Глава 16
Упавший духом гибнет раньше срока
(с) Омар Хаям
После преодоления портала его скрутило пополам. Казалось, разламывает все внутренности и из носа пошла кровь. Заложило уши. Наступила та самая временная прострация, о которой говорила Фэй. Это бывает не у всех, но Влад ее почувствовал сполна. В воспалённый мозг, который словно вот-вот взорвётся от боли, врывались обрывки фраз и воспоминаний. Слова Изгоя, скрытые и явные упрёки, плач Дианы, севший голос Фэй и проклятая метка, которая вспыхнула на его ладони, как только он выпил крови демона. Горящая плоть и знак раба. Влад сжал дрожащие пальцы, которые свело судорогой, и зажал метку, обжигая подушки пальцев, пережидая вызов Асмодея.
Дальше нужно идти пешком, через деревни. Для него достали одежду, подходящую к этому времени, но она превратилась в лохмотья после прохождения портала, который сжигал все, кроме плоти вампира, хотя это и происходило за считанные секунды, но Влад видел, как на нем задымилась ткань. Теперь ему предстояло добраться до поместья отца. Без золота и пешком. Преодолевать расстояния мгновенно он сейчас не мог. Скоро его начнёт мучить голод и придётся охотиться самым примитивным методом, который он в последний раз использовал более двадцати пяти лет назад. Или животные, или люди. Иначе ему здесь не выжить. Влад попал в то время, когда законы Братства были иными, у вампиров еще не было нового устава Самуила, запрещающего охоту на людей.
К поместью он добрался спустя несколько часов, хотя рассчитывал потратить на это меньше времени. По дороге убил несколько крупных оленей, но этого было ничтожно мало, не насыщало, не давало сил, которые ему понадобятся для прохождения портала вместе с Анной. Перед самой деревней, недалеко от поместья он сделал то, чего не делал веками — он взял вену человека. Одного из лесорубов, отставшего от своих. Погружая клыки в плоть дрожащего под гипнозом парня, Влад презирал себя и в тот же момент осознавал, что выбора нет, не в этих условиях. Приоритеты расставлены. Огромным усилием воли остановил себя, чтобы не осушить несчастного до конца и положил его у обочины, в надежде, что тот выживет.
В поместье удивились его появлению, оказывается, он удалился всего несколько часов назад, но слуги не привыкли задавать вопросов, а Влад окинул их взглядом, от которого все внутренне сжались и поспешили выполнять приказы. Влад быстро смыл с себя дорожную пыль, переоделся, борясь с соблазном и ностальгией обойти дом.
Уже через час отряд из десяти ищеек и Королем во главе тронулись в путь верхом. Они прочёсывали деревню за деревней, но безрезультатно. Время шло, каждая минута на счету, да что там — каждая секунда. Но никто не видел необычной девочки с сиреневыми глазами и светлыми волосами. Никто не встречал такого необычного ребёнка, чью внешность можно было запомнить. Не оставалось времени для того, чтобы искать вместе, пришлось разделиться и искать поодиночке. Место встречи обговорили заранее, и когда спустя несколько часов Влад первым вернулся ни с чем, им начало овладевать отчаяние. А что, если Фэй ошиблась с порталом? Со временем? Все могло быть, ошибки возможны всегда и во всем, особенно со временем, с ним шутки плохи. Время — самый безжалостный палач, который ставит на колени и слабых, и сильных, время умеет лечить и калечить, оно не подвластно никому, ни одной высшей силе.
Почти все вернулись спустя полчаса, последний ищейка задерживался, и Влад надеялся, что для этого есть положительные причины. Они обошли всю местность в радиусе нескольких миль. Загнали трех лошадей. У них больше не оставалось времени. Если Фэй ошиблась с географическим положением, то у них огромная проблема, потому что Владу нужно вернуться в течение двух часов. Это катастрофически мало.
Последний ищейка показался не один, он тащил за шиворот смертного, волок на вытянутой руке и когда приблизился, швырнул под ноги Влада, прямо к заляпанным грязью и дорожной пылью сапогам.
— Какого черта ты его притащил, Иван? Мне нужна девчонка, а не этот оборванец. Влад с яростью посмотрел на ищейку, им овладевала бессильная злость, отчаянная и испепеляющая. Шансы найти Анну становились равны нулю.
— Этот польский мальчишка утверждает, что видел такую девочку, и что сейчас она стала взрослой, ее должны сжечь на рассвете за колдовство. Лжет, сукин сын. Видимо, хочет спасти свою шлюху и не знает, как. Да, гаденыш? — Иван пнул парнишку носком под ребра и тот вскрикнул, поднял голову и посмотрел на Влада.
— Я говорю правду, Ваша Светлость. Мы нашли ее в лесу. Шесть лет назад в странной одежде. У нее сиреневые глаза и белые волосы. За это ее называют ведьмой. Завтра утром старейшина деревни лично поднесёт факел к хворосту возле столба и сожжёт ее.
Влад нахмурился, рывком поднял парня с земли. Всклокоченные черные волосы и лицо, перемазанное грязью, только взгляд открытый и честный. За пять веков существования он научился распознавать ложь в глазах смертных.
— Он говорит, что его сестру зовут Анна, но гаденыш мог подслушать, когда я искал. Мы зря потеряем время. Зря!
