Лесоход стоял на краю крутого спуска, а впереди и внизу расстилался сочно-зеленый лесной ковер, прорезанный нитками рек и речушек. Южнее, в туманной дымке, они сливались в мощную, медленно текущую реку.
—Дошли,— Лизка, опустив планшет с картой, расширенными глазами смотрела на открывшуюся им картину.— Как много потоков, и зелень такая яркая.
—Много потоков?— Катька подняла камеру.— Так и назовем — Многоструйная… Правда, красиво.
—А вон и горы,— Зигфрид указал рукой. Пики, постепенно выраставшие на горизонте, сейчас казались совсем близкими и нависающими над головами.— Их-то как назовем? Третий Меридиан — неинтересно…
—Придумаем, когда доберемся,— отозвалась Лизка.— Нам еще ребят тут ждать… Ох, не случилось бы чего с ними! И как раньше люди жили без связи — месяцы, годы? Тут неделю не вытерпишь!
—Да ничего с ними не случится,— бессердечно сказал Зигфрид,— не бойтесь, девчонки.
—Он не понимает!— фыркнула Катька. И, повесив аппарат на ремень, прижала ко рту руки: — Бо-рис-ка-а!!!
—Чего орешь, тут я,— раздался сзади насмешливый голос.
Все обернулись. Игорь и Борька — грязные, улыбающиеся и довольные собой — сидели в седлах у кормы лесохода…
… —А Степка с Женькой разве не с вами?— Зигфрид с насмешкой наблюдал, как Катька любовно отправляет в методично открывающийся рот Борьки кусочки мяса и картошки. Игорь, стоя посреди спальника, ожесточенно вытирал мокрую после душа голову. Лизка с печальным видом перебирала привезенные мальчишками записи и голографии, то ли сортируя, то ли перемешивая их.
—У нас связи нет,— Игорь присел к столу.— Будем их тут ждать, спуск удобный, они сюда должны подойти. И еще попробуем связаться… Слушайте, дайте поесть, наконец!
Лизка вздохнула и начала «сервировать». Зигфрид включил экран на курсовые камеры.
—Мы решили назвать это место Многоструйная,— объяснил германец.— А вот горы пока не придумали.
—Зубастые горы,— решил Игорь, бросив один взгляд на экран.
ГЛАВА 7КРАСНЫЙ ГРАНИТ
У мужчины не бывает слёз -
Это память капает из глаз…
Вечером не лесоходе вопреки всякой секретности включался ревун с проблесковыми маячками. Унылый и мощный вой был слышен на многие десятки километров, огни видны почти так же далеко. Правда, во время сигнализации приходилось прятаться под броней — звук был непереносимым.
Третьи сутки Женька и Степан не появлялись и не выходили на связь. Собственно, последнее было бы затруднительно — она по-прежнему работала из рук вон плохо, Игорь собирался мастерить эквалайзер. Лизка ходила, как в воду опущенная и, хотя не плакала, похоже, находилась близко к этому. Катюха эгоистично не обращала на нее внимания. Они с Борькой все свободное время просиживали на носу лесохода, разглядывали долину и строили между поцелуями предположения о том-, что ждет экспедицию впереди: Борька — с точки зрения лесничего, Катька — с точки зрения генетика.
С точки зрения Игоря это было все равно что складывать цвет с длиной. Но, похоже, эти двое находили удовольствие просто в факте общения.
Если честно, Многоструйная долине и горы за ней очень сильно дразнили воображение юного начальника экспедиции. Пользуясь мощнейшей оптикой лесохода, превращавшей полтораста километров в три с половиной, он разглядывал подолгу склоны и прорезавшие их ущелья, венцы из вечнозаснеженных скал и голубое сияние глетчеров. Иногда к нему присоединялся Зигфрид и, глядя во второй бинокуляр, негромко читал германские баллады. Однажды он сказал:
—Вернусь — предложу отселить часть наших сюда. Желающие найдутся.
—А радиация?— спросил Игорь.
—А мы на нее положим. Скрамасакс,— невозмутимо ответил Зигфрид.— Германца радиацией не возьмешь… А это что?!
—Что такое?— быстро спросил Игорь.— Что увидел?!
—Странно,— немного напряженно ответил Зигфрид, не отрываясь от аппарата.— Мне показалось, что я вижу замок.
—А?— не понял Игорь.
—Замок,— Зигфрид вертел шарнир.— Странно так… Посмотрел и вижу трехбашенный замок. А сейчас нет,— разочарованно отстранился он.
Игорь молча вгляделся. Он знал, что природа часто шутит такие шутки — особенно если человек боится что-то увидеть или наоборот — очень хочет. Но знал так же, что бывает и наоборот — человек (и не человек) маскирует сделанное им под творения природы. На какой-то миг и ему показалось что он видит трехбашенную твердыню — но уже в следующий миг Игорь признался себе, что себя же и обманул: это была просто тройная скала, смахивавшая на трезубец.
—Ничего нет,— разочарованно отстранился он от аппарата, повторяя движение Зигфрида. Мальчишки уныло посмотрели друг на друга. Зигфрид улыбнулся. Игорь подмигнул:
—Хочется найти новую Черную Цепь? [26]
Зигфрид не успел ответить — из кормового отсека послышался вопль Лизки:
—При-е-ха-ли-и-и!!!
Со все еще мокрыми после душа волосами, улыбающиеся, Степка и Женька сидели за столом и ели печенья, поливая их взбитыми сливками и запивая молоком. Лизка, устроившись напротив Женьки, неотрывно не него смотрела.
