— а то они до вечера будут фырчать…— и, уже направляясь к двери, грозно бросила через плечо: — Пока не позовем — не лезть!
—Отель на гусеницах,— высказался Степка, явно не услышавший реплики Катьки. Девчонки скрылись в люке, мальчишки остались впятером. Какое-то время они следили за тем, как «индрик» ломится через подлесок. Ветки обрушивали на стекла хлесткие, наотмашь, удары.
—К югу забираю,— сообщил, нарушив тишину, Борька. На экране появилась схематичная карта, снятая из космоса, по ней едва заметно — различал только Игорь, да и то с трудом — ползла алая точка. Они заранее договорились, что свернут к югу, к дельте безымянной большой реки, стекавшей с гор. В южных лесах мало кто из землян был, а о своем интересе к тем местам недвусмысленно заявляли все «спонсоры» Игорь часто думал, почему югом не займутся вплотную. И пришел к выводу, что просто нет времени — важен был агрессивный, опасный север, его и прочесывали, прошаривали изо всех сил. А юг интересовал лишь романтиков вроде него самого… или тех, кто именно с югом связывал развитие собственной экономики. Как Дзюба… А вот интересно, подумал вдруг Игорь, генерал-губернатор вообще понимает важность развития собственной экономики, или он настолько увлечен идеей уничтожения Иррузая и чисто физической экспансии, что не задумывается об этом? Поговорить, постановил себе Игорь. Сразу по возвращении — к тому времени Довженко-Змай уже должен разобраться с Кухлоном…
А вот вабиска из Иррузая понимают. Недаром они так засуетились именно тогда, когда их два года назад отсекли от рынков на юге.
—Давай, забирай!— одобрил Игорь Борьку.
—Зверей мы так не увидим,— предупредил Борька.— А в этих местах должны встречаться эндемичные экземпляры.
—Уви-и-идим,— протянул Женька.— Не все же время мы будем в этой консервной банке сидеть?.. Кстати, я предлагаю остановиться, когда есть будем и вылезти наверх… Консервы, которые едят, вместо того, чтобы их ели — это слишком смешно.
—Глядите, крокозуб!— выкрикнул Зигфрид, и все подались вперед. Ящер застыл прямо по курсу среди деревьев, подняв окровавленную морщинистую морду от полусъеденной туши какого-то уже неопознаваемого зверя. Крокозуб не мог сообразить, что именно видит перед собой — и не двигался с места, лишь рассматривал лесоход.
—Слишком близко от границ колонии,— заметил Борька.
—Сейчас я…— Женька начал было пробираться к управлению проходческим лазером, но крокозуб принял решение — бросился вперед, атакуя врага.
Семьдесят тонн лесохода перевалили через что-то, напоминавшее холм.
Под гусеницами хрустнуло, чавкнуло, чмокнуло.
—Мальчишки-и-и!— пронзительный вопль прорезал дверь, как квантовый резак.— Вы чего-о-о?!
—Ни-че-го-о!— завопил в ответ Борька, срываясь с баска на дискант, и все пятеро, переглянувшись, со смехом захлопали друг друга по ладоням.
—Мелкие зверюшки, попадающие в трансмиссию, сильно затрудняют передвижение бронетехники по лесу,— процитировал Игорь одну из фраз Маршала Тарана Неунывай-Дубино, героя знаменитого юмористического се риала "Космогрызы".
Степка тоже смеялся; Игорь отметил, что менталитет русского времен Серых Войн и Безвременья неплохо совпадает с менталитетом русских Третьего Века Галактической Эры. Попавший сюда из воевавшего мира с незабитой «ценностями» конца ХXI века головой парнишка быстро вписался в окружающее. Но все-таки что-то надо с ним делать. Может, правда поднатаскать его, да и определить в дорожный ВУЗ? Или «сосватать» его генерал-губернатору в охрану латифундии — сперва стажером, а там станет офицером… И ещё… Жертв "Каменного Гостя", подобных Стёпке, насколько знал Игорь, лежало по разным запасникам штук тридцать. Тридцать живых людей!!! Да что там — тридцать свидетелей того времени!!! Мальчишка задумался — как бы оформить и подать свой опыт "оживления"…
Как и все выпускники лицеев, Игорь легко мог думать о нескольких вещах сразу — и, размышляя о Стёпке, вел разговор об остановке на перекус. Решили и правда остановиться, вылезти наверх и поесть на свежем воздухе. Вот тут и впрямь следовало вооружиться — неизвестно, что в лесу упадет на голову в дерева.
Борька остановил лесоход и включил внешние динамики. В лесу было тихо-тихо, и всем стало ясно, как здорово распугал живность «индрик». Игорь включил системы связи и сказал, усаживаясь в кресло:
—Вы давайте, а я пока попробую связь.
Эфир говорил на разные голоса. Видео Игорь не включал, а до границ колонии было всего ничего, поэтому мощная аппаратура ловила чуть ли не комбрасы. Игорь с усмешкой гонял настройку туда-сюда, поймал Озерный — столица передавала музыку. Тогда, вздохнув, Игорь вышел на видеосвязь с Прибоем, отработал сеанс и, отключив все, кроме приема, полез наверх.
