— Какой клан, Влад? Уже нет никакого клана. Ты сам отлично знаешь, что он сейчас расколот как минимум на две части. И одна из них не поддерживает тебя. Более того, они готовы выдать тебя и всех твоих родных Асмодею, лишь бы только прекратился тот ужас, который сейчас с ними со всеми происходит. Так что ты представляешь сейчас только половину клана. Отдай мне вторую часть, Влад, и я постараюсь поднять её и успокоить.
Шах и мат. Нокаут мать его, убил.
— Ты…ты хочешь расколоть клан, Ник? Ты не только отворачиваешься от меня, ты хочешь разделить нас на части?
— Нет, Влад. Он уже давно расколот. С тех самых пор, как начались мятежи. Тогда Чёрные львы перестали быть одним единым. И я не отворачиваюсь от тебя. Ни в коем случае. Но если я вижу, как ты ведёшь нас всех к верной гибели, я сделаю всё возможное, чтобы спасти стольких, скольких смогу. Зачем тебе подданные, которые будут мечтать о твоей смерти, готовые предать тебя при первой возможности? Отдай их мне.
Влад медленно выдохнул и стиснул челюсти, испытывая непреодолимое желание дать ему по морде. Он прекрасно понимает, что сейчас делает. Отрезает себя от нас. Марианну и их детей от семьи.
— Все. Хватит. Я тебя понял. Завтра тебе пришлют по электронной почте все бумаги. Я мог…черт…я мог быть не таким наивным идиотом, спасибо, Мокану, что тыкнул меня в это дерьмо еще раз и показал мне, чего ты на самом деле стоишь. Давай, убирайся, трусливо поджав хвост. Я подпишу. Все это по праву твое. Забирай и катись к такой-то матери. Ты всегда хотел власти, теперь ты ее получишь.
— Влад. Твою мать, Влад. Посмотри на меня и хорошо запомни мои слова: если бы сейчас я был один, я бы играл на твоих условиях. Но сейчас у меня есть семья. Это же и твоя семья, Воронов. Твоя дочь и внуки. И я должен, понимаешь, должен, заботиться о них. Потому что больше некому. И моя жажда власти здесь абсолютно не при чём. А насчёт бумаг — я хочу подписать их сегодня. Завтра может и не быть для нас. Так что поторопись с этим. У меня всё.
— Позаботься о моей дочери и внуках, Ник. Поклянись, что сделаешь все, чтобы они остались в живых, и уведи их, когда я введу армию в твой город, пройду победным парадом по твоим улицам, и рядом со мной знамя победы ты не будешь держать. Иди, Ник. Это твое право. Сейчас я рад, что отец мертв, ему было бы больно, как и мне.
— Поверь, Влад, я, как никто другой, хотел бы, чтобы твои слова оказались вещими. НО я знаю, что это не так. Клясться я не буду, потому что никогда не даю клятв!
Влад глухо застонал и достал еще одну бутылку виски из бара, было больно, он тяжело осел на стул, обхватил голову руками. Самуил стремился их объединить, а они таки раскололись на части самым нелепым образом в тот момент, когда семья больше всего нуждалась в крепких узах и поддержке.
Дьявол раздери этого проклятого Асмодея. Но это еще не все. Это не последний удар. Серафим тоже переметнулся на сторону Мокану. Вежливо извинился и слинял, сукин сын, в Европу. Они все его бросили. Как крысы с тонущего корабля. Свалили те, кому Влад доверял как самому себе.
Теперь остался Изгой и Габриэль. Чью сторону примут они?
Проблема в том, что пока что они не могут воссоединиться. Нейтралы четко разметили территории и проставили КПП. Нужно искать лазейки.
К черту всех. Он вспомнит те времена, когда рядом никого, кроме отца не было, и он боролся за власть в Братстве. То время, когда в нем самом не было ни капли человечности. Возможно, придется засунуть все свои моральные принципы поглубже, и выпустить монстра, живущего внутри.
Проклятье. И Анна здесь, и пока это никак не изменить.
Приподнял голову и слабо усмехнулся, услышав знакомый женский голос внизу. Фэй приехала. Серафим все же выполнил последний приказ и перевел ведьму через границу.
Глава 24
Иногда полезно все потерять, чтобы понять, чего тебе действительно не хватает.
(с) К.С. Льюис
Когда я увидела Фэй, я расплакалась. Как ребёнок. Там, в прошлом, я думала о ней больше, чем о Диане и Мстиславе. Ведь я проводила с ней очень много времени. Фэй заменяла мне мать, сестру, подругу. Я бывала в ее клинике чаще, чем кто-либо из моей родни. Она любила меня, а я ее. И когда увидела в окно, как Фэй заходит в дом, выскочила из комнаты и бросилась вниз по лестнице. Чуть не скатилась кубарем. Когда сжала ее в объятиях, по щекам покатились слезы. Она обнимала меня так же сильно, гладила по волосам, совсем как в детстве. Что-то шептала мне на ухо. Только Фэй не видела меня меньше недели, а я не видела ее больше шести лет. Сжимала ей пальцы, заглядывала в глаза, пытаясь выразить всю бурю эмоций, снова обнимала, чувствуя, как тонкие руки обнимают меня в ответ.
— Я тоже скучала, милая, очень. Каждый день думала о тебе и плакала. Каждый день.
Я ей верила. Пожалуй, Фэй была единственной, кому я всегда могла раскрыться и доверяла. Впрочем, зачем раскрываться, если она видит меня насквозь.
— Наконец-то ты приехала. Пошли в кабинет, прикажу принести тебе кофе.
