Я тоже закричал, дико и безумно – от страха и от… боли…
ЛСЛ становилась всё более и более насыщенного цвета, из-за растворяющейся в ней крови. Крик Юй постепенно затухал…
Да что же сидите! Помогите же ей!!! Ну, пожалуйста… Хоть кто-нибудь… Хоть кто-нибудь… Мама… Как же так… Нельзя… Почему?..
Что-то кричат Наоко и Фуюцки, в голос от бессилия воет отец…
Хватит.
…Я открываю глаза. Нечеловечески болит голова – хочется пустить себе пулю в висок, чтобы только бы избавиться от неё.
Вновь вокруг меня не командный центр, а моя комната, и мне уже не четыре года…
Вот только в глазах у меня всё ещё стоят слёзы. Мои, не мои – не важно…
Словно сомнамбула я встал со стула и подошёл к куче так до сих пор и не разобранных вещей. Коробки, коробки… Нет, не эта… И не эта… Вот она.
Открыть, отбросить в сторону пару аккуратно сложенных белых рубашек и достать небольшую фотографию в простой деревянной рамке.
Юй и Синдзи у неё на руках, ещё совсем маленький. Снято где-то в парке, на берегу озера…
Я бережно взял фотографию, встал и подошёл к столу. Расчистил место около монитора, отодвинув в сторону военно-морской справочник, и аккуратно поставил фото.
Прости меня, Синдзи. Я ведь даже и не знал, как это больно… Даже и не знаю, как ты жил всё это время, с этим воспоминанием…
Я обхватил голову руками.
В тот миг, когда тебе так нужна была помощь, рядом с тобой никого не оказалось – Гендо просто струсил и убежал от тебя… Не так уж вы и отличаетесь, в сущности, друг от друга – ты достойный сын своего отца…
Горечь, обида и глухая ненависть…
Винишь его в смерти матери? Не надо, не думай так… Несмотря ни на то, что отец – расчетливый и бессердечный ублюдок, мне кажется, что Юй он по-настоящему любил… И именно поэтому теперь замышляет свой собственный Третий удар, чтобы вновь оказаться с ней вместе. Но мама знала, на что шла – она была учёным, и понимала весь свой риск, но всё же решила попытаться синхронизироваться с Евой. Она же ведь на самом деле не умерла – её душа всё ещё остаётся заключённой в Юните-01, и стоило бы лучше направить все усилия на то, чтобы достать её оттуда, а не устраивать Армагеддон…
Если бы Младший мог, сейчас он, наверное, бы плакал. Но души не умеют плакать… Или всё же умеют?..
Давай, брат, соберись. Победим всех этих уродов – Ангелов и зиэлевцев, и я тебе клянусь, мы найдём способ вытащить Юй из Евангелиона. Мы обязательно победим, не можем не победить – больше некому… Знаешь любимые присказки десантуры?
«Никто кроме нас» – так вот это про тебя и меня. Мы теперь вместе до конца, и если один потерпит поражение, другой продолжит выполнение задания. Понимаешь? Вот и хорошо…
Синдзи постепенно успокаивается, вновь приходя в норму… Лёгкий вопрос-интерес…
Что? Какая вторая присказка десанта? Ну, это скорее даже не присказка, а правила или наблюдения…
Правило номер один – десант сражается до подхода подкрепления.
Правило номер два – подкрепление никогда не приходит…
Вот и к нам никто не придёт, если только мы сами не пойдём на прорыв.
– Синдзи, Рей пришла! – послышался из прихожей голос Мисато.
– Ну, так пускай проходит! Я уже заканчиваю, – я быстро перемешал только что приготовленный салат и вытер руки о кухонное полотенце.
Аянами вошла на кухню.
– Рей, есть хочешь?
Первая посмотрела на меня своим фирменным безразличным взглядом.
– Ты уже поужинала?
– Да, Синдзи.
– И чем же?
– Едой быстрого приготовления.
Так я и думал. Ну, нет, с этим нужно немедленно завязывать…
– Рей, это не еда, – авторитетно заявил я. – Вот, я тут приготовил салат, поужинаешь вместе с нами.
– Хорошо, Синдзи.
– Тогда садись за стол, сейчас начнём… Мисато, ты скоро там?
– Ща, только сериал досмотрю!
Аянами села за стол, и я начал расставлять тарелки с сегодняшним ужином. Нам с Кацураги – лапша с котлетами, а Рей – салат из помидоров и огурцов. Насколько я помнил, она у нас вегетарианка, так что привычные мне блюда ей были недоступны, а ничего другого я сготовить уже не успевал – пришлось выкручиваться тем, что было в холодильнике ещё с первого набега на супермаркет.
– Ты ешь, Рей – это вкусно и полезно. Пилоты должны питаться здоровой и питательной пищей, чтобы быть в соответствующей форме… Ты у нас как, мясо же не ешь?
– Нет, Синдзи.
Так, значит, я всё правильно помню…
– Понятно… Но в любом случае ты должна прекратить питаться тем, чем питалась раньше. Лучше давай будешь есть у нас, договорились?
– Договорились, Синдзи.
– Итак, давай, пожалуй, начнём… – я взял со стола справочник по всемирной истории войн. Здоровенная штука, между прочим – таким трактатом и убить ведь можно. – Пойдём по порядку – сначала изучим древние войны, чтобы знания были, так сказать, в комплексе…
– Синдзи, почему ты назвал меня своей сестрой? – неожиданно спросила меня Аянами.
