивляться не стала. И здесь он был прав. Дракон раздевал меня молча. Платье сползло с бедер и полетело к ботинкам.
Я осталась в одной нижней рубашке.
— В стирку потом отнесу, — пробормотал Вегарт и сел рядом, продавив матрас.
Тяжелый взгляд мужчины скользил по моему лицу. Он злился и скрывать это не пытался.
И, наверное, я должна была переживать, только усталость оказалась столь сильна, что сил даже на эмоции не хватало.
Вегарт усмехнулся.
— Если что-то нужно — проси, Грета. Только не молчи.
— Не убивай брата и Юниль, — выдохнула я. — Не трогай их. Это все, что я могу у тебя просить.
Он удивился. Сильно и неприятно.
— А я по каким-то причинам должен это сделать, истинная моя? — он спросил так, словно подловил меня на чем-то.
Прикрыв глаза, пыталась найти силы ответить. Придумать что-либо, потому что на правду пока была неспособна.
Ни на что не способна.
— Ладно, могу тебе обещать, Грета, что не только не трону твою семью, но и умру, защищая их. Такие слова тебя успокоят?
Я сделала глубокий вдох и зажмурилась. Через сомкнутые веки проступили болезненные слёзы.
— Я забыла, как болеть, — прошептала. — Когда-то еще девочкой лежала с простудой. Тогда и мама… — я запнулась, чуть не признавшись, что тогда мама была жива.
Прикусив губу, умолкла.
— Боюсь твоей маме, Грета, сейчас самой нужна помощь. Ладно ты, она куда подалась? В её то возрасте и по разливу! Никакая ведьминская сила тут уже не убережет. Лекарь сначала к ней направится, а вы с Юниль подождете. С девочкой нашей Льюис. Он темный, почувствует, если с ней что не так будет. Я впервые вижу, чтобы парень так к кому-то привязался. Льюис всегда с первых шагов держался отдельно от остальных. У него один друг из снежных драконов и был. Да женился тот на своей истинной, и они постепенно отдалились. Но даже там не было такой тесной братской связи, как у него с Юниль и Руни. Так что можешь не просить у меня за брата. Будущий правитель империи драконов отсечет голову любому, кто осмелится угрожать им.
— Мне главное, чтобы ты обещал, — упрямо шептала я. — Не трогай брата. Он никогда никому не делал зла. Защищал нас, хоть и сам мальчишка еще. Никогда не поднимал руку на невинного. Не воровал…
Я закашлялась недоговорив. Огромная рука Вегарта легла на волосы, пригладив их. Его взгляд блуждал по моему лицу. Я видела, что он обдумывает мои слова, но никак не может сам докопаться до истины.
— Юниль дочь Долона? — наконец, спросил он.
И я, сглотнув ком в горле, кивнула.
Он опустил голову. Протянув руку, сжал моё запястье. Большой палец мужчины медленно, успокаивающе поглаживал кожу в том месте, где прощупывался пульс. За ширмой раздались громкие шаги. По коридору, переговариваясь, прошли мужчины и остановились в соседней комнате, где наверняка уже лежала в кровати Амма. Невольно я взглянула на всколыхнувшуюся ткань.
— Всё с твоей матерью будет хорошо, Грета, — шепнул Вегарт. — Мой целитель часто сталкивается с подобным. Жизнь воинов тяжела. И неважно генерал ты или простой повар — всем приходится спать на голой земле. Часто в дождь, а бывает и в снег. Амму быстро поднимут на ноги специальными мазями. Нам их делает не абы кто, а сильный темный маг Морган из фьефа Снежных барсов. Ты наверняка о нем слышала раз жила в доме Долона. Старик был помешан на зельях.
Моргнув, я очень пожалела, что не могу сейчас впасть в беспамятстве, охваченная горячкой. Подобное малодушие было мне не свойственно, но, кажется, я достигла своего предела лжи и изворотливости. Всё казалось безнадежным. Битва проиграна и сейчас только победитель может решить, что будет дальше со всеми нами.
— Ты так ненавидел волков, — выдохнула я. — Меня таким презрением облил при встрече. Когда понял, что я волчица. Неужели ты вот так легко смирился, что твои сыновья могут родиться моей крови? Ты готов назвать волчонка своим наследником, Вегарт? Волчье отродье — своим?! Гордиться им так же сильно, если бы он был драконом? Сможешь ли?
Он поднял голову и горько усмехнулся. Из соседней комнаты до нас доносились громкие голоса. Кажется, Амма решила, что ведьма лучше какого-то там дракона знает, как лечить застуженную спину, и ей в жесткой форме дают понять, что это далеко не так. Но вдруг всё смолкли. До меня долетело грозное шипение Льюиса, требовавшего, чтобы все заткнулись и не мешали Юниль спать. Молодой дракон порой выказывал весьма грубый нрав, но всегда к месту и по делу.
Вегарт поднялся и, отпустив мою руку, отдернул ткань. Очень тихо кому-то что-то сказал. Я заметила в проеме кивающего Руни. Занавеска снова вернулась на место. Генерал прошел до стула и, одним движением сняв с себя рубашку, бросил ее на спинку. Сел и стянул тяжелые сапоги. Они с грохотом упали на пол. Затем с неким наслаждением Вегарт потянул стопы, разминая пальцы.
— Моя ненависть к волкам, Грета, возникла не на пустом месте, — негромко произнес он, разглядывая что-то на стене перед собой. — Помимо родного брата, у меня есть ещё и сестра. Горячо любимая и бесценная. Я растил её с детских лет, душу вкладывая в эту малышку. Она росла красавицей. Беззаботная драконесса. Черный волос до пояса, толстая коса. Все вокруг знали, кем она приходится генералам Вагни, и это было нашей с Дьярви ошибкой. Мы имели власть, лучшие друзья наследника империи. Первые среди равных. И нашлись те, кто захотел обернуть это в свою пользу. Наша Кнесе влюбилась. И не успели мы с братом ничего понять, Грета, как она исчезла. Ушла за своим мнимым истинным. Волком.