В результате пятидневных кровопролитных боёв Туманная гавань, второй по величине город Империи, пала. Из Столицы, охваченной огнём, бежали остатки населения, кайзер и правительство вынуждены были эвакуироваться на север, к Новой Ладоге, в русские районы. Туда же отходили остатки гарнизона «Туманной Гавани» и сводные отряды пограничной стражи, а так же стягивались ещё не участвовавшие в боевых действиях части. Тому, что осталось от Кайзерлихмарине и Второго Воздушного Флота, пришлось срочно искать убежища на островах Северного Архипелага – именно туда и предстояло направиться «Локи» с «Графом Цеппелином» на буксире.
Капитан Креббс умолк, давая гостям возможность переварить сказанное. Тяжёлая тишина затопила кают-компанию. Члены экспедиции ошеломлённо молчали – они ожидали по возвращении чего угодно, только не этого. Германские воздухоплаватели, не вполне осознавшие, какое несчастье постигло их новых друзей, недоумённо переглядывались и пожимали плечами. Взгляды, один за другим, обращались к одному человеку – начальнику экспедиции. Мичман видел, как дрожали у того пальцы, как покрылось мелкими каплями пота лицо. Елена (она сидела рядом с мичманом) до боли стиснула его ладонь. Пальцы девушки сделались ледяными, и Алекс ощутил, какой ужас поднимается сейчас из глубинных тайников её естества.
Мир, их замечательный мир, в котором случались, конечно, и войны и прочие неурядицы – но где-то далеко, на дальних подступах, лишь изредка прорываясь в границы Империи – рухнул в одночасье. Столица с её великолепными дворцами, музеями, театрами, выгорела дотла. Туманная Гавань разорена мятежниками; Побережье с рыбацкими посёлками, уютными курортными городками, золотыми пляжами, на которых он немало повалялся в детстве – всё это теперь принадлежит остроухим нелюдям.
Алекс ясно понимал одно, и именно это произнёс минуту спустя справившийся, наконец, с собой Смольский. Над Империей нависла нешуточная угроза – вероятно, самая серьёзная за последние два десятка лет. И, что бы ни ожидало в ближайшее время пассажиров «Графа Цеппелина», это уже не будет иметь ничего общего с прежней мирной и безмятежной жизнью…
Глава VIII
Над Восточным океаном. Имперский корвет «Локи». Курс на север.
– Нет, в отражении Армады мы не участвовали – оборону держали главные силы Второго Флота. Нас и ещё два корвета того же типа, что и старина «Локи», придали бригаде панцеркройцеров для корректировки артиллерийского огня – они пытались остановить высадку десанта с Плавучих островов. И когда полыхнуло – мы оказались в стороне и не попали под самый сильный удар.
– Что именно полыхнуло, Тусклый Шар? – уточнил Алекс. – Мне случилось быть на «Династии», когда инри нанесли удар этим своим новым оружием. Да вот, фройляйн Смольская может подтвердить, она тоже присутствовала…
Традицию принимать гостей за обедом в кают-компании корвета капитан Креббс установил с первых дней их пребывания на корвете. И всякий раз разговор вертелся вокруг недавних – и увы, весьма печальных – событий.
– Да, это были Тусклый Шар. – подтвердил капитан. – К сожалению, штабные умники не сделали выводов из того, первого случая, и в итоге, потери наши оказались ужасающими. Инри дождались, когда наша эскадра подняла флапперы навстречу Армаде – и в этот самый момент нанесла удар. Серый Шар, как вы знаете, на несколько минут парализует любые проявления ТриЭс.
– Кстати, Тусклый Шар – это вовсе не «новое оружие», как вы изволили выразиться. – заметил сидящий рядом с профессором лейтенант. – Это древняя и практически запретная разработка одного из инрийских кланов – кстати, за это он был практически истреблён своими же соплеменниками. В летописях инри – тех, что известны нам, разумеется, – встречаются лишь два упоминания об использовании Тусклого Шара, причём самое позднее из них – лет за четыреста до появления на Теллусе людей.
Алекс покосился на говорившего. Так и есть – нашивки связиста, след от контактного слизня на лбу – выпускник Гросс-ложи, магистр в мундире.
– Я в курсе. Своими глазами наблюдал. А наш спутник – он магистр, выпускник Гросс-Ложи, получил назначение в наземное хозяйство порта Туманной гавани – потом всё подробно разъяснил.
Тут Алекс покривил душой – об истории Тусклого Шара, связанных с ним запретах и вырезанном за это изобретение инрийском клане Фламберг не сказал ни слова. Ни тогда, на «Династии», ни позже – хотя он не раз и не два возвращался к этой теме.
– Значит, вы представляете, что произошло. – продолжил Креббс, бросив недовольный взгляд на некстати влезшего в разговор штурмана. – Флапперы, которые в момент удара были в воздухе, посыпались вниз. Потери в пилотах оказались ужасающие: машины шли на предельно малой высоте, чтобы избежать обнаружения, и мало кто успел выброситься, да и подбирать уцелевших при падении было некому. А за фронтом волны Тусклого шара шли ударные волны инсектов, и не успели экипажи кораблей опомниться – они уже оказались под ударом. Флюгцайтрейгеры, сумели кое-как сомкнуть строй и отразить атаку слитным огнём всех огневых точек – а вот корветам и фрегатам, находившимся в охранении, пришлось солоно. Мы тогда потеряли почти половину малых кораблей – да и те, что уцелели, были в таком состоянии, что проще построить новые, чем ремонтировать.
