Акаги наверняка весь свой халат вкупе с купальником сгрызла, пытаясь понять, что же за штука эта такая – ангельский лучемёт. Точно я этого не знал, ибо теперь наши с ней контакты значительно сократились – только на синхротестах и стрельбах на симуляторе и встречались, а вот лекций больше не было. Ну, я вообще-то был не в обиде, хорошенького помаленьку – она же как-никак шеф всего нашего научного отдела, и чего бы ей отвлекаться на какого-то сопляка? Мало ли что я – один из столь немногочисленных пилотов? Рицко ведь тоже не последний человек в мире – почти что второй Эйнштейн нашего времени, или скорее первая Акаги… Пара вводных лекций для галочки и хорош будет, тем более что особо скучать не приходилось – если меня не запихивали на синхротесты, то я был или на тактических занятиях у Кацураги, или на практических в тренировочном зале.
Впрочем «практическими занятиями», мои физмучения именовала исключительно Мисато. Особым разнообразием они не отличались – бег, упражнения и тренажёры. Инструктор Ли больше не пытался проводить со мной занятия по рукопашному бою и стрелковой подготовке, видимо решив для начала привести меня в порядок. Младший-то хоть и был пацаном для своих годов нормальным, что по весу, что по мышечной массе, но вот физкультурой себя никогда не утруждал. Как, впрочем, и я в своё время. А теперь мы с ним на пару вынуждены были отдуваться за свою недальновидность. Часто меня донимали и свои, и синдзины мысли на предмет «да ну на фиг всю эту ерунду – айда валяться дома на боку и слушать музыку!..», но я их старательно давил.
Хотя порой и было очень тяжело, прям до невозможности – я сразу же вспоминал первые занятия по физре в институте, когда после школьного ничегонеделания и сидения на скамейке, приходилось выкладываться на сто двадцать процентов. Нужно сказать, это помогало – не раз, не два, и не десять, я готов был просто упасть на пол и больше ничего не делать, но моё упрямство обычно оказывалось сильнее усталости. Умом-то я понимал, что всё это в будущем мне принесёт только пользу, но в то же время я знал, что добровольно я бы это делать никогда не стал – видать уж такая я ленивая и безвольная сволочь, всё-то мне нужно делать из-под палки…
…Принять душ после всех этих занятий, переодеться из спортивного тренировочного костюма в уже ставшей привычной форму, перекусить в столовой и в тир.
Хоть какая-то отдушина, блин – прийти, пострелять, отвести душу… Сержант-оружейник стал уже здороваться со мной, как со старым знакомым – ещё бы! Я ведь почти что каждый божий день на стрельбище хотя бы часик, да просиживал. Стрелять мне действительно нравилось – моя милитаристическая душа была, что называется, просто в восторге. Больше я, правда, уже не баловался с тяжёлыми, не по моим габаритам машинками, и выбрал себе несколько видов оружия, из которых и упражнялся – для новичка я, может быть, стрелял и неплохо, но я-то хотел, чтобы всё было ещё лучше, а для этого требовалось тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться…
Упор я сделал на два образца оружия – мой табельный Глок-17 и АК-74М, выбранный мной в качестве тяжёлого оружия, и именно с ними и возился львиную долю времени. Итогом стали вечно запачканные маслом руки, мозоль на указательном пальце и небольшая рваная ранка на левой руке, полученная во время первой моей самостоятельной разборки «калаша», правда, очень быстро зажившая.
Хотя график моих занятий в НЕРВе порой мог быть и совершенно другим. Например, вместо каких-либо занятий часа три-четыре потупить в имитаторе контактной капсулы Евы, пока умная машинерия доктора Акаги фиксировала мой уровень синхронизации и общее состояние организма в целом. Затянули, правда, как-то меня и на полноценный медосмотр…
Бр-р!.. Аж мурашки по коже, как вспомню! Жутковатая процедура… И вроде бы ничего особенного не делают – лежишь себе на гладком столе, надёжно зафиксированный «кандалами», а сверху скользит изогнутая балка, проводящая сканирование организма.
Вот только лежишь ты так полчаса минимум, в полутёмном помещении, на прохладном столе, до боли напоминающего прозекторский, и, гм, голый. А где-то в уголке, в небольшой застеклённой будке, сидит Рицко и копается в компе. Опять же в полутьме, только её лицо и освещено, да и то мертвенным зеленовато-синим светом монитора… Ужас, блин! Чувствовал себя как в застенках Гестапо – так и представлял себе, что Акаги сейчас скинет халат… Спокойно! Никаких грязных мыслей! Вроде бы как… Наверное… Короче, не важно! А под этим халатом чёрно-серебрянный мундир с двумя рунами SS на петлице.
И подходит, значит ко мне белокурая бестия Рицко, постукивая по ноге стеком, и говорит что-то вроде:
«Их бин гауптштурмфюрер Акаги. Ты есть рус шпион! Говори, где есть партизанен!..»
Или нет, во:
«Здравствуй, Синдзи. А ты знал, что на самом деле мы называемся не Nerv, а Ahnenerbe?[28] Впрочем, это уже неважно… Просто мы считаем, что ты на самом деле очень ценный артефакт, который необходимо обстоятельно и всесторонне изучить. Роттенфюрер, аппарат для изучения мне!