В стороне на небольшом возвышении расположился покосившийся сарай. Саму подъездную дорогу едва ли правильно было бы так называть.
Обычная деревенская дорога, огибающая дом и ведущая в поле, к рощице каких-то деревьев. Справа от дороги – фруктовый сад, слева – птичий двор и еще какие-то хозяйственные постройки.
Куинлан подъехал к дому, поставил машину в тени кленов и выключил мотор.
На боковом крыльце показался паренек в шортах цвета хаки и белой майке. Увидев машину Куинлана, он замер на верхней ступеньке. Дверь за его спиной с грохотом захлопнулась.
Куинлан выбрался из машины.
– Привет, Марк. Ты почему бездельничаешь?
Марк ничего не ответил, только пожал плечами. Когда Ронни вышла из “Бьюика”, к дому подъехала другая машина, и ее водитель дал длинный гудок. Парень в шортах снова пришел в движение. Он кинулся к новой машине, дверца которой со стороны водителя открылась.
– Пока! – крикнул парень Куинлану и забрался за руль, а светловолосая девушка, только что подъехавшая к дому, перебралась на пассажирское сиденье.
– В десять часов, – напомнил парню Куинлан.
– В двенадцать, – отозвался тот и захлопнул дверцу.
– В десять, – строго повторил Куинлан, но если Марк и услышал его, то не подал виду.
Он уже дал задний ход, и машина покатилась по гравию. Манера вождения Марка отличалась скорее бесшабашностью, нежели осторожностью. Добравшись до дороги, он дал гудок, помахал Куинлану рукой, как и его подруга, и машина скрылась за поворотом.
– Лорен позвала его купаться, и он немедленно сказался больным, – услышала Ронни женский голос.
Она огляделась по сторонам и только тут заметила, что на боковое крыльцо, где только что стоял Марк, вышла пожилая дама в белой блузе и просторных полосатых брюках. Судя по внешности, ей было далеко за шестьдесят. Седые волосы были коротко подстрижены. Она недовольно хмурилась.
– Этого следовало ожидать, – ухмыльнулся Куинлан. – Эта девчонка вечно нам обедню портит. – Вдруг Куинлан, по-видимому, вспомнил о существовании Ронни. – Мама, познакомься, это миссис Льюис Ханнигер, супруга нашего сенатора. Миссис Ханнигер, это моя мама, Салли Макгир.
– О-о! – Миссис Макгир сошла с крыльца и протянула гостье руку. – Очень рада с вами познакомиться, миссис Ханнигер. Я знаю вашего… как это называется?.. пасынка, верно? Я говорю о Марсдене. Точнее будет сказать, знала раньше. В общем, я вам очень рада.
– Благодарю вас.
Ронни изобразила на лице профессиональную улыбку сенаторской жены и протянула старой даме руку. Та с удивлением глянула на Ронни и перевела взгляд на сына.
– Боже, что это? – ахнула она. – Неужели кровь?
– Нет, мы по дороге вляпались в краску. Мама, миссис Ханнигер нужно принять душ, переодеться, а потом она, наверное, захочет перекусить. У тебя найдется что-нибудь вкусное?
– Конечно, разве ты не знаешь? – Миссис Макгир вошла вслед за Куинланом и Ронни в прохладный холл, обставленный на старомодный манер. У одной из стен Ронни увидела небольшой орган. – У меня есть индейка и ветчина, если только Марк ее не доел. Он вполне на такое способен. И я только что испекла пирог. “Красный бархат”.
– Кухня моей мамы – лучшая в штате, – с гордостью заметил Куинлан и обнял мать. – Попробуете ее “пирог” и скажете то же самое. Но сначала самое необходимое. Душ наверху. Вторая дверь направо.
– Полотенца на вешалке чистые, – добавила миссис Макгир. – Шампунь на полочке. Не стесняйтесь, пользуйтесь всем, что вам понадобится.
– Спасибо.
Ронни замялась; ей казалось не совсем удобным вот так запросто идти в душ, едва войдя в дом. Но по лицам матери и сына ей стало ясно, что они не ждут от нее церемоний. Поэтому она прошла к лестнице, ведущей на второй этаж, чувствуя на себе изучающие взгляды хозяев.
Что Куинлан станет рассказывать матери?
Несомненно, всю эту дикую историю.
Ронни содрогнулась. Унизительно сознавать, что тебя ненавидят. Вдвойне унизительно, что ненавидят вот по такой причине.
ГЛАВА 6
В пятницу около четырех часов вечера в водах Мексиканского залива недалеко от Оленьго острова было обнаружено тело 23-летней дочери известного евангелистского проповедника Чарли Кея Мартина. Как сообщил нашему корреспонденту сержант Конни Лотт из полиции Билокси, коронер подозревает, что причиной смерти девушки послужил не несчастный случай. Сюзан Мари Мартин уже давно покинула семью и в последнее время проживала в Билокси. Мистер Мартин пока отказывается комментировать случившееся, а его супруга, как он выразился, “убита горем”. Сержант Лотт сообщает, что местная полиция ведет расследование.