Профессор покачал головой.
– Удивительно, что при таких потерях Найдёнофф нашёл возможность выделить ваш корвет для встречи экспедиции. Ведь Имперский Воздушный Флот, как я понимаю, понёс серьёзные потери?
– Очень серьёзные. – подтвердил Креббс. – Сейчас к Северному Архипелагу стягивают всё, что осталось, включая учебные корабли, приписанные к воздухоплавательным школам. Но гросс-адмирал придаёт вашей миссии особое значение, а потому сам, лично, распорядился об отсылке «Локи». Как я понимаю вы, несмотря на гибель «Кримхильды», всё же выполнили задание?
Алекс с профессором переглянулись.
– Простите, герр капитан, я не вполне уверен, что вы…
– …допущены к военным секретам? Вот, прошу – надеюсь, это развеет ваши сомнения.
И протянул через стол сложенный вчетверо листок.
Профессор развернул листок. Пробежал текст глазами, озадаченно крякнул и посмотрел поверх пенсне на Креббса.
– Что ж, это в корне меняет дело. Раз уж вы и ваши офицеры полностью допущены ко всем секретам, то я, по всей видимости, могу просветить вас касательно наших обстоятельств.
И он в нескольких фразах описал все перипетии экспедиции: встречу с экипажем L-32, гибель «Кримхильды», постройка из обломков германского цеппелина кустарного аэростата и полёт восвояси. Алекс, не упускавший ни слова из речи начальника экспедиции, отметил, что тот ни словом не упомянул о схватке с къяррэ, свидетелями которой стали их новые друзья.
«…возможно, решил не давать почву новым слухам? Всё же, неизвестно, что немцы видели на самом деле. Да и свидетельство Огнищева, отсыпающегося сейчас в выделенной ему каюте – никакое не доказательство, кто будет слушать мелкого коммерсанта?…»
Значит, вы всё же оборудовали разведывательную станцию? – спросил штурман-магистр, когда Смольский закончил. – Но ведь подготовленные для неё люди, как я понял, погибли на «Кримхильде»?
– Трое погибли. – уточнил профессор. – Один успел выброситься в последний момент, но через несколько дней умер от ожогов и ран, полученных при падении. Так что – да, вы правы, нам пришлось искать добровольцев. К счастью, за ними дело не стало.
– Я тоже хотел! – Алекс не мог, конечно, остаться в стороне. – Если бы не нога…
– Ещё чего не хватало! – Елена нахмурилась. – Вы, мичман, и так чуть не отдали душу Творцу-Создателю от потери крови. А рана? Хорошо хоть, обошлось без воспаления, как у бедняжки Уилбура. Но вы до сих пор ходите с тростью!
– При управлении флаппером это не помеха – возразил, было, Алекс, но наткнулся на такой возмущённый взгляд, что предпочёл прикусить язык. И правда, чего уж теперь? Тем более, что нога действительно ноет, и передвигаться без подпорки ему пока что затруднительно.
– Значит, в итоге на Летающем острове осталось двенадцать человек? – уточнил Креббс.
– Тринадцать, если считать малютку Чо. – вступил в разговор фон Зеггерс. Он, убедившись, что в качестве летучей баржи, «Граф Цеппелин не доставляет особых затруднений, свалил заботы по управлению на такелажмейстера Дитриха Штраузе, а сам перебрался на «Локи». Вместе с ним на корвет перекочевали два из четырёх «Шпандау» – что бы ни говорил Креббс об относительной безопасности районов, по которым пролегал маршрут, фон Зеггерс придерживался правила: «бережёного бог бережёт».
– На островке остался зауряд-прапорщик Ремер с тремя своими людьми – остальные, к сожалению, в момент катастрофы были на «Кримхильде» и не сумели спастись. К ним присоединился наш лейтенант Нойман, трое матросов и Ганс Фельтке, старший моторист. Он, видите ли, – пояснил капитан Креббсу, – собрался построить ещё один управляемый аэростат, близнец нашего «Графа Цеппелина». А что? Движки у него имеются – целых два, и оба вполне исправные, остались от нашего L-32. Пулемёты тоже есть: четыре «Шпандау», три «Мадсена», да ещё и два «Виккерса», снятых с разбитого «Шорта». И корабль вооружить есть чем, и на острове оставить – мало ли кто туда заявится? Ганс даже носился с мыслью воткнуть пару «машингеверов» в нос «Гидре», да только руки всё не доходили. Ну, вот теперь время у него будет, воткнёт.
– Всё это замечательно. – вежливо улыбнулся штурман. – Не сомневаюсь, что и ваши люди, и подчинённые зауряд-прапорщика честно исполнят свой долг. Но, согласитесь, для организации разведывательной службы этого всё же недостаточно. Как я понимаю, ни один из них не владеет даже базовыми навыками обращения с ТриЭс?
– Мои – уж точно нет. – хохотнул фон Зеггерс. – Они и слово такое впервые услышали месяц назад.
– Всю… э-э-э… специфическую часть работы, а так же общее руководство взял на себя магистр Фламберг. – поспешил пояснить Алекс. – К тому же, он прошёл курс обучения управлению флапперами и даже налетал десять часов на «кальмарах». Значит, и с «Гидрой» как-нибудь справится.