— Вот и найди вместо того, чтобы болтать.
Все резко обернулись, и Анна чуть не выронила кружку, она тихо вскрикнула, посмотрев на Влада, и ее сиреневые глаза загорелись дикой радостью в ответ. Влад почувствовал, как внутри разливается огонь, как плавится его кровь от этого взгляда.
— Возьми с собой троих ищеек и идите по тропинке на восток, рынок Асфентуса в трех кварталах от центральных ворот. Заодно разведаете, что там происходит!
Ищейка кивнул.
— Давай. Пошел. Выполняй!
В несколько шагов преодолел расстояние между собой и Анной, стал у нее за спиной.
— Нравится смотреть на огонь? — наклонился и шепотом спросил у самого ее уха, глядя на прозрачную мочку, по которой захотелось провести языком, заставляя её вздрогнуть.
Она кивнула и подошла ближе к костру, так что босые ступни едва не касались горящих дров.
— Скажи мне что-нибудь. Ты ведь заговорила. Я хочу услышать твой голос еще раз!
— Вы живы, — сказала едва слышно, а у него снова сердце пропустило несколько ударов. Смотрел сзади на ее волосы и боролся с диким желанием зарыться в них пальцами и вдохнуть ее запах.
— Благодаря тебе, — сказал так же тихо, как и она. Анна протянула руки к огню, и Влад увидел бинт на ее запястье. Внутри все болезненно сжалось, представил, как впивался в эту тонкую руку клыками, сжимал пальцами и пил из нее жизнь, и перед глазами потемнело.
Внезапно схватил ее за талию и развернул к себе, удерживая на весу.
— Было больно?
— Нет!
— Уже нет? Или не было совсем?
Встретился с ней взглядом и не отпускал его, чувствуя, как пересыхает в горле и становится нечем дышать. Отобрал у нее кружку и отшвырнул в сторону, а она даже не заметила.
— Немножко!
Влад поставил ее к себе на ступни, сверху, чтоб не касалась босыми ногами каменного пола. Понимал, что сейчас делает что-то противоречащее всем его принципам, а остановиться не мог. Чувствовал сквозь материю блузки ее тело, и пальцы словно прожигало до костей.
С ним чертову тучу времени не происходило ничего подобного. Он забыл эти эмоции. Они были ненужными, он больше в них не верил, а с ней вибрировал каждый нерв на теле, ее взгляд проникал под кожу и дотрагивался до сердца. Дотрагивался и уже не отпускал. Как легкая паутина, слой за слоем. Взял ее руку и размотал бинт, внутри снова все сжалось — на нежной коже багровые кровоподтеки от его пальцев, две круглые ранки и едва затянувшиеся разрезы. Не больно…а ему больно смотреть. Настолько больно, что задохнулся от своих эмоций, они разорвали его бронь. Оболочка за оболочкой. Такая тонкая рука, почти прозрачная и на ней эти следы, как свидетельство, кем на самом деле является Влад — монстром.
— Прости, я не хотел, — посмотрел в сиреневые глаза и все внутренности скрутило в узел, он не верил в то, что видел там. В то, что читал в ее взгляде. Анна провела ладонью по его колючей щеке, Влад невольно накрыл ее руку своей и прижался губами к запястью, покрывая поцелуями шрамы. Почувствовал, как по ее телу прошла дрожь, и сам задрожал в ответ. Провел языком по круглым ранкам, и она вздрогнула, рывком прижал к себе и резко выдохнул, почувствовав ее грудь через ткань рубашки. Дыхание рвалось сквозь стиснутые зубы, сердце билось в горле. Анна провела пальцем по его губам.
— Что ты делаешь? — шепот прозвучал слишком громко в пустом помещении, а она вдруг отняла руку от его рта и поднесла пальцы к своим губам, касаясь теперь их. От этого невинного жеста Владу показалось, что он летит в пропасть, сжал ее сильнее, и даже боль в едва затянувшихся ранах не отрезвила его.
— Что ты делаешь? — повторил вопрос и склонился ниже.
— Не знаю, — так же тихо ответила она и опять коснулась его рта, — у тебя мягкие губы. На вид твердые…как высеченные из гранита, а когда трогаю — очень мягкие.
Влад склонил голову так низко, что теперь они соприкасались лбами, перевел взгляд на ее рот и снова посмотрел в глаза. От внезапной догадки все тело прострелило током — она прекрасно знает, что делает. Это не невинный жест. Маленькая женщина поняла, как это действует на мужчину.
— Взрослая игра…слишком взрослая, Анна!
— А я не ребенок.
Приподняла голову и теперь почти касалась губами его губ.
— Ребёнок, — хрипло пробормотал и зарылся пальцами в ее волосы. Умопомрачительный. Безумно красивый, соблазнительный ребенок, который пахнет возбуждением, и чей запах сейчас снесет ему все планки.
— Нет, — упрямо сказала она и тоже зарылась пальцами ему в волосы. Его накрыло дикой волной возбуждения.
— Да, — прошептал ей прямо в губы и сорвался, опомнился, когда уже жадно сминал ее рот, проникал в него языком, сжимая волосы на затылке, с трудом сдерживая стон наслаждения, дрожа всем телом, прижимая ее к себе так сильно, что, казалось, сломает ей кости. Она отвечала на поцелуй с той же страстью и, тяжело дыша, вцепилась ему в плечи. Такая податливая, нежная и внутри столько огня. А в нем проснулся зверь, какой-то дикий монстр, который рычал от голода внутри. Ничего подобного он никогда не чувствовал. Вместо нежного влечения к ее хрупкости и невинности в него вселился дьявол, который жадно захотел получить все себе: и этот взгляд, и эти губы, и это тело. Немедленно!