Эм… Вполне ожидаемый вопрос, вот только всё равно крайне сложный…
– Видишь ли, Рей… – начал я, собираясь с мыслями. – Я это сказал, потому что на самом деле считаю тебя своей сестрой.
– Почему? – обескураживающее просто спросила Аянами.
– Ну, во-первых, ты очень похожа на мою мать, буквально одно с ней лицо. Если бы не цвет волос и глаз, я бы даже сказал, что ты – это она. Знаю, это невозможно, но всё же… Лично я просто не верю в такие совпадения – не бывает таких совпадений. А во-вторых, мой отец – твой опекун, а это опять же явно неспроста… Я его знаю, он не из тех людей, что будут творить добрые дела без какой-либо выгоды или необходимости.
– Командующий Икари – хороший человек, – неожиданно заявила Рей.
– Ну да, – скептически хмыкнул я. – Если уж он умудрился фактически бросить меня – своего сына, то он, безусловно, хороший человек, просто душка… Ублюдок долбанный… – с неожиданно прорвавшейся ненавистью закончил я.
Бах! Левую щёку мгновенно обожгла пощёчина.
– Млять! – я аж обалдел. – Рей, что за херня?!
– Не смей так, говорить о Командующем Икари, – ровным голосом произнесла Аянами, опуская руку. Вот только глаза её полыхали самым настоящим гневом, а лицо порозовело – нужно думать у других людей это бы называлось «побагровело».
– Ну, ни хрена же себе… – всё ещё находясь в состоянии, близком к шоку сумел выдавить я.
Вот тебе и Снегурочка, вот тебе и отсутствие эмоций и реакции на внешние раздражители… В тихом омуте черти водятся, nicht wahr? Блин, а нефиговски она мне всекла-то – рука у сестрёнки зело тяжёлая будет. Вот так вот забудешь на минутку о том же сериале – и привет горячий! Младший-то, помнится, тоже за батю схлопотал оплеуху в своё время, вот я и в соответствие с новым «сценарием» тоже своё получил.
– Ладно, договорились, я не буду больше так говорить о своём отце, – покорно ответил я, коротко выдохнув после минутного раздумья. Блин, всё-таки не слишком приятно, когда тебя бьют по морде лица… – Я так понимаю, тебе это неприятно…
– Да, Синдзи, мне это неприятно, – резко ответила Аянами.
Эк тебя проняло-то… Нормально, нормально – процесс пошёл, первая стадия «разморозки» началась…
– Хорошо, без обид, – добродушно произнёс я. – Вернёмся к делу?
– Хорошо, Синдзи, – вроде бы успокоилась Рей.
– Вот и чудненько, – с улыбкой заявил я. – Давай, садись за стол, если будут вопросы, сразу же задавай…
Я уселся рядом (прямо на стол), открыл перед Аянами книгу с самого начала (хорошо, что она большая, цветная и с картинками), прокашлялся и начал лекцию:
– Итак, Рей. Уже с самых древнейших времён человечество воевало…
– Почему?
– Прости, что? – сбился я с мысли.
– Почему люди воюют?
Вот и думай, как отвечать на такие вопросы – до боли напоминает разговор с маленьким ребёнком. Элементарнейший вопрос, а вот ответить на него куда сложнее, чем, скажем, на «чему равно значение корреляции в данном случае?» В последний раз я с таким в универе сталкивался, когда один из преподов задавал убойнейшие вопросы, типа «что такое температура?» или «что такое ветер?» И ведь вроде бы элементарнейшие понятия, а слов порой объяснить просто не хватает…
– Это сложный вопрос, Рей, – после некоторого раздумья ответил я. – И я не думаю, что кто-то в мире знает точный ответ… Война – штука непонятная и неправильная, очень неправильная… Неправильно убивать других людей, ради ли денег, ресурсов, идей или веры – неважно. Так делать нельзя. Но люди всё равно воюют и убивают друг друга. Ради тех же самых ресурсов, денег, идей, веры… Всегда находятся те, кто думают, что война – это более простой способ решения проблем, чем мир. Война органически противна природе человека, но в тоже время она – неотъемлемая часть человеческой цивилизации. Мы воевали от сотворения мира, мы до сих пор воюем, и будем воевать в будущем – нас уже ничего не изменит. И нет в этом ничего романтичного или возвышенного – просто боль, грязь и кровь. Войне нельзя радоваться, её нельзя любить, к ней лишь можно готовиться. Но есть на войне и что-то положительное. Блин, что за чудовищные вещи я говорю?.. Так, ладно… Война – это как фонарь, кто-то сразу же оказывается на свету, а кто-то в тени. На войне всё просто – вот ты, вот твои друзья, вот твои враги. Это хорошо, это плохо, это правильно, а это нет – в мирной жизни всё сложнее…
– Значит то, что мы делаем – плохо?
Я осёкся, и немного задумался. А ведь Рей действительно попала прямо в точку: война – плохо, мы воюем – мы делаем плохие вещи… Мы должны остановиться? Нет, никогда! Войны же не одинаковы – есть разница между ними, есть!..
– Понимаешь, Рей… Война может быть разной. Даже, несмотря на всю эту грязь, есть, скажем, разница между праведной и неправедной войной. Защищать себя, свой дом, родных и близких – священное право и обязанность любого человека. Это праведная война. Наше противостояние с Ангелами… Да, они не люди, мы не понимаем что им нужно, будут ли ещё атаки и когда всё это кончится… Но они вторглись к нам, в наш дом и мир, и у нас есть полное право защищаться всеми доступными силами. В таком противостоянии нет запрещённых приёмов: когда на одной чаше воображаемых весов лежит твоя совесть