едали. Казалось, как только в плотном строю драконов появится брешь, они сорвутся на бег, обернувшись волками.
Да, волки. Иных я перед собой не видела.
— Грета, — услышав свое имя, повернула голову.
Вегарт, заметив меня, подозвал жестом к себе.
Кивнув, я неспешно направилась вдоль ряда мужчин. Рядом стоял и Руни. Рубашка распахнута, волосы торчком. Ещё такой юный, но уже взрослый. Он внимательно следил за псами и довольно улыбался. Нет, брат не боялся ничего и никого.
«Руни» — тихо позвала я его.
Он моргнул и повернулся ко мне. Вздернутый подбородок, расправленные плечи. Совсем как у меня. Только в этот момент я осознала, что же чувствую — триумф победы! Я видела его на лице брата. Наконец, не я жертва. Не мне скрываться и бегать по кустам. Нет. Я среди выигравших.
Моя семья будет жить. Свободно и счастливо. А они сгинут.
Их тела останутся на этом островке. Навсегда!
«Братик, — улыбнувшись, я покачала головой. — Что же ты задумал?»
Его взгляд стал пронзительно-холодным.
«То, о чём мечтал, ещё будучи щенком, Грета. Я хочу его крови! — В следующее мгновение его глаза опасно сверкнули красным пламенем. — Видеть, как угасает в нем жизнь. Как он делает последний вздох. Как взгляд становится пустым. Хочу отплатить ему за всё — за боль, унижения, страх, которые испытывал некогда сам. За слёзы, из-за которых он бил меня сильнее. Яростнее. Стараясь изувечить. Нет, сестра, Вегарт не прав. Я родился нормальным. Но они сломали меня, — его голос дрогнул. — Малыш, потерявший мать и ставший сиротой при бабушке. Слабый и болезненный. Он просто не справился, не смог произнести своего первого слова, замер и отказался жить дальше. Он не смог, Грета. Они почти уничтожили его. И мне пришлось взять над ним верх. Спрятать ото всех. Стать человеком вместо него. А он… Он уже никогда не вырастет. Никогда, Грета. И это неправильно. Не должно так быть. Я монстр, сестра! Зверь, прячущий в себе душу маленького мальчика. И сегодня я убью его обидчика. Разорву, чтобы малыш мог жить дальше. Чтобы мы могли существовать вместе, Грета. Мне страшно его терять. Жутко от мысли, что в какой-то момент не услышу его тихий лепет. Ему всё ещё три! Ему всегда будет только три! Да, я зверь в человеческом теле. Но я научился любить, сострадать, беречь и заботиться. Я живу за него. И если надо, я за него умру»
«Руни, — на мои глаза навернулись слёзы, я и представить не могла, что все эти годы мой брат страдал. — Прости меня. Я…»
«Мне не за что прощать. Ты мой поводырь, сестренка. Мой щит от остальных. Моё спасение. Чем больше я нахожусь рядом с тобой, тем теснее моя связь с потерянным малышом, который прячется где-то на гранях моего сознания. Я научился его понимать и хочу, чтобы он растворился во мне. Чтобы мы стали одним целым. Чтобы он не смолк навсегда. Но он боится. Его боится… Бирна. Так что не мешай мне, сестра, и чтобы ни случилось, знай — я очень тебя люблю. Я помню то мгновение, когда в телеге ты взяла меня за руку и стиснула её. До сих пор, закрыв глаза, ощущаю то тепло, что ты подарила мне простым прикосновением. Твой муж прав — должен остаться только один сын бешеного ханыма. И это буду я. А дальше… А дальше я проложу свой путь к власти и кровью очищу Север от красноглазой скверны!»
— Грета, — рык Вегарта заставил меня вздрогнуть. Подняв голову, сообразила, что он стоит и ждет, а я уж больно медленно иду.
Улыбнувшись ему, заспешила. Остановившись прямо напротив мужа, не смогла сдержаться:
— Обещай, что если он не справится, то ты вмешаешься.
— Грета, — Вегарт покачал головой. — Не стоит недооценивать нашего альфу.
— Обещай, — выдохнула я.
— Пять воинов справа и пять слева, — его губы искривились в ухмылке. — А теперь покажи мне этого смертника, любовь моя. Я хочу, чтобы это была ты, а не Руни. Так надо. Пусть видят псы, что фера полностью на стороне генерала империи.
Кивнув ему, я обернулась и всмотрелась в лица перевертышей.
Глава 45
В лицо ударил резкий влажный порыв ветра. Моргнув, я вдруг выхватила из толпы знакомый до дрожи взгляд. Злой, даже лютый.
Бирн.
Как же мало в нем осталось от человека. А ведь когда-то его считали даже красивым: густые темные волосы, карие глаза, да невысок, но размах плеч впечатлял.
Сейчас же…
Я покачала головой. Эти два года изменили его почти до неузнаваемости. Располнел, что было странно, ведь он жил в постоянных походах, перебирался с места на место. И казалось бы, это должно было закалить его, сделать крепче и выносливее. А он расплылся как хряк.
Грязные волосы слипались сосульками, глаза заволокла красная пелена. Он кого-то мне напоминал.
Осознание пришло быстро. Вздрогнув, я сделала шаг вперёд и тут же почувствовала, как Вегарт схватил меня за запястье. Его пальцы осторожно сжались и потянули обратно.
— Ты стал похож на свою мать, Бирн, — громко произнесла, глядя на брата в упор. — Такой же вечно грязный и сумасшедший. Что с твоими глазами? Они покраснели! Стали совсем как у неё. Ты оскотинился, Бирн. Слишком уж быстро. Хотя что может ещё породить бешеная волчица? Только гнилого волчонка.
