– Назар! – крикнула я ему и побежала навстречу. Но мост всё не уменьшался. С каждым моим шагом мужчина становился всё дальше и дальше, пока и вовсе не пропал из виду. А я обессиленно упала на колени и зарыдала.
Резко очнувшись от дурного сна, я села на кровати.
– Наконец-то ты очнулась! – раздался нежеланный мужской голос где-то сбоку от меня, и я повернула голову. Виктор сидел на кожаном диване и пил кофе.
– Что ты здесь делаешь?
– Я твой будущий муж и отец твоего ребёнка. Не забыла, цветочек мой? – от его сахарного прозвища меня замутило, и я, открыв рот, начала глубже дышать.
– Это не твой ребёнок, и я не выйду за тебя. Хочу тебе напомнить, ты этого ребёнка чуть не убил вчера. – Виктор спокойно выслушал, что я ему скажу, поставил свой кофе на столик и встал с дивана. Поправил свой пиджак, стряхнул с брюк невидимые крошки и направился к моей кровати.
– Ты, видимо, не поняла вчерашнего моего наказания, или тебе понравилась наша игра? – я видела, как он изо всех сил сдерживает себя в руках.
– Я это ещё надолго запомню.
– Отлично. И да, если хочешь увидеть своего ребёнка и воспитывать его, как это делают все любящие матери, ты будешь делать всё, что я тебе скажу, а иначе ты не увидишь его. – Довольная злорадная ухмылка прошлась по его лицу. – Ты всё поняла?
– Да.
– Вот и отлично. А теперь отдохни. – И развернувшись, он покинул мою палату.
Вот теперь-то я точно попала. Можно уже не думать о том, что когда-то смогу избавиться от Виктора. У него в рукаве все козыри, которыми он может сходить в любой удобный для него момент. А мне остаётся только терпеть и ждать, когда всему этому придёт конец.
Глава 23
Лилия
Прошло два года.
Она стояла у кроватки своего малыша и смотрела, как он спит. Лиля любила так делать. Просто садилась около кроватки и наблюдала за своим маленьким Назаром. Она до сих пор не могла поверить в то, что Виктор разрешил назвать её сына в честь своего брата, которого же сам и убил. За эти два года многое изменилось. Тех, кого раньше считала врагами, стали хорошими друзьями, а особенно Альбина. Кто бы мог подумать, что девушки так сдружатся. Альбина из разряда домработниц перешла на вакансию няни, которую так часто не хватало Лиле. И не только потому, что нужна была помощь с малышом, а скорее всего из-за того, что можно было кому-то высказать собственное горе, и девушка отчаянно нуждалась в поддержке своей подруги в лице Альбины.
Лиля жила с малышом в спальне, которая раньше была спальней Назара. Нина безумно любила своего братика и была самой лучшей сестрой и няней на свете. Так же малыша полюбил и Грозный, который теперь охранял не только Нину, но и маленького Назара. Этому ушастому няню Лиля, наверное, доверяла больше, чем кому-либо.
В дверь комнаты сначала постучали, а затем отворили и прежде чем я увидела, кто вошёл, почувствовала этот дикий и жгучий аромат, которым пользовался Виктор.
– Я знал, что найду тебя здесь. – Мужчина подошёл к кроватке, где спал маленький Назар. – Хочу тебе напомнить про завтра. Ты, надеюсь, не забыла? – мужчина встал позади меня и положил свои ладони мне на плечи, отчего я немного вздрогнула. Проживая каждый день в одном доме с этим мужчиной, не перестаю удивляться его натуре. Иногда мне кажется, что я живу с самим дьяволом во плоти.
После того случая два года назад я всё-таки вышла замуж за Виктора, и теперь я официально Лилия Коршунова. Виктор удочерил Нину и по документам официально является отцом моего сына. Он постоянно угрожает детьми, стоит мне лишь сделать шаг в неправильном направлении.
Теперь всем бизнесом, который принадлежал Назару, а ныне их покойному отцу, до восемнадцатилетия Нины, как опекун, управляет Виктор. У него, как оказалось, очень много врагов, которые не забывают напоминать о себе, и мы с детьми находимся в постоянном домашнем заточении, а если и выходим куда-то за территорию дома, то нас окружает целая армия охраны.
На Виктора было несколько нападений, и он чудом выживал. И с каждым днём он становится всё более мнительным и усиливаются параноидальные приступы. Он даже как-то раз обвинил Нину, что она причастна к нападениям на него. Называл её маленьким шпионом, а я и вовсе являюсь его врагом, которого можно не только унизить, но и поднять руку, если настроение ни к чёрту. И остаётся только гадать, когда всему этому аду наступит конец.
– Нет, не забыла. Завтра у тебя будет день рождения, и я должна хорошо выглядеть и вести себя как порядочная и любящая жена, – с долей презрения проговорила я.
– Да к тому же ты ещё очень умная, но иногда ведёшь себя как полная дура. – Одна рука мужчина поднялась выше и сдавила мою шею сзади.
– Виктор, мне больно, – дёрнулась я в сторону, но мужчине было всё равно, он был заперт в своём мире, где не было чувств к другим людям. Я временами сравнивала его с роботом. Большой бесчувственной железякой, которая только и способна, как нести хаос в этот мир. И тут мне на помощь пришёл сын, который мгновенно же проснулся и заплакал. Мужчина в ту же секунду убрал ладонь с моей шеи.