Эту маленькую заметку в ежедневной газете Марла Беккер наверняка пропустила бы, если бы ее поместили не под рекламным объявлением туристического агентства, предлагавшего трехдневную поездку в Лас-Вегас по баснословно низкой цене в 199 долларов, причем в эту сумму включалась стоимость авиабилетов и завтрака. Марла давно задумала съездить в Вегас. Она считала, что именно в этом городе ее мечты могут стать реальностью.
Такая поездка стала бы для Марлы не только увеселительной прогулкой. Марла полагала, что в Вегасе привлекательная длинноногая блондинка имеет все шансы встретить обеспеченного солидного господина, который приобщит ее к той жизни, что снилась ей в розовых снах.
Но у Марлы была Лиззи. Марла страстно любила дочь, несмотря на то что само ее существование служило препятствием для осуществления мечтаний Марлы. Какой, скажите на милость, солидный господин захочет обзавестись любовницей, у которой на руках семилетний ребенок? И даже если такой солидный господин и существует в природе, кто присмотрит за Лиззи, если Марла умчится в Лас-Вегас на поиски счастья?
Тем не менее Марла верила, что в один прекрасный день мечта ее сбудется, поэтому она жадно читала все рекламные объявления, связанные с турами в Вегас. Только поэтому она случайно узнала о судьбе Сюзан.
Что случилось с Сюзан, было написано черным по белому на газетном листе, и все-таки Марла отказывалась поверить, что Сюзан умерла. В последние три дня она очень беспокоилась о подруге и соседке по квартире, но такого она никак не ожидала.
Она с Сюзан жили в небольшой трехкомнатной квартире. Одну спальню занимала Сюзан, во второй теснились Марла и Лиззи. В последний раз Марла видела Сюзан в четверг вечером. Сюзан часто посещала разного рода вечеринки и порой не приезжала домой на выходные, но в таких случаях она всегда звонила Марле. А в этот раз не позвонила.
Марла облизнула пересохшие губы, взяла в руки газету и, к своему удивлению, обнаружила, что не может читать, потому что газета трясется.
Как и ее руки.
Слава богу, Лиззи вернется домой только в пять. Подруга позвала ее купаться, а мать подруги обещала отвезти Лиззи домой. Марле не хотелось, чтобы дочь увидела ее в таком состоянии.
Господи, как же рассказать Лиззи про Сюзан? Лиззи очень любила Сюзан и называла ее “тетей”, хотя никакого родства между ними, разумеется, не было.
Лиззи уже знает, что такое утрата. И вдруг еще и Сюзан.
“Сюзан умерла”. Марла намеренно облекла эту мысль в слова, но это не помогло ей примириться с чудовищной новостью.
Как же могло случиться такое?
Марла рассталась с Сюзан в четверг примерно в шесть вечера, когда высадила ее и Клэр Ансон у дверей городского яхт-клуба. По словам девушек, им предстояла прогулка с какими-то богатыми мужиками на яхте… “Солнечный день”? Или “Солнечный луч”? Марла не могла припомнить название яхты, но у нее появилось ощущение, что это название имеет значение. Во всяком случае, первое слово там – “Солнечный”. В этом она была уверена.
Сюзан рассчитывала получить за эту “прогулку” приличные деньги. Марла еще сказала ей шутя: “Попробуй не привези”. Сюзан задолжала квартплату за два месяца, хотя, в общем-то, не была в том виновата, а Марла не могла без конца платить за нее. Она должна думать о Лиззи. Как бы хорошо она ни относилась к Сюзан, деньги Марла зарабатывала для дочери, а не для подруги.
Марла выронила газету, поднялась и прошла на кухню к телефону.
Нужно позвонить Клэр. От волнения Марла не смогла вспомнить номер телефона Клэр, и ей пришлось заглянуть в красную записную книжку Сюзан, лежавшую возле аппарата. Дотронувшись до записной книжки, она почувствовала себя так, как если бы ей пришлось прикоснуться к трупу Сюзан.
Ох, Сюзан. Марла прожила с ней два года. За это время они сменили три квартиры. Невозможно представить себе, что больше она никогда не увидит Сюзан. Марла, Лиззи, Сюзан – они были семьей. Иного слова не подобрать.
После четвертого звонка Марла услышала веселый голос Клэр;
– Наверное, меня нет дома. А может, я в ванной или сплю. Короче, сейчас я не могу говорить. Оставьте сообщение, и я вам перезвоню.
Марла назвала себя, продиктовала телефон и добавила, что у нее срочное дело.
После чего надолго застыла возле телефона.
Сюзан мертва, ее холодное тело в пятницу выловили в Мексиканском заливе. В газете говорилось, что полиция сомневается в несчастном случае. Значит, возможно, Сюзан убили.
Да, но кому понадобилось убивать Сюзан?
Марла задумалась о том, что ей следует делать.
Позвонить в полицию и рассказать все, что ей известно? Нет. Слишком велик риск. Несколько лет назад, когда ей стало ясно, что судья на бракоразводном процессе склонен решить дело в пользу религиозного до фанатизма правого консерватора, каким был ее муж, а не в пользу малолетней авантюристки, периодически употреблявшей наркотики, она подхватила Лиззи и сбежала из дома. Марла так и не узнала, чем закончился тот процесс, но не сомневалась, что выиграл его ее муж (теперь, конечно, бывший). И ей не было до этого дела. Лиззи принадлежит ей, и она принадлежит Лиззи. И никому не удастся их разлучить.