Я вздрогнула от звука его голоса, но объятий не разняла. Прижалась к Фэй еще сильнее, а сердце забилось чаще, громче. Как и всегда в его присутствии. С каждой минутой меня засасывало в него как в бездну, в которой нет конца ни края, бездну, на дне которой я сама потеряюсь. Меня сводило в нем с ума всё. Каждый его жест, каждое слово, его запах, величие.
— Здравствуй, Влад. Ты иди, я сейчас. Побуду немного с Анной и присоединюсь к тебе.
— Хорошо, жду тебя в кабинете. Отдохнуть с дороги не получится.
— Это я уже поняла.
Я отстранилась от неё, когда Влад ушёл, и внезапно Фэй обхватила мое лицо руками, долго смотрела мне в глаза. От ее взгляда по телу пошли мурашки и в голове зашумело. Проникала в сознание стремительно и быстро, сопротивляться этому было невозможно. Да я бы и не сопротивлялась.
— Значит, не прошло… — тихо сказала она, продолжая пронзать меня темно — синими глазами. — А я думала, что спустя столько лет детское увлечение исчезнет. А оно крепнет с каждой секундой.
Я отвела взгляд, но она снова повернула меня к себе.
— Твой голос, он пропал, как только ты там оказалась?
Я кивнула.
— Ты больше не произнесла ни слова. Все эти шесть лет молчала. Ты ведь не немая, Анна. Это не дефект и не недостаток. Ты можешь говорить, но не хочешь.
«Очень хочу. Больше всего на свете». Я сжала руки Фэй и отрицательно качала головой.
— Не хочешь. Было что-то, что заставило тебя замолчать. Что-то очень нехорошее, Анна. Что-то страшное, но ты не помнишь. Твоё сознание блокирует эти воспоминания, и ты не помнишь. Мы попробуем это исправить, хорошо? Позже. А сейчас я пойду к Владу. Здесь нужна моя помощь.
Я кивнула, а потом сильнее сжала ее руки и заглянула ей в глаза.
— Он правильно сделал, Анна. Тебе не стоит там находиться. Это очень опасно. Он волнуется за тебя. Слишком волнуется, — добавила она и задумчиво посмотрела куда-то, в одну точку. Потом выпустила мои руки и пошла в сторону кабинета.
Я проводила ее взглядом, восхищаясь хладнокровию, спокойствию, которое она распространяла на всех и вдруг услышала голоса на улице.
— Заносите их. Осторожнее, укладывайте прямо здесь.
Двери распахнулись, и я увидела, как в дом заносят обожжённых до струпьев и костей раненых. Моё тело содрогнулось в приступе тошноты, а сердце болезненно сжалось. Я даже не хотела представлять, какую дикую боль они испытывают.
Влад и Фэй выскочили из кабинета.
— Какого дьявола, Артур? Откуда они?
— Их загнали в одно здание и держали в подвале, поливая вербой. Видимо, пытали.
Это исчезнувшие семьи, о которых говорил Серафим, они пропали месяц назад. Семьи состояли в Совете Братства. Черные Львы. Мы тогда посчитали, что они бежали заграницу, а их пытали и бросили там умирать, чтобы это сочли делом наших рук. Все женщины мертвы, не выдержали пыток, остались только мужчины.
Фэй посмотрела на Влада, тот сильно сжал челюсти, до скрежета. В его черных глазах полыхнула ненависть. К тем…к мятежникам, которые отнимали жизни у его собратьев. Влад слишком переживал за каждого из них. Их боль как своя, и я видела, как вздымается его грудь. Он настоящий Король. Это то, что безумно восхищало в нем и заставляло всех преклонять колени, как тех раненых в библиотеке.
— Разместите их пока здесь. Что у нас с пакетами, Артур?
— Хватит с натяжкой на всех, но только на одну ночь.
— Им нужно вливать внутривенно, Влад. Это потребует двойных порций.
Я смотрела на всех по очереди, потом снова на раненых, содрогаясь от неприкрытого пиршества смерти, где все уродство жестокости на лицо.
— Значит, выдвигаемся этой ночью, Артур. Бери всех тех, кто сможет помочь. Остальных на охрану резиденции. Сам тоже останешься здесь, — перевел свинцовый взгляд на ведьму. — Через сколько времени ты поставишь их на ноги, Фэй?
Женщина осмотрела несчастных и повернулась к Владу.
— Через сутки, возможно, они смогут самостоятельно передвигаться. До полной регенерации дня три, не меньше.
— Хорошо. Приступай.
— Я не справлюсь сама. Их много.
Влад быстро на неё посмотрел, потом взял под руку и повёл за собой. Я медленно выдохнула, когда они снова скрылись за дверью его кабинета.
— Я не могу ей позволить так рисковать. Они опасны для неё сейчас больше, чем новорождённые. Ты знаешь, что такое раненный вампир?. Знаешь. Все силы идут на регенерацию. Это инстинкты. Мозг в это время не работает, ты понимаешь? Он отключен.
Фэй села в кресло и отпила большими глотками крепкий кофе.
— Если дать достаточную дозу крови, они не нападут на нее. Я не справлюсь одна. Или все затянется намного дольше.
— Насколько?
— В три раза дольше. Анна могла бы накладывать повязки с бальзамом в тот момент, как я делаю инъекции. Мы бы управились за несколько часов, Влад. Одна я закончу к завтрашнему вечеру. Все твои люди на вес золота. Половину ты сейчас заберёшь с собой, а половина охраняет территорию. И каждый из них важен на своём месте.