На плоской крыше можно было и в самом деле устроиться не хуже, чем на площадке для пикника. Девчонки мудрствовали недолго — на одноразовых тарелочках дымились толстые отбивные с жареными картошкой и грибами, лежало малиновое желе, свежий хлеб был нарезан полукруглыми ломтями, стояли стаканчики с шипучкой. Среди посуды лежали ИПП.
—Неплохо мы придумали с этой экспедицией,— торжественно сообщил Борька, поднимая свой стаканчик.— Ну — за удачу!
Так бывает, так бывает:
Ради шутки, на потеху
Кто-то крикнет: "Погибаю!"
"Помогите!"— вторит эхо.
А иной совсем без риска
Со смешком черкнет записку:
"Помогите человеку!"
И бутылку пустит в реку.
Но другой прочтет, поверит.
Но другой — рывком за двери!
И в бушующую полночь
Тут же бросится на помощь!
Проплывет — сто миль и тыщу
Вдаль к тревожащему звуку.
Пусть кого-то не отыщет—
Ста в пути протянет руку!
Сам хлебнет волны и соли,
По пути засеет поле,
Дружбы новые построит,
Дали новые откроет.
Человек пойдет по звездам
По горам, обвалам грозным
И тропой первопроходца
К Марсу самому пробьется.
Но по правилу седому
Раз и он вернется к дому,
Завернет к тому, кто в шутку
Так повел по первопутку.
И услышат слева, справа:
—Это ТОТ?! Какая слава!
А иной шепнет с ухмылкой:
—А пустился… за бутылкой!
Он на это не ответит
Ни побаской, ни бывалкой,
Вдруг, задумавшись, посветит
Марсианской зажигалкой…
Но потребуют ответа:
Как же он прошел все это?
Как попался на забаву—
А вошел в такую славу?
Пусть припомнит, пусть уважит—
Как торил дорогу веку?!
Усмехнется он и скажет:
—Шел на помощь Человеку.
Дмитрий Михайлович Дергачев сидел на краю стола. Пол вокруг заваливали бумаги и диски — явно сброшенные туда одним широким движением руки, поспешным и резким.
Освободившееся место занимал голый мальчишка-вабиска. Он лежал с закрытыми глазами и при этом тихо ругался по-русски, потом попросил, не открывая глаз:
—Начинайте, пожалуйста. Очень же больно.
—Черт возьми,— Дмитрии Михайлович встал, порылся в выдвинутом ящике стола,— никак не привыкну этого делать. Как вообще ты живешь в таком состоянии?..
—Великолепно,— вабиска засмеялся (и засмеялся, как человек, с людскими интонациями, отличными от смеха вабиска — похожего, но все-таки не такого).— Так, наверное, чувствует себя батарея, которую раздуло" в гнезде.
—Интересное сравнение,— в руке референта шефа комитета ксенологии появился медицинский вибронож. Дергачев помедлил и коснулся им обнаженного плеча вабиска…
Над поляной горели яркие звезды. В лес возвращалась распуганная жизнь, сквозь открытые навылет люки было слышно, как пофыркивают, пересту пают "у себя" кони, напевает Лиза, а Женька неразборчиво говорит и смеется.
Игорь и Степка сидели, опершись на короткий ствол инженерного орудия локтями — разглядывали небо. Игорь называл другу созвездия — совсем не те, что в небе Земли, а если и те — то "разбитые "расстоянием. Степка что-то мычал одобрительно, но потом поинтересовался вне всякой связи:
—А что ты будешь делать, когда защитить свою работу?
—Ну, я и не начиная ее еще…— вздохнул Игорь, спускаясь с небес на землю.— Может быть, стану геологом. Буду искать руды на Лунах…— он не стал говорить о своих настоящих планах.
—Послушай, Игорь,— Степка не сводил глаз с небесного блеска,— возьми меня с собой.
—Куда?— не понял Игорь.
—Ну… вообще. Везде.
—Ты же хотел на дорожника…— начал Игорь, но Степка вздохнул:
—Да не потяну я. Не поступлю просто. Я тут книжку почитал — ну, этот ваш диск… Юницкий [21], струнный транспорт, энергоопоры… Ни фига не понял.
—Слушай,— замялся Игорь,— ну давай я тебя на латифундию к генерал-губернатору устрою? Честное слово, ты там будешь к месту. А я же не латифундист, у меня «своих» людей едва полдюжины, да и те — слуги в нашем доме в Верном.
—Ты же меня представил Дзюбе, как своего бойца,— напомнил. Степка.
—Представил,— буркнул Игорь, кляня себя за тогдашние слова.— Ладно, посмотрим. Но ты подумай насчет латифундии. Там даже лучше, чем на госслужбе. Все по высшему разряду — тут тебе и учеба, и отпуска, и оплата высоченная…
На этот раз Степка ничего не ответил — Игорь уловил, что предложение его ничуть не заинтересовало. "Мы в ответе за тех, кого приручили," — вспомнились Игорю слова из книжки, которую они несколько лет назад читали по программе европейской литературы XХ столетия. Там была масса бредятины, но эта книжка ему понравилась.— Антуан де Сент-Экзюпери, "Маленький принц",— послушно подсказала память.— Вообще, конечно, человек — не лис пусть и говорящий. Но он сам… приручился. Да и куда ему теперь деваться?
—Мальчишки, вы спать собираетесь?— снизу высунулась голова Лизки.
—