– Ненавижу, когда твой отпрыск так делает. – Он поморщился, смотря на моего сына, как на какую-то противную зверушку, которую только и желает, что выкинуть. – Успокой его, и чтобы я не слышал ни звука от его воплей.
Мужчина, резко развернувшись, вышел из моей спальни, а я мысленно поблагодарила сына за его спасительный плач.
– Тише-тише, мой хороший. Иди к мамочке.
Я взяла на руки Назара и прижала его к своей груди. От него пахло молоком и детской чистотой. Так пахнут все дети. И я безумно любила этот запах. Он каким-то образом меня успокаивал. Иногда, когда я подолгу не могла заснуть, то аккуратно перекладывала сына к себе на кровать и прижимала, вдыхая его успокаивающий детский аромат. И стоило мне вдохнуть его, я сразу же становилась спокойной и на душе восстанавливался порядок.
По возможности несколько раз в месяц мы с Ниной ездили на кладбище к Назару. Сидели с ним долго, рассказывая о том, что у нас происходит. Нина рисовала отцу открытки, и когда мы приходили в следующий раз, то не могли найти их.
Вместо открыток иногда мы находили конфетки. Первое время было очень жутко и странно всё это видеть, я даже охрану наняла, чтобы проследили за могилой и узнали, кто это делает. И когда мне предоставили отчёт о проделанной работе, то я очень удивилась. После нашего ухода с кладбища на могилу приходит всегда один и тот же пожилой мужчина и забирает открытки Нины, а вместо них кладёт конфеты.
Он аргументировал это тем, что у него сын работает в церковном приходе, и у них есть ящик, в который все желающие могли бы положить какую-то вещь, которую они хотели бы передать ушедшим. Вот старик и подумал, что Назар хотел бы получать открытки дочери. Это было очень странно и мило слышать от чужого человека.
Праздничный вечер, посвящённый дню рождения моего мужа, проходил в ресторане, который принадлежал Виктору. Сегодня здесь собрались все только самые близкие и преданные мужу люди. Таких было немного, но всё же они были. Не понимаю, каким образом все эти люди могли спокойно улыбаться и пожимать руки Виктору. Для меня же он сущее зло.
Этот небольшой и уютный ресторанчик расположился на берегу реки недалеко от центра города, и охранялся он как замок самой королевы, если не лучше. И это всё только потому, что Виктор любил здесь бывать. Это было его любимое место.
– Ты прекрасно выглядишь, цветочек мой, – прошептал мне мой муж, наклоняясь к моему уху. От его слов меня всю передёрнуло. – Я надеюсь, в честь дня рождения меня ждёт дома подарочек?
– Навряд ли. И вообще, я хотела у тебя отпроситься с твоего праздника. Назар немного приболел, и я бы хотела побыть с ним.
– Как же он меня раздражает, как и его отец. Мне иногда кажется, что мой брат возродился в этом отпрыске и специально надоедает мне. Побыстрее бы он подрос, и я смогу его отправить куда-нибудь подальше из своего дома.
– Что? – взволнованно вскрикнула я, что пара гостей обратила на нас внимание.
– А ты что думала, я буду держать его возле себя? О нет, дорогая. Вот как он только отцепится от твоей сиськи, и я его с няней отправлю куда подальше, а ты будешь всё равно занята, – его скользкая улыбка прошла по моему лицу и задержалась на открытом декольте.
– И чем это я буду так занята, что не смогу воспитывать своего сына? – от злости и бессилия меня затрясло. Я сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в ладошки.
– Ты будешь беременна!
– Что? – от ужаса я остолбенела. Кажется, кто-то забыл меня посвятить в собственные планы.
– У нас с тобой скоро будут собственные дети, так что чужие нам ни к чему.
– Чужие? Это мой сын! – глаза начали наполняться слезами. Я не позволю ему разлучить меня с сыном!
– Успокойся, цветочек мой, а то слезами можешь испортить свой прекрасный макияж.
Захотелось ударить по этой уверенной и довольной физиономии. Как же я устала бороться с ним. С каждым днём мои силы были на исходе. С этим человеком я чувствовала себя выгорающей молью на солнце. Казалось, ещё чуть-чуть и я засохну и останусь просто живым трупом, с которым Виктор сможет делать всё, что захочет.
– Прости, мне нужно в туалет, – сдерживая слёзы в себе, проговорила я.
– Только недолго.
Я вырвалась из сильных рук своего мужа, которые лежали на моей талии неподвижным грузом и быстрым шагом пошла в туалет. Стоило только мне закрыть за собой дверь, как слёзы вырвались наружу. Нельзя было передать словами, что я сейчас чувствовала. Безумно захотелось сбежать домой, к своему малышу, уткнуться носом в его мягкую розовую щёчку и почувствовать себя в безопасности под пристальным взглядом Грозного. Но чтобы всё это испытать, я должна ещё несколько часов разыгрывать любящую жену своего подонка-мужа.
– Тяжёлый день? – раздался пожилой женский голос рядом со мной, и я вздрогнула. Даже не заметила, как в туалетную комнату ещё кто-то зашёл. Передо мной стояла женщина лет семидесяти в изысканном платье и короткой укладкой на голове. Глаза этой женщины напоминали два океана. Такие тёмные и глубокие, и в этой глубине не было неприязни или злобы, наоборот, они за собой несли что-то сочувствующее и успокаивающее.