Он оскалился как зверь. Мои слова ему совсем не понравились. Ещё бы, Бирн всегда слишком болезненно относился к матери. Боялся её. Она могла прилюдно поднять на него руку, отвесить пощечину и унизить. Но в то же время он с пеной у рта кидался на любого, кто осмелился задеть её грубым словом. Наверное, это единственное, что было в нём нормальным — безусловная любовь к той, что дала ему жизнь.
— Выходи сам, Бирн. Прими смерть достойно! — Вскрикнув это, я не особо верила, что ему хватит смелости самому предстать перед Вегартом.
В этом он был схож с отцом — такой же трус.
Но я честно дала ему шанс.
Увы. Бирн продолжал прятаться за спинами своих людей. Подождав немного, я подняла руку и четко указала пальцем на него. Перевертыши, находившиеся рядом, заозирались и малодушно расступились, выдавая своего предводителя. Он, как затравленный зверь, крутил головой, пытаясь найти спасение, высмотреть лазейку, через которую можно было бы быстро улизнуть. Но не в этот раз. Я всё смотрела на него. Ни капли жалости в душе, ни мысли, что это мой брат — в голове. Враг. Тот, кто убил девушек, насадив их на пики. Тот, кто прирезал волков, скинув их туши в телегу. Нелюдь. Я даже зверем назвать его не могла. Язык не поворачивался. Он просто нелюдь. Тварь!
— А-а-а, — Вегарт подался вперед, задвигая меня за свою спину. — Вот и свиделись, ханымский выкидыш. А я всё брожу по этим лесам, ищу тебя. Ноги в кровь сбиваю, а тебя всё не видно. Только следы твоего присутствия: то полная яма мертвых тел, то полубезумные девушки в кустах. А ты вон, оказывается, какой. Где же столько провизии-то нашел, что в такое голодное время брюхо отъел? Совсем не так мне тебя описывали.
Драконы молчали, не проявляя никаких эмоций. Ждали.
Вегарт поднял руку, и тотчас же вперёд ринулись с десяток воинов с обеих сторон. Перевертышей разоружили и волоком оттащили подальше от Бирна, оставляя его одного.
— Хочешь спастись, волчий бастард? — Вегарт усмехнулся, откровенно наслаждаясь его страхом. — Я дам тебе шанс. Его не было ни у твоего отца, ни у брата. Но ты… Ты можешь уйти отсюда живым, если только сумеешь победить. Ну так как?
Бирн не отвечал. Он пятился назад, наверное, понимая, что никакого спасения не будет. Наивностью он никогда не страдал.
— Может, и ты немой? — Вегарт приподнял бровь.
— Что тебе нужно? — наконец подал голос Бирн.
Вопрос его показался странным и даже нелепым.
— Мне? — Муж указал пальцем на себя. — Да, немного — баню, завтрак и поцелуй жены.
На сей раз в рядах драконов послышались тихие смешки.
— Но мы, кажется, не обо мне, — Вегарт развел руками. — Жить хочешь, Бирн?
— Предлагай, — братец всё пятился назад, пока не уперся спиной в воинов моего дракона.
Кто-то с силой толкнул его обратно в центр круга.
— Всё просто, бешеный. У Севера должен быть один наследник. И я не о своей Гресвиль. Или ты, или Руньярд. Одержи верх над братом — и свободен. Я тебя и пальцем не трону.
На мгновение я испугалась. В голову полезли жуткие мысли. Как отпустит? Как не тронет? А потом здравый смысл взял верх. Слишком хорошо я изучила мужа. Во-первых, Бирн не победит, а во-вторых, сам генерал не тронет, так другие подсобят. Все слова Вегарта Вагни нужно воспринимать в буквальном смысле. Уж больно хорошо он умел дурить голову.
Покосившись на Руни, заметила, как тот ухмыляется.
— Слишком уж простой исход этой войны, — шепнула я скорее самой себе.
— Это всегда так, фера, — Ави Халаф меня прекрасно слышал. — Ждешь боя, представляешь, как всё случится. А на деле — много крови, огня, мертвых и очередной слизняк, после убийства которого даже внутреннего удовлетворения не испытаешь. Лишь грязь и желание сходить в баньку. К этому даже привыкнуть нельзя. И знаете, самое смешное, что через год об этом сражении легенды ходить будут, и они обрастут такими подробностями, что, услышав, не поверите.
Презрительно фыркнув, я снова взглянула на Бирна. М-да, не тянул он на ханыма.
— Ты хочешь сказать, ящер, что если я добью убогого, то ты меня отпустишь? — кажется, братец особо не верил в такую удачу.
— Севером должен управлять перевертыш, — Вегарт расслабленно пожал плечами. — Это будет альфа. А ты ведь именно он? Разве не так?
— Да! — Бирн слишком уж самоуверенно ударил себя кулаком в грудь. — Я сильнейший сын своего отца. Давай сюда сопляка. Добью!
Он глумливо растянул губы в улыбке. Видимо, помнил моего Руни слабым и вечно прячущимся за кустами у забора щенком.
— Договорились! Все слышали? Кто одержит победу, тот и есть будущий правитель Севера. И я мешать не стану. Я вообще, Бирн, скромен в своих желаниях. Мне и фьефа хватит. Это вам всё мало. Метите в ханымы, а сами и с деревней не справитесь. Давай, парень. Мешать не стану. — Мой дракон обернулся на брата и кивнул. — Как я учил, — услышала я тихое от него. — И помни, как человек ты слабее, а как зверь — превосходишь его. И главное, ты ведун, сынок. В тебе силы предков, пользуйся ими и не сдерживай себя. Ты тот, кто есть, иным не будешь. Пусть видят и боятся. Страх — ставит бешеных на колени.