дня, когда Володя наблюдал за тренировочным боем одного батальона полка против другого. К нему подскочил запыхавшийся гонец из замка.
— Что-то срочное?
— Да, милорд… — солдат замялся. — Пришёл ответ от Игранда Тиндона…
— Вот как? Раньше, чем я ожидал. И где же наш парламентёр? Отдыхает?
Солдат опустил голову:
— Вам лучше это увидеть, милорд…
Володя тут же вскочил на коня.
Двор замка поразил его тишиной. При виде князя все отводили глаза…
Володя ворвался в полный людей зал. Молчаливые солдаты расступились, давая возможность пройти. Князь словно грудью налетел на стену… Смертельно побледнел, отшатнулся, кулаки против воли сжались. В зале воцарилась мёртвая тишина.
— Что же ты наделал, парень? — прошептал Володя, глядя на голову своего посла, лежавшую на столе.
Как ни странно, гнева не было… вообще не было никаких чувств. Володя узнал это своё состояние, которое появлялось в минуты наивысшего напряжения или смертельной опасности. Думал, уже забыл это ощущение, а ведь раньше жил в таком режиме… Утомительно… Зато спасало от воспоминаний. Вот и сейчас чувств не осталось, только обострённый до предела разум, просчитывающий ситуацию с точностью и скоростью компьютера.
— Милорд… Тут ещё письмо…
Володя покосился на бумагу:
— Неинтересно. Ответ мы уже получили… Конрон!
— Да, милорд?!
— Завтра выступаем. Объяви людям.
— Хорошо… На Игранда?
Князь обернулся. Конрона от этого пустого и холодного взгляда бросило в дрожь. Князя словно не задело произошедшее. Абсолютное спокойствие, будто он каждый день видит головы своих послов.
— На графство Иртин. Не вижу смысла менять уже разработанные планы.
— Но…
— Графство Иртин сейчас единственный источник необходимых ресурсов для мятежников. И оно единственное, которое ещё сопротивляется. Как только мы разберёмся с ним, у Игранда не останется ни денег, ни людей, ни других возможностей продолжать мятеж. Выступаем завтра утром. Не заставляй меня повторять, Конрон!
Спорить не рискнул никто.
Новости по замку распространялись с быстротой молнии. Когда Володя зашёл в комнату к пленникам, те, судя по всему, уже знали о «подарке», который прислал старший сын бывшего герцога. При одном только взгляде на вошедшего князя Ульмар сжался и инстинктивно заслонил собой семью. Находящаяся здесь же графиня подняла руку, словно пытаясь закрыться, хотела что-то сказать, но не осмелилась. Аника решительно вскинула голову, но была тут же отодвинута матерью.
— Милорд! — в комнату ворвался граф Танзани. — Я приказал усилить караулы тут, а то солдаты… — Он увидел лицо князя и осёкся. — Милорд, герцог должен быть доставлен в столицу! Ты слышишь меня?!
— Володя! — сзади кто-то подскочил и обхватил его за пояс, чьё-то лицо уткнулось в спину.
Володя вздрогнул… медленно вернулись чувства, исчез холод… Аливия выскочила вперёд и ещё крепче вцепилась в него.
— Остановись, — прошептала она, давясь слезами.
— Ленка… Ты чего?
— Пусть Ленка! Пусть, только вернись! Я не хочу больше видеть тебя таким! Не хочу! Давай вернёмся на остров! Только не становись таким снова… не хочу… не хочу… не хочу…
— Ты… — Володя моргнул. Потом осторожно опустился на колени и обнял девочку. — Сестрёнка…
Аливия уткнулась ему в плечо и разревелась. Рядом облегчённо вздохнул граф Танзани. Володя подхватил девочку на руки и поднялся. Глянул на Ульмара.
— Вы воспитали достойного наследника… — развернулся и вышел.
Рядом пристроился граф.
— Я, глядя на ваше лицо, испугался уже, что вы убьёте в комнате всех.
Володя сбился с шага, а потом замер, чуть повернул голову.
— Убью? — Он вздохнул. — Вы меня совершенно не знаете. Я не собирался делать такую глупость. Я не знаю, чего добивался Игранд, когда прислал голову парламентёра. Может, хотел вывести из себя, чтобы ошибок наделал. Только напрасно. Мои учителя давно заметили, что в моменты опасности или потрясения я становлюсь совершенно спокойным… Исчезают все чувства. Я не могу испытывать ни гнева, ни страха, ни отчаяния… ни радости.
— Но Аливия…
— Да. — Володя прижал девочку к себе покрепче. — Я в таком состоянии долго прожил… Я её в таком и встретил. Поверьте… очень тяжело не испытывать каких-либо чувств.
Володя давно уже ушёл, а граф всё смотрел ему вслед.
— Теперь понятно, — пробормотал он. — Если эта девочка сумела тебя разбудить… Горе тем, кто попробует причинить тебе боль через неё…
Армия собиралась быстро и слаженно. Каждый знал свою работу и выполнял её чётко — сказывались постоянные тренировочные марш-броски. Ещё людей подгоняла злость. Парламентёр и в этом мире считался человеком неприкосновенным. Его убийство… это было за гранью. Надо быть очень уверенным и в себе, и в своих силах, чтобы совершить такое.
