Это же место вызвало бы у них только шок и еще больше настроило против Дэна.
Но, учитывая то, что ее родители не потрудились преодолеть несколько километров, чтобы увидеться с ней в Кингсдауне, вряд ли следовало ожидать, что они приедут сюда, так что об этом стоило волноваться меньше всего.
Как только Фифи снова приступила к распаковыванию вещей, из дома вышла та самая девочка, которая раньше плакала. Теперь плач прекратился, но замедленные движения и опущенная голова малышки свидетельствовали о том, что она все еще очень расстроена. В прошлый раз Фифи не успела разглядеть ее как следует, но сейчас заметила, что девчушка выглядела такой же неухоженной, как и дом, в котором она жила. Платье, скорее всего, уже носил кто-то постарше, волосы на затылке сбились так, словно их никогда не расчесывали. А большие не по размеру туфли все время сползали с пяток. Именно такими Фифи всегда воображала бездомных детей — исхудавшими, грязными, бледными и печальными.
Фифи снова посмотрела на дом номер одиннадцать, где жила девочка, в который раз отметив отсутствие штор и то, что одно из оконных стекол на первом этаже было разбито и заколочено доской. Это, судя по всему, был самый неухоженный дом на Дейл-стрит. Входная дверь выглядела так, словно туда регулярно кто-то вламывался. Скользнув взглядом по дому, Фифи заметила на верхнем этаже мужчину, который смотрел прямо на нее.
Фифи в страхе отступила. Она не успела разглядеть его как следует, так как на дом падала тень и мужчина прятался за одеялом, висевшим на окне. Но она почувствовала, что в нем есть что-то отталкивающее.
К восьми часам Фифи и Дэн уже вернули фургон и закончили распаковывать вещи. Настольные лампы, скатерть, ваза с цветами на уродливом столике, картина с лесными колокольчиками, повешенная над газовым камином, — все эти вещи сделали гостиную немного уютнее.
Дэн сидел на одном из стульев у камина, курил сигарету и оценивающе смотрел по сторонам.
— У нас есть деньги, чтобы купить ковер, немного краски и новые шторы. По-моему, этого достаточно, чтобы превратить наше новое жилище в маленький дворец.
Фифи слегка улыбнулась. Чего-чего, а уж дворца из этой квартиры явно не получится, но идея хотя бы немного преобразить их жилище ей понравилась.
— Еще надо бы купить тюлевые занавески, — предложила она, расставляя книги и безделушки на полке.
И Фифи рассказала Дэну о мужчине в доме напротив.
— Я не хочу, чтобы кто-то на нас пялился.
— И это ты, настоящая любопытная сорока, жалуешься на то, что кто-то за тобой наблюдает! — воскликнул Дэн. — Если бы я заметил такую роскошную девушку в доме напротив, я бы тоже прилип носом к стеклу.
— У меня от него мороз по коже, — сказала Фифи, откидывая волосы назад. — И ты уже успел убедиться, на кого похожи женщина и девочка, которые там живут. Я видела малышку еще раз. Ребенок выглядит просто ужасно.
Дэн поднялся, подошел к жене поближе и нежно погладил ее по волосам.
— А что ты знаешь об уходе за детьми? — спросил он, чтобы поддразнить ее. — Можно подумать, ты в детстве никогда не пачкалась.
— Эта девочка очень худенькая и одета в обноски, — возмутилась Фифи.
— Значит, ее родители — бедные люди, только и всего. Пойдем в паб, познакомимся с остальными соседями.
Когда Фифи и Дэн пришли в «Стрелок», он был забит до отказа. Они протиснулись сквозь толпу к краю стойки, где было немного места, и пока Дэн делал заказ, Фифи энергично оглядывалась по сторонам.
Ей понравилось то, что она увидела, так как лондонский паб не обманул ее ожиданий: тут царила оживленная атмосфера и свой особый колорит, а среди посетителей были и подростки, которым едва ли можно было продавать спиртное, и люди преклонного возраста.
Тут были хорошо одетые юноши с уложенными по последней молодежной моде волосами, в остроносых туфлях, и девушки с высокими раскачивающимися прическами под названием «улей», с ярким макияжем и в очень узких юбках, в которых почти невозможно было ходить. Здесь сидели также сгорбленные старики со слезящимися глазами, наблюдавшие за происходящим со своих мест в глубине паба. Бесстыдницы, скромницы, рабочие в робах, которые, видимо, еще не заходили домой, и люди, у которых, судя по виду, вообще не было дома. А также здесь была большая компания мужчин от двадцати четырех до сорока, в дорогих костюмах и с выражением лица, говорившим: «Держись от меня подальше».
Коренастый мужчина лет шестидесяти улыбнулся Фифи.
— Уже обустроились? — спросил он. — Меня зовут Фрэнк Убли. Я ваш сосед снизу. Я видел, как вы приехали, и хотел вам помочь, но как раз принимал ванну и не был одет.
— Меня зовут Фифи Рейнолдс, а это мой муж Дэн, — сказала Фифи, указывая на Дэна, который как раз расплачивался за напитки. — Мы уже все расставили, спасибо. Хотя не мешало бы там сделать ремонт. А вы здесь вместе с женой?
— Я вдовец, — ответил Фрэнк. — Моя жена умерла четыре года назад.