Игорь при этом не присутствовал. Он опробовал свои эквалайзер — и связь прорезалась неожиданно великолепная. Игорь включил факс и видео на перегонку добытых материалов, а сам вышел на генерал-губернатора.
Довженко-Змай выглядел усталым и умеренно обрадовался визиту. После взаимного обмена приветствиями он тут же деловито спросил, как впечатление Игоря от увиденных земель.
—Отличные места,— сообщил Игорь.— Если поставить струнники и проложить кое-где обычные дороги, то они примут без проблем до полусотни тысяч человек. И никому не будет тесно.
—Может быть, ты мне найдешь эти пятьдесят тысяч?— задумчиво полюбопытствовал генерал-губернатор.— Ладно… Скажу по секрету — людей-то я, пожалуй, найду,— Игорь поднял бровь.— А ты как думал?— сделал тот же жест генерал-губернатор.— Указ об экономическом развитии подмахнул и этим ограничился? Нет, его выполнять надо. Иначе меня оппозиция в покое не оставит. Да и ты тоже. А за вами всеми приглядывать — глаза разбегутся.
—У тебя этих глаз много,— заметил Игорь. Довженко-Змай не возразил, а сказал вместо этого:
—На развитие колонии нужны деньги, и деньги немалые. У нас в бюджете профицит, но этого плюсового баланса даже на две новые губернии не хватит, министерство финансов на голую романтику не возьмешь. Частных инвесторов — тоже.
—А Русская Колониальная Компания?— поинтересовался Игорь живо.— Ты же им концессию на пустыню отдал, не ужели не помогут в благодарность?
—Дают пятнадцать миллионов рублей,— понизил голос генерал-губернатор.— А нужно минимум вдвое больше. Ну, сколько-то дадут переселенческие кооперативы, сколько-то — частные фонды колониального развития… Все равно — нужно будет еще миллионов пять. Их мне дашь ты.
—Я?— спокойно полюбопытствовал Игорь.— У меня, конечно, есть деньги. Но мало. Да и те больше частью от Дзюбы…
—Ты уверен в том, что говорил о радиоактивных материалах в горах?— спросил генерал-губернатор.
—Уранинит, 238-й, 235-й уран,— подтвердил Игорь.— Я сомневался, но сейчас изучил образцы. Точно.
—Вот под это дело министерство финансов недостающее даст,— убедительно объяснил генерал-губернатор.— Если привезешь образцы и хороший отчет.
—Так,— Игорь сел удобнее.— Любопытно. Значит, Империи и ее всемогущему представителю пригодитесь детсадовцы на прогулке? А знаешь — я, пожалуй, откажусь. Из вредности. Я гуляю, и все тут.
—Да пожалуйста,— таким же тоном ответил Довженко-Змай.— Из Фелькишер Ланд севернее тебя к тем же горам приближается поисковый германский отряд. Они этим и займутся. Гуляй спокойно, деточка.
—По прикладной психологии у тебя, конечно, было «отлично»,— задумчиво определил Игорь.
—И по прикладнОй, и по приклАдной,— согласился Довженко-Змай.— Так я в надежде на отчет?
—Будет,— пообещал Игорь.— Кстати, не в службу, а по службе — перешли мне снимки этого района, к которому мы приближаемся. Обычные и спектральные.
—Минут через десять принимай,— и генерал-губернатор отключился.
Этим вечером — четвертым — в лесоходе собрался совет. Все люки были задраены, вся аппаратура, кроме дежурной — выключена. Игорь веером разложил на столе снимки — поверх наскоро составленной Лизкой карты.
—Мы перейдем Многоструйную в ее северной части,— Игорь провел пальцем,— перевалим отроги Зубастых Гор, спустимся с них и пойдем прямиком на восток. Выйдем прямо к Чернолесью где-то в начале серпеня.
—А «индрик» через горы пройдет?— усомнился Женька.
—Найдем место, где пройдет. Эти вот отроги не очень высокие и крутые,— указал Игорь.
—По-моему, тут нечего возразить,— повела плечами Катька. Остальные закивали.
—Значит, завтра начинаем спуск,— Игорь потянулся.— Надеюсь, все у всех готово. Личные вещи, матчасть, кони, оружие?— в ответ раздалось многоголосое утвердительное бурчание.— Ну, так в шесть подъем, поедим и выезжаем.
—Поедим и поедем,— срифмовал Зигфрид, зевая.— Спать пошли, что ли?
Игорь не мог заснуть. Вполне можно было бы себе приказать, но не хотелось. Он лежал с. закрытыми главами и неспешно прокручивал в мозгу создаваемые им самим фантастические сюжеты — разноцветная живая мозаика колыхалась перед мысленным взором Игоря, за закрытыми веками, словно сияющий занавес. Игорь, как и все выпускники лицеев, легко играл с этими видениями — это помогало. Но если ждешь чего-то…
…Игорь открыл глаза. Он уловил еле слышный шум — наверху, на броне лесохода. В открытые люки светилось ночное небо. Да, там, наверху, оставались Женька и Лизка. Их голоса, что ли? Или не голоса? Да, не голоса, а…
Игорь почувствовал, как у него начинают теплеть, а потом загораются щеки, уши и все лицо. Смуглый, он не краснел, а бурел. Впрочем, в темноте никто не видит. А звуки означали только одно — там, наверху, мальчишке и девчонке, открывшим для себя эту сторону любви, очень-очень хорошо сейчас вместе…