Влад не отрываясь смотрел в глаза мальчишки:
— Сколько лет назад?
— Шесть.
— Сколько лет ей было тогда?
— Одиннадцать-тринадцать, Ваша Светлость. На ней было платье с застёжкой…застёжка такая, как змея…странная застёжка.
— В дорогу. Возьми его к себе, Иван, мы едем в эту деревню. Рассвет вот-вот наступит. Сколько добираться?
Спросил у мальчишки.
— Верхом очень быстро, я покажу короткий путь. С юга идут войска Максимилиана, нам лучше через лес.
— Трата времени!
— Не спрашивал твоего мнения. Едем в его деревню!
Меня привязали к столбу толстыми веревками, скрутив руки за спиной. Первые лучи рассвета тронули небо, окрашивая его в темно-сиреневый цвет.
Я смотрела на поднимающееся зарево и думала о том, что в последний раз им любуюсь.
Как странно, когда приближается твой час уходить, страх куда-то исчезает… И мне уже не было страшно, крестик на моей шее дотрагивался до кожи, я тихо молилась за души этих грешников, ведь их ждёт кара за смерть невинных, которых они сожгли на столбе по разным причинам. Толпа собралась посмотреть, как я умру, их глаза блестели жаждой зрелища и крови. Руки занемели за спиной, а сердце билось в горле. Я надеялась, что Агнешка, Василь и мои названые братья не придут на казнь. Они не вынесут этого, а ещё хуже — их закидают камнями прямо здесь или изгонят из деревни. Я лишь волновалась за Лешика, который пошёл в город и все еще не вернулся. Лес кишит разбойниками, мародёрами, беглыми солдатами и голодными волками.
Священник размахивал кадилом и читал молитву, обходя меня с разных сторон и поливая святой водой. Он изгонял из меня дьявола, когда дьявол жил в каждом из них, в их гнилых сердцах. Зачем искать демонов в других, когда сам полон ими? Истреби своих, и тогда чужие не будут так очевидны, если твои помыслы чисты. Но кто любит видеть свое уродливое отражение в зеркале?
Хворост покалывал тело сквозь подол платья и у меня заледенели ноги. Зима не за горами, а я стояла босиком на ледяном ветру. Как же мучительно холодно. В небе каркали вороны, они слетались поближе к огню и сборищу ошалелых от жажды моей смерти людей. Если огонь, то будет и пища. Вороны — умные птицы. Но не в этот раз. В этот раз им ничего не достанется.
Патрик запалил факел и подошёл к куче хвороста. Пламя освещала его одутловатое лицо и маленькие глазки, налитые кровью, так же как и крест на его шее.
Он посмотрел на меня и процедил сквозь зубы:
— Немая сучка, ты заплатишь за смерть моего сына. Ты будешь гореть как в аду и на земле, и в пекле. Гиена огненная поглотит тебя, и ты будешь мучиться, а мой сын смотрит сверху и улыбается нам улыбкой ангела-мученика.
Тот самый ангелочек, который сжигал бродячих собак, вспарывал животы пленным солдатам Максимилиана… Я захохотала, и Патрик позеленел от ярости, он поднёс факел к хворосту и тот запылал. Я продолжала смеяться. Если б могла, то проорала бы им всем, что лучше сгореть на костре, чем стать женой живодера.
— Сжечь ведьму. Сжечь!
Послышался топот копыт и все повернули головы в сторону. Дым разъедал мне глаза, я не видела, кто приближается к нам. Неужели Лешек привел солдат? Но как он успел?
Я не понимала, что происходит, люди перепугано кричали. Их голоса напоминали крики ужаса и боли. Они бросились врассыпную. Я вертела головой, но дым разъедал мне глаза и ноги нагревались все быстрее и быстрее. Огонь подбирался ко мне, окружая плотным кольцом.
Я закашлялась. Вокруг царил непонятный мне хаос. Голоса людей, их крики доносились издалека. Что-то брызнуло мне в лицо, и я поняла, что это кровь.
— Дьяволы. Демоны!
В этот момент я увидела, как сквозь огонь ко мне приближается мужчина. Это было слишком медленно. Он шёл сквозь пламя, и огонь лизал только его одежду. Черные как смоль волосы, бледное, нереально красивое лицо и тёмные глаза, сверкающие красными сполохами, словно в них пляшут те самые языки пламени, которые через мгновение поглотят меня.
Легко рванул верёвки на моей груди и подхватил на руки. Он обхватил моё лицо пятерней, и какие-то доли секунд мы смотрели друг другу в глаза. Мне казалось, что я рванула с высоты в бездну. Потому что я узнала эти глаза. ЭТО ОН. Его я видела, его я помнила. Вот эти самые глаза — черные, как ониксы. От дыма мои собственные слезились, и он вытер большим пальцем слезу с моей щеки. Я видела, как сошлись на переносице его брови, он смотрел на меня, словно изучая. Какое нереально красивое лицо, мне хотелось зажмуриться, но я не смогла, его взгляд гипнотизировал, и вдруг вспомнила его имя. Оно запульсировало в висках, но я не могла произнести его вслух. Увидела, как сильно сжались его челюсти, и он рывком прижал меня к груди, а потом крикнул:
— Сжечь деревню дотла!
От звука его голоса сердце забилось в горле.