«Надо прорываться к люку», – подумал было я, но на краю сознания промелькнуло нечто совсем иное.
«Нет», – возразил мне кто-то, – «крышка слишком тяжелая. Ты не сможешь поднимать ее и одновременно отбиваться… Попробуй выйти через одну из комнат… с другой стороны здания… Там у тебя есть шанс проскользнуть…»
И, повинуясь немому приказу, я в очередной раз метнулся через зал, расчищая себе путь быстрыми взмахами клинка. Двадцать секунд – и я достиг коридора с комнатами постояльцев. Здесь большинство дверей было уже взломано изнутри. И сейчас из них деревянной походкой двигались немертвые. Некоторые из них были забрызганы кровью.
Пробежав мимо них, я достиг конца коридора. Дверь здесь к моему безмерному удивлению, оказалась целой. И я, не успевая затормозить, на полном ходу врезался в нее плечом. Что-то отчетливо хрустнуло (то ли засов, то ли мои кости) и я вместе с дверью влетел в комнату (все-таки засов). Впрочем, мое движение закончилось довольно быстро. Сначала я почувствовал несколько легких толчков. А затем, не успев осознать произошедшего, я достиг противоположной стены. Стена оказалась крепкой, поэтому я вынужден был остановиться.
Отпустив дверь, я шагнул в сторону и посмотрел, как та упала. За ней обнаружились кости. Выглядели они так, будто по ним прошелся каток. Но, несмотря на это, кости продолжали шевелиться, словно пытались собраться воедино. Возможно, так оно и было.
Отвернувшись от вяло шевелящихся останков, я окинул беглым взглядом пустующую комнату и понял, что несколько ошибся. Комната не была пустой. Кроме меня в комнате находилась молодая девушка. И она была воистину прекрасна. Точеную фигурку небрежно окутывало тонкое покрывало. Сквозь которое легко угадывались идеальные контуры тела. И это добавляло ей привлекательности еще больше. Но лишь внимательно присмотревшись к ее прекрасному лицу, я узнал в ней свою недавнюю попутчицу.
Внезапно герцогиня дернулась как от удара и вскинула перед собой руку. На тонком пальце ярко блеснуло кольцо, и с ладони сорвался клубок белого пламени. Дико шипя и рассыпая серебристые искры, он рванулся ко мне. Тело само пригнулось и отскочило в сторону. И только после этого я сообразил, что целились не в меня. Быстро оглянувшись, я успел заметить, как огненная сфера вышибает из окна тщедушную фигуру в драном балахоне. Пару секунд стояла гробовая тишина, а затем раздался утробный вой, от которого волосы зашевелились бы даже у мертвого, и таверна вздрогнула. Некогда прочная стена вдруг прямо на глазах стала рассыпаться в невесомую пыль. Потолок сильно просел, но все же выдержал изменение центра тяжести. А в открывшийся проем медленно вплыла иссохшая мумия в тлеющей мантии. От нее, подобно кругам на воде, разбегались волны животного ужаса. Этот страх парализовывал тело, лишал воли. Хотелось даже не бежать, а просто умереть. Лишь бы больше не чувствовать, рвущего душу на части, ужаса. Выпущенный меч глухо стукнул о деревянный пол.
Когда стало казаться, что душа вот-вот не выдержит и разлетится на куски, по венам прокатилась волна жидкого пламени. Оцепенение исчезло, и тело стало действовать без моего участия. Я же превратился в стороннего наблюдателя. Я смотрел, как руки стремительно замелькали в воздухе, оставляя за собой светящийся след. Получившийся в итоге знак пару мгновений висел в воздухе, а затем с тихим хлопком лопнул. На умертвие же заклятье не произвело особого эффекта. Оно лишь немного замедлилось, словно двигалось под водой. Видя это, тело вновь пришло в движение. Теперь у меня сами собой поднялись руки и с раскрытых ладоней сорвались потоки изумрудного пламени. Пролетев через комнату, они с яростью набросились на парящего над полом немертвого.
Первые мгновения казалось все, бой кончен. Но нет, вот окутавшее умертвие пламя немного опало и начало медленно отодвигаться. Через несколько секунд стало видно, что нежить окутывала грязно-серая сфера, о которую и разбивалось пламя. А монстр, оправившись от удара, продолжил свое движение вглубь комнаты. Одновременно с этим он начал давить на меня – будто грузовик врезался. С моей стороны поток огня усилился. Началось противостояние чистой силы.
Немертвый понемногу продвигался вперед, усиливая давление. А я продолжал стоять на месте, пытаясь сжечь его. И это противостояние, казалось, длится уже целую вечность. Но и вечности когда-нибудь приходит конец. В какой-то момент поток огня, вдруг сильно истончился и, подобно игле, протыкающей шарик, пробил-таки защитную сферу. Но в отличие от пресловутого шарика сфера не лопнула, а стала стремительно заполняться кипящим пламенем. И несколько секунд спустя по комнате медленно плыл огромный изумрудно-зеленый шар.
Поток огня, бившего из ладоней, иссяк. Тело вернулось под мой контроль и я медленно опустил руки. По телу разливалась дикая слабость, словно я только что разгрузил состав угля. Безумно хотелось спать.