Отрезвление пришло мгновенно, неожиданно и болезненно остро пронзило все тело. Посмотрел в ее пьяные, полузакрытые глаза и почувствовал себя больным психом. Впервые в жизни. Она совсем девочка. Такая юная. Неопытная. А он как голодное животное накинулся на нее. Дьявол. Всего чуть больше недели назад он завязывал шнурки на ее ботинках. Твою ж мать. Увидел, как вздымается ее грудь, почувствовал, как сильно она дрожит в его руках, и разжал объятия.
Ищейки вернулись. Влад поставил ее на пол и сделал несколько шагов назад.
— Черт. Твою мать!
Прижал руку к груди и резко отнял, одна из ран открылась, увидел, как Анна шагнула в его сторону, и сделал предостерегающий жест.
— Фэй посмотрит. Пей свой кофе. Мы скоро уходим.
Он поднялся по лестнице наверх. Прежде чем они двинутся в путь, их станет на одного меньше. Как только собратья увидели его — разговоры смолкли. Влад обвел их тяжелым взглядом, а потом очень тихо сказал:
— Раздевайтесь. Снимайте всю верхнюю одежду и складывайте на землю, — повернулся к Фэй, которая сидела на поваленном дереве, сжимая кружку с кофе в тонких руках, — через сколько времени исчезают ожоги и шрамы от вербы?
Ведьма спокойно подняла глаза, поставила кружку рядом со своими ногами, на землю.
— Через десять часов исчезнут ожоги, через несколько суток, при хорошем питании — пропадут шрамы.
Влад снова посмотрел на воинов.
— Снимайте верхнюю одежду. Я жду!
Ну, кто из вас, а? Кто?
Стало совсем тихо, все начали расстегивать рубашки, сдергивать свитера, как вдруг один из них подорвался и побежал, но Артур сбил его с ног точным ударом и тот упал на землю, прижатый тяжелым сапогом ищейки. Влад медленно подошел к парню и посмотрел сверху вниз на бледное лицо, покрытое несколькими шрамами.
— Как тебя зовут?
— Антон… я не виноват. Я…
— Молчать. Просто ответь — кто тебя подослал и кто научил как выключить сигнализацию?
— Я не понимаю, о чем вы. Нас пытали, нас поливали вербой, мы…
— Заткнись, падаль! — голос короля стал едва слышным и все затаили дыхание, особенно те, кто знал, что это означает. — Не виноват, говоришь? Артур, поищи на нем жучки.
Ищейка наклонился, ощупал все тело, выворачивая карманы, пока не нашел маленькую булавку за отворотом свитера. Бросил булавку в кружку с кипятком.
— Новейшая технология. Не только дает четкий звук, а еще и записывает на маленькую карту памяти и работает как навигатор.
— Кто? — Влад склонил одно колено и боль в рёбрах и развороченной пулями груди, заставили его поморщиться.
— Мне это подсунули я…, - бледное лицо стало синим от ужаса. Влад схватил парня за горло и когти продырявили плоть:
— Еще одна ложь — и я вырву тебе язык, а потом залью вербу прямо в глотку. Кто тебя послал? Кто руководил тобой?
— Я не знаю, я их не видел.
Влад поднял голову и посмотрел в бледные лица вампиров:
— Предательство в нашем клане не прощают. А ты продал своих собратьев ради денег, мразь!
Повернулся к парню, а потом посмотрел на Артура:
— Вырвать сердце и отрезать голову. Тело сжечь.
— Нет. Влад, нет. Я умоляю, нет!
Внутри клокотала ярость и ослепляющий словно молнии бешеный гнев. Слишком часто его безнаказанно начали предавать. Резко повернул голову и увидел Анну, которая смотрела на него, прижав руки к груди. Она отрицательно качала головой, но Влад отвернулся и, схватив её под руку, потащил за собой к лестнице.
— Тебе нечего здесь делать, девочка.
— Он дал мне куртку, когда я замерзла, …он первый поднял на руки и нес меня.
От ее слов гнев стал иным, скорее черным. Бросил взгляд на Анну:
— Какое это имеет значение к предательству, когда вы все могли погибнуть еще в доме? Ты сейчас среди вампиров, девочка, а не своих жалких инквизиторов в шестнадцатом веке. Здесь все гораздо жестче.
Анна разжала пальцы и попятилась назад.
— Но зачем убивать? Можно наказать.
Влад хищно усмехнулся. Какая же она наивная!
— Наказывают провинившихся детей, а не бессмертных вампиров, которые прекрасно осознают, что делают.
Несколько секунд смотрел ей в глаза — огромные, перепуганные. Потом повернул голову к Артуру и крикнул:
— Приковать за руку к дереву. Его накажет рассвет. Настоящими ожогами. Если повезет освободиться — он выживет. Оставь ему топор. Топор, смоченный в вербе.
Лучше остаться без руки, чем мертвым. Хороший урок для труса и предателя.
Снова посмотрел на Анну:
— Я дал ему шанс. Вот как наказывают у нас — не людей!
Через несколько минут отряд пошел в сторону города.
Влад посматривал на Анну, она шла рядом с Фэй, иногда спотыкалась, но не ныла и не жаловалась. Немного великоватый длинный свитер скрывал ее фигуру, а сапоги болтались на стройных ногах. Но лучше так, чем никак. До города три часа пути, они могли бы добраться быстрее, но все слишком истощены. От голода уже начало сводить скулы. Влад знал, что жажда одолевает не только его, но и всех остальных. Скоро они дойдут до того состояния, когда перестанут себя контролировать и тогда вся эта свора уставших и озверевших вампиров набросятся на Анну, и Влад их не остановит, если только сам не превратится в чудовище, готовое рвать на части все живое.