— Мне так жаль. — Фифи почувствовала себя неловко. — У вас такие чистые занавески на окнах, что я решила, будто внизу живет супружеская пара.
— Мужчина не должен обрастать грязью, даже если он живет один, — ответил Фрэнк и улыбнулся.
Фифи отметила, что у него красивые серые глаза, обрамленные угольно-черными ресницами.
— Мне нравится содержать квартиру в чистоте. Моя Юна была очень аккуратной, она стирала занавески каждые две недели. Ей бы не понравилось, если бы я этого не делал.
Подошел Дэн с напитками, и Фифи представила его Фрэнку.
— А кто живет на втором этаже? — спросила она.
— Мисс Даймонд, — ответил Фрэнк. — Она работает в телефонной компании и заправляет этим курятником.
— Наверное, она чудовище в человеческом обличье? — ухмыльнулся Дэн.
Фрэнк усмехнулся.
— Если ей кто-то не понравится, тогда она действительно ведет себя чудовищно. Она очень придирчивая, такая же как моя Юна в молодости. Если ты не помоешь за собой ванну, будешь шуметь или пропустишь свою очередь подметать лестницу, то очень скоро об этом пожалеешь.
Фифи стало понятно, почему ванна неожиданно оказалась такой чистой, — это было единственным приятным сюрпризом за день. Паб ей тоже понравился, а теперь, познакомившись с Фрэнком, она еще больше повеселела, так как он принадлежал к людям как раз того типа, которые становятся хорошими отцами. И прекрасными соседями.
Фифи заметила, что им повезло и в том, что не придется делить ванну с какими-то грязнулями, и заговорила об обитателях дома напротив.
— Я видела девочку, которая там живет. Она такая несчастная.
— С такими родителями станешь несчастным, — поморщился Фрэнк. — Семья Макл[10] — это просто позор какой-то. Грязные, лживые, хитрые ублюдки.
— Вы их явно недолюбливаете, — пошутил Дэн.
— А за что их любить! — повысил голос Фрэнк. — Да их перестрелять надо!
— Какая у них фамилия! — хихикнула Фифи. — Может, это из-за фамилии они так себя ведут?
— Фамилия — это единственное, над чем можно посмеяться, — сказал Фрэнк, брезгливо скривившись. — Будь я католиком, я бы крестился каждый раз, когда ее услышу.
К ним подошел один из посетителей, похожий на поляка. Фрэнк представил его как своего друга Стэна и сказал, что тот живет в доме номер два. Несмотря на сильный польский акцент, Стэн держал себя как настоящий английский джентльмен, очень сдержанно, несколько напряженно, но в целом весьма учтиво, а его длинное печальное лицо напомнило Фифи морду бездомной собаки, которую она когда-то приютила.
— У вас такие красивые волосы, — восхищенно сказал Стэн. — Как хорошо, что вы ходите с распущенными волосами. Мне не нравится эта новая мода на прически, которые они называют «гнездо».
— Спасибо, — от неожиданного комплимента Фифи покраснела. — Но, по-моему, такая прическа называется «улей».
— Как по мне, так это настоящее воронье гнездо, залитое лаком, — покачал головой Стэн. — Нормальный мужчина ни за что не захочет прикоснуться к такому безобразию.
Дэн пропустил прядь волос Фифи между пальцами, ясно давая понять, что они могут сколько угодно ею восхищаться, но прикасаться к Фифи имеет право только он.
— Позвольте мне вас угостить, чтобы отметить наш первый совместный вечер в Лондоне, — сказал он. — Мы уже начали думать, что никогда не найдем здесь квартиру.
И Фрэнк и Стэн заказали себе по кружке пива.
— Надеюсь, Лондон вам понравится, — произнес Фрэнк, глядя на Дэна и Фифи с нежностью. — Я так рад, что в нашем доме снова будут жить молодые люди. Когда моя дочь жила неподалеку, она в любое время могла прийти к нам с детьми. Как мне не хватает их смеха и болтовни…
— А где она живет сейчас? — спросила Фифи, как всегда желая разузнать все о новых соседях.
— В Брисбене, в Австралии, — печально ответил Фрэнк. — Мы с Юной тоже собирались поехать туда и жить вместе с ней, но после смерти жены я понял, что слишком стар, чтобы срываться с насиженного места.
Они выпили еще, и Фрэнк со Стэном в двух словах рассказали им обо всех остальных соседях. В доме номер шесть жили Сесил и Айви Хеллес — порядочные люди, на которых всегда можно положиться. У них был единственный на всю улицу телефон и четверо детей от шестнадцати до двадцати двух лет. Джона и Веру Болтон, живших в доме номер тринадцать, Фрэнк охарактеризовал как зануд. Фамилии и номера домов других соседей Фифи просто не запомнила, но затем Фрэнк снова заговорил о семье Макл. Было понятно, что они ему действительно стояли поперек горла, и когда он сказал, что девочку, которую Фифи видела днем, зовут Анжела, он был вне себя от возмущения.
Как всегда, когда Фифи краем уха слышала о каком-то скандале или интриге, ей немедленно требовалось узнать всю историю. Слово за слово она вытянула из Фрэнка со Стэном подробности.
Оказалось, что Анжела была младшей из восьми детей, четверо из которых все еще жили с родителями, и что их мать Молли была, по словам Фрэнка, «женщиной легкого поведения».