Внезапно пространство разорвал дикий вибрирующий вой и защитная сфера начала трескаться. Медленно покачиваясь из стороны в сторону, я тупо смотрел на то, как по шару зазмеились тонкие трещины. Как вырвался первый язычок огня. Как с глухим хлопком сфера лопнула, и на меня покатился вал пламени. Он двигался медленно-медленно, будто продираясь сквозь сгустившийся воздух. Он был дьявольски прекрасным. Прекрасным, той спокойной красотой смерти с безумными переливами хаоса. Глядя на него, я, несмотря на усталость, наслаждался.
Но двигался он все-таки слишком медленно, и в какой-то момент я устало закрыл глаза. И поэтому уже не видел как, не выдержав давления, обрушился второй этаж, погребая под обломками и меня, и пламя. Просто вдруг я почувствовал на плечах огромную тяжесть и потерял сознание.
Глава 4
На чужом горбу в рай не доедешь.
Расхожее заблуждение
– Ну, что Грод, пошли пивка попьем, что ли? – спросил хриплый голос.
– Не-е Рол, я лучше сразу возьмусь завал разгребать. Как говориться: «Раньше начнешь – больше успеешь» – ответил ему добродушный бас.
– Да ладно тебе. Все равно мужики лишь через пару часов подойдут. А вдвоем здесь делать нечего. Вишь, какие деревяшки тяжелые.
– Дык, и иди тогда. А я тут пока один поработаю, – доброжелательно посоветовал ему бас. А в ответившем ему голосе явственно зазвучали нотки подозрительности:
– Да? А раньше ты никогда не менял доброе пиво на работу. Обычно все даже наоборот. Или может, ты чего интересного знаешь? Так скажи мне, я ж твой друг все-таки.
– Ну, дык, хозяин шепнул мне по секрету, мол, вчерась у него дворянка богатая останавливалась. А утром уехала.
– Ну и? – нетерпеливо переспросил Рол.
– Ну и жила она в этой самой комнате. А уехала-то дворяночка налегке. Так что вещички ее сейчас тута и дожидаются нас под досками, – шепотом ответил Грод на вопрос, а затем нормальным голосом продолжил: – Ты вроде за совком собирался? Так иди, я тебя не держу.
– Да ты что. Какое пиво, какое пиво, – сразу засуетился Рол, – надо все разобрать пока остальные не подошли. А то ж на двоих делить оно попроще будет, чем на семерых…
Достигавшие сознания голоса заставляли его брезгливо съеживаться. Они ударялись о стенки черепа, порождая болезненное эхо. Они разрушали тонкие чары сна, вырывая меня из забвения. А возвращаться в реальный мир дико не хотелось. Но, к сожалению, моего мнения никто не спрашивал. С каждым произнесенным словом я все четче осознавал реальность вокруг. А вместе с ней приходили и боль во всем теле, и моральная опустошенность, и всепоглощающая апатия. Хотелось просто лежать в абсолютной тишине и все. Ничего более. Но голоса мешали. Они пробивались в сознание, сметая на своем пути ледяную броню равнодушия. Они разжигали в душе пламя раздражения. Через некоторое время раздражение перетекло в злость, а злость в отчаяние. Отчаяние от того, что я ничего не мог с ними поделать.
Появилось огромное желание немедленно избавиться от источника шума. Желание мне очень понравилось, и я попытался подняться, чтобы его реализовать. Но тут меня ждал сюрприз. Груда обломков, прижимавшая меня к полу, не позволяла даже пошевелиться.
Голоса же продолжали раскаленным штопором ввинчиваться в сознание. И невозможность прекратить эту пытку доводила меня до исступления. Мозг затянула кровавая пелена. В ярости я задергался под обломками. В какой-то момент раздался приглушенный грохот, и часть тяжести спала. Окрыленный этим событием, я удвоил натиск и был вознагражден. Моя правая рука, раздвинув строительный мусор, вырвалась на свободу.
Но радость вскоре была подпорчена – сознанье неожиданно разорвала вспышка боли. Ощущения были такими, будто кто-то со всей дури огрел меня по руке лопатой. Подстегиваемый болью и злобой, я, извернувшись, подтянул под себя левую руку и рванул изо всех сил…
– Точно тебе говорю Грод, там что-то есть. Ну не могла эта куча сама развалиться. А вдруг там мертвяк недобитый или еще какая тварь?
– Да ладно тебе Рол. Завал и так на слове Гримора держался, а как мы его разбирать стали он и рухнул. А мертвяк-то… да откуда ему здесь взяться. Вчера, небось, волк какой-нибудь дурной забежал, вот Брумель в штаны и наложил. А у страха рот зубастый, вот и превратился волк в армию нечисти.
– Волк говоришь? А корчму развалил кто? Пьяные победители? – с сарказмом переспросил Рол.
– Ну а разгром, я думаю, устроили… – начал было Грод, но был прерван диким воплем.
Обернувшись, он увидел, как его друг с яростью обрушивает кусок доски на торчащую из-под обломков руку. В ответ на это, груда мусора задрожала и словно взорвалась изнутри. Не раздумывая ни мгновенья, мужики бросились наутек.
Я с любопытством смотрел на две быстро удалявшихся фигуры. Вообще всегда приятно посмотреть, как работают другие. Даже если они просто бегают. А на этих двоих посмотреть было приятно вдвойне. Во-первых, потому, что они меня сильно достали. А во-вторых, потому, что бежали они очень хорошо. И главное быстро. Скорость развили приличную. Лично я, наверное, на такой скорости максимум стометровку пробегу, а эти уже почти километр отмахали. И ничего.