Медленно пятясь, я вернулась в комнату, забралась с ногами в свою нишу и застыла, прижимая к себе сонную Баську. Я просто не знала, что делать. Забавная глупость, когда я думала о попаданках и трусах, всё больше становилась похожа на правду. И уже совсем не казалась такой забавной…
В коридоре, тем временем, послышалось какое-то шевеление, шлёпанье босых ног по камню, и появился тусклый, неровный свет…
– Небти, позволено ли мне будет войти?
У женщины, которая пряталась за стеной возле дверного проёма, в руках был факел. Я отчётливо чувствовала запах костра и слышала потрескивание горящего дерева, видела неровные всплески пламени. Надо на что-то решиться.
– Входи!
Глаза, уже привыкшие к свету, не слезились. И видела я женщину достаточно чётко. Лет тридцати-сорока, в неверном свете факела точнее не скажешь, полноватая, очень странная причёска в форме удлинённого каре, похожая на шапочку. Мягкое платье сероватого цвета с яркой вышивкой по подолу и вороту. Очень загорелая кожа и браслеты на обеих руках.
– Кто ты?
– Небти, ты не помнишь меня?! Я Амина, твоя служанка…
– Принеси мне пить.
Господи, как я с ней разговариваю? Какой-то птичий язык! Но я же её понимаю, как и она меня! Просто безумие…
Она вернулась через несколько минут с кувшином и пиалой, налила то самое питьё, которое я пробовала прошлый раз. Пиво... Я однозначно предпочла бы чистую воду…
– Я позвала Имхотепа, небти. Он должен осмотреть твою рану.
– Выйди отсюда!
Командовала я машинально, даже не задумываясь. Амина закрепила факел на стене и, кланяясь, вышла. Нет двери, хоть бы штору повесили!
Значит, она – моя служанка. Это опасно, она помнит все прежние привычки своей госпожи. А я собираюсь здесь жить. Нужно что-то придумать и отдалить её. Ну, я не знаю, что может осчастливить эту женщину. Может, её нужно выдать замуж, или просто дать ей денег? В голове у меня полная каша. Нет, разумеется, я не стану ей вредить, но отдалить её – обязательно нужно. Я не слишком верю, что память тела со мной навсегда. Мне срочно необходимо понять местные реалии, вписаться в них. Вписаться так, чтобы не вызывать подозрения.
Из коридора послышались тяжёлые шаги мужчины и, низко поклонившись трижды – в дверях, в центре комнаты и у самого ложа, ко мне подошёл тот самый старик.
– Позволь, госпожа, я осмотрю твою рану.
Смущения я не испытывала. Напротив, на меня напало какое-то лёгкое оцепенение. Я встала с ложа и, положив Басю на кровать, принялась развязывать узел на груди.
– О, Анубис! Что это за порождение царства мёртвых?!
Я оглянулась на старика. Имхотеп тыкал пальцем на моё ложе, на Баську, и пятился к выходу.
– Не смей!
Мой голос звучал так, как будто я командовала всю свою жизнь…
– Не смей порочить личный дар Великого Ра!
Старик упал ниц… Не представляю, откуда я взяла этого великого Ра. Он просто всплыл в памяти, совершенно автоматически. Да, конечно, именно так я и не вызову подозрения. Таская с собой невиданных зверей. Кстати, почему невиданных-то? Кошки же всегда считались в Египте божественными животными. У них даже есть богиня-кошка. Или я что-то путаю? Или это не тот Египет?!
– Прости, госпожа, он напугал меня... Я никогда не видел ничего подобного!
– Я не сержусь, но будь почтителен с ней. Она мала, но силы Ра её не оставят.
– Прости, царевна...
– Встань и осмотри мою рану.
Как я и говорила, неловкости за свою наготу я не испытывала. Похоже, я пока вообще ничего испытывать не могу. Слишком невероятна эта реальность. Старик неловко встал, боязливо косясь на Баську, отошёл к факелу и попросил:
– Прошу, царевна, подойди к свету.