Володя, стоя на небольшой возвышенности и наблюдая за сборами, размышлял на ту же тему. Он никак не мог понять, чего добивался Игранд своими действиями. А Раймонд? Неужели он одобрил это? Или его влияние на мальчишку не так велико, чтобы остановить? Так чего же он добивался?
— Крейс.
— Да, милорд?
— У меня есть для тебя задание… первое на твоём посту.
— Да?
Володя отвёл Крейса в сторону, чтобы их не могли слышать другие офицеры.
— Когда мы появимся в графстве… короче, мне нужна информация о настроении солдат и офицеров армии графа. Найди двух или трёх помощников и собирай всех дезертиров, пленных, всех, кто может что-то сказать. Собирай каждую крупицу информации, даже если она будет казаться неважной. Каждый вечер будешь докладывать мне обо всём, что удастся узнать.
— А может, проще будет устранить этого Игранда? У меня есть на примете че…
— Нет! Крейс, никогда не додумывай за меня! Мёртвые бесполезны… К тому же нам надо покончить с мятежом как можно скорее, и сделать это в открытом бою, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что я достоин принять титул. С точки зрения всех благородных, завоевать его можно только так. Потому даже если Игранд сам упадёт с лошади и свернёт шею, на мне останется подозрение. А слухи о трусости герцога, побоявшегося скрестить мечи в открытой схватке и подославшего убийц, последнее, что мне надо.
— Я… я понял, милорд.
— Тогда это последний раз, когда я объясняю такие вещи. Тебе придётся отучаться считать простые решения лучшими. Поверь, это далеко не так. Мёртвые не могут приносить пользу — живые полезнее. А мне надо знать настроение вражеских солдат, чем живут наёмники, как снабжается армия, из каких источников, хорошо ли платят, о чём говорят солдаты у костров, настроение офицеров.
Вернувшись к офицерам, Володя поинтересовался у Конрона, отправил ли тот гонцов в верные города по дороге, чтобы те подготовили припасы. Двигаться он собирался по возможности с минимальным обозом, потому безжалостно избавлялся от многих вещей, предпочитая получить всё нужное на месте. Задумывая дальнейший план кампании и твёрдо решив, что следующей целью будет графство Иртин, он отправил гонцов в города по дорогам со списком того, что они должны предоставить, доказывая верность новому герцогу. Стоимость взятого будет учтена при сборе налогов. Поскольку в герцогстве остро не хватало денег, это было выгодно всем. Города избавлялись от скопившегося товара, который не могли продать из-за отсутствия караванов, и списывали налоги, а герцог получал необходимые ему припасы и людей.
Армия продвигалась стремительно, обходя все замки и крепости. Похоже, граф Иртинский плохо усвоил урок, который с самого начала преподал князь, когда при вторжении в мятежное герцогство точно так же не задерживался нигде. Так воевать здесь ещё не привыкли. Любая тактика и стратегия строилась, исходя из безопасности коммуникаций, ибо только по безопасным дорогам мог быть осуществлён подвоз всего необходимого, а без продовольствия даже самая лучшая в мире армия очень быстро теряет боеспособность — это на собственном примере доказал Эрих. И крепости с замками играли в обороне не последнюю роль как раз по той причине, что стояли на важных дорогах. И даже двести человек гарнизона могли изрядно подпортить настроение обозам, а значит, нужно было либо штурмовать все крепости для свободного движения обозов, либо выделять большие силы для охраны самих обозов. В обоих случаях ничего хорошего наступающим не светило. Вот и воевали, медленно продвигаясь от крепости к крепости.
Новый же герцог ломал все сложившиеся традиции войн и шёл вперёд, самым наглым образом игнорируя все замки и целеустремлённо атакуя только живую силу.
Вторжение в графство произошло тремя колоннами, которые тут же принялись перемалывать в пыль все мелкие отряды мятежников, ехавших к месту сбора. Бросок небольшой армии оказался настолько стремительным, что опередил всех гонцов с известием, что армия герцога направляется к графству.
Граф Иртинский как раз собирал армию и разослал вассалам приказ о выдвижении к месту сбора, чтобы идти на помощь Игранду. Эти отряды и попали под раздачу — они были слишком мелкими, чтобы оказать сопротивление даже одной колонне войск. Конница моментально рассеялась по ближайшим дорогам, выискивая тех, кто пытался спастись. Замки сразу оказались изолированы друг от друга, и никто из баронов не в силах был понять, что происходит: их гонцов перехватывали, выход из замка был чреват тем, что могли нарваться на один из отрядов герцога, и малочисленность отряда каждого отдельного маркиза или барона не оставляла шансов уцелеть. Вот и вынуждены они были запираться в своих замках, не имея возможности как-то вмешаться в происходящее.
За первую неделю Володе удалось полностью очистить все дороги графства от вражеских отрядов, вынудив их засесть за стенами, после чего он повёл планомерное наступление на основные силы. За сутки пройдя около тридцати километров, его армия с ходу атаковала войска ближайшего помощника графа Иртинского, который вёл их на соединение с сеньором. Всё произошло настолько узнаваемо, что Володе оставалось только головой качать — благородные категорически отказывались учиться на своих ошибках. Благодаря отлично налаженной разведке Володя сумел занять такую