Там, у факела, он ловко и быстро размотал узкую полоску бинта и, посмотрев на рану, воскликнул:
– Слава Тоту, госпожа! Слава премудрому Тоту! Никогда бы не поверил, что рана может так затянуться всего за несколько дней.
Я, выгибаясь, постаралась разглядеть, чем он так восхищается. На боку у меня шёл грубоватый рубец в форме звезды, с неровными краями. Второй похожий я нащупала на спине. Похоже, что рана была сквозная и довольно большая. Значит, от неё царевна и умерла. А вот каким чудом я попала в её тело – я даже предположить не возьмусь. Может быть, в этом мире есть магия? Но тогда царевну и лечили бы магией! Или здесь есть действующие боги? Бред какой-то!
– Чем меня ранило?
– Ты не помнишь, госпожа?
– Я мало что запомнила.
– Копьё, царевна. Проклятый Джибейд кинул его метко, ты упала и сильно ударилась. Была без сознания почти три дня, а вчера пришла в себя.
– Моей ране четыре дня?!
– Да, принцесса! Я никогда не видел такого, а я повидал немало ран на своём веку. Ещё два дня назад я не верил, что ты выживешь. Но я молился Тоту, и он, я думаю, снизошёл до дочери правителя. Не иначе, его сила вернула тебя из царства Анубиса…
– Имхотеп… Тело моё лежало тут, на этом нищенском ложе, но душа была в чертогах Ра. Там я получила знания и принесла их с собой. Многое в мире изменится теперь… Но свет знаний слепит. Я забыла часть того, что было со мной в этой жизни. Имхотеп…
– Слушаю тебя, царевна.
– Расскажи мне всё, что я забыла.
Глава 4
Если отбросить пафос рассказа Имхотепа, то история была такова.
Жил-был фараон Нечерихет, что значит – Божественная плоть. /Так я сама себе перевела его имя/. И было у него, как водится, несколько жён.
Одна из них, Хетепхернебти, была моей матерью. Был ещё и сын, Сехемхет, мой родной старший брат. И моя сестричка, Нианх-Хатхор, старше меня на три года. Её мать умерла родами.
Здесь я попросила Имхотепа сделать паузу. Эти имена резали мне слух и с трудом воспринимались, но какая-то часть меня, та, что осталась от ушедшей царевны, вспыхнула гневом при имени сестры. Очевидно, девушки не слишком ладили. Мы сидели полном молчании, а я думала о том, что, если не сольются память принцессы и моя, я рано или поздно выдам себя. Ну или просто сойду с ума…
– Продолжай, Имхотеп.
Сехемхет заболел около года назад и, несмотря на лечение Имхотепа, умер через день. От яда, как известно, не всегда помогает лечение.
– Почему ты думаешь, что его отравили?
– Я дал его кровь собаке, и к вечеру та скончалась. И она мучилась и визжала от боли, и из пасти её текла пена…
Да уж… Весёлая семейка.
– Что сделал отец? Кого признал наследником?
– Он выдал твою сестру, царевну Нианх-Хатхор, за Джибейда, да будет проклято его имя во веки веков!
– Кто такой Джибейд? Он богат, знатен? Какого он рода?
– Он второй сын первосвященника храма Анубиса. Твой отец, да будет его имя жить среди потомков, был уже немолод и хотел облегчить себе дорогу в загробное царство. Поэтому и наследника он выбрал из храма Анубиса. Потому он приказал мне выстроить невиданное доселе чудо. И я повиновался твоему отцу и, выбрав место, возвёл его посмертный дом, достойный великого фараона! Никто не знает всех ходов этого дома смерти, царевна. И здесь мы можем быть в безопасности. Но нам не хватает еды, жрецы и воины Джибейда охраняют царскую кухню и украсть еду очень трудно. Но скоро они уйдут отсюда, замуровав выходы. Ложе смерти фараона будет закрыто. Проклятый Джибейд не захотел ждать… Я думаю, царевна, что руководил Джибейдом его отец. Сам он, хоть и принят был в семью фараона, особым умом никогда не блистал. А сестра твоя, старшая царевна Нианх-Хатхор, взойдёт с ним об руку на трон твоего отца.
– Стоп! Где мы сейчас находимся?!
– Это – великий дом смерти, царевна. Неужели ты не помнишь? Отец несколько раз привозил тебя сюда. Здесь и для тебя, по велению отца твоего, приготовлены покои.
– Ты хочешь сказать, Имхотеп, что мы находимся в нижней части пирамиды?
– Да, царевна. Это твоя будущая усыпальница.
И он торжественно обвёл рукой стены помещения.
Ёжечки-божечки, ужас какой! При мысли о том, что надо мной сейчас миллионы тонн камня, у меня мороз пошёл по коже. Баська, прекрасно чувствующая моё настроение, начала «подкапывать» мою руку под локтем, желая прижаться. Она всегда так делала, когда понимала, что я нервничаю. А я даже не нервничала, я уже откровенно паниковала!
– Имхотеп, если нас здесь замуруют, как мы выйдем?!
Имхотеп со страхом поглядывал на трущуюся об меня Баську.
– Имхотеп! Отвечай!
Он с трудом отвёл от неё глаза и, тяжело вдохнув, ответил:
– Я найду нам выход, царевна. Не это важно.
– А что важно?
– У нас нет пищи и пива. Твои воины скоро начнут умирать. Войска Джибейда гнали нас сюда, как крокодилы гонят антилопу. Войти они не могут – несколько десятков его воинов погибло в ловушках, они боятся гнева богов и больше не полезут. Не зря я потратил годы на обустройство тайных рычагов и блоков! Но и оцепление не снимут… А мы долго не продержимся.
– Мои воины?!
– Да, твой меч ранен…
– Мой… Кто?!
– Начальник твоей охраны, верный Сефу. /Имя Сефу я автоматически перевела, как меч/. Он заслонил тебя своим телом от второго удара копьём. И воины пьют слишком мало, чтобы выжить. А выйти на поверхность мы не можем – пирамида оцеёплена войсками Джибейда. Тело твоего отца ещё не скоро привезут для церемонии погребения, и мы все умрём здесь без воды и питья.
Ну, зашибись просто… Я даже не знала, плакать мне или смеяться. Умереть, сгореть в своём мире для того, чтобы тут сдохнуть от нехватки воды?! Что-то здесь не вяжется. Смысла воскрешать меня тогда совсем никакого. Значит, я обязательно должна выжить. Но мне нужно немного подумать. Собрать остатки знаний и сил и что-то решать.
– Благодарю тебя за службу, Имхотеп. Ты можешь идти. Я подумаю и позову тебя позднее.
В голове у меня с трудом ворочался горячий свинцовый шар, стучал в виски и отдавал болью в затылок. Я легла в своей нише, подтянув урчащую Басю поближе. Мне срочно нужно подумать над всем этим.
Давай уж, царевна, разложим мысли по полочкам и сообразим, как вывернуться отсюда. И не просто вывернуться, а вывести живыми всех. Сложно сказать, что это, но я чётко понимала – я не брошу людей, рисковавших за меня жизнью. Возможно, это просто память тела, скорее всего – да. Я ведь даже никогда их не видела. Но, раз уж я теперь вот такой психологический Франкенштейн, сшитый из моего разума и инстинктов и воспоминаний царевны, то и жить я должна так, чтобы эти две мои половины не спорили между собой, а, возможно, срослись бы со временем. Иначе я рискую нажить себе полноценную шизофрению или, допустим, раздвоение личности. Значит что? Значит – я не борюсь сама с собой, а действую так, как подсказывает мой разум и её тело. Привет, царевна, надеюсь – мы подружимся! И я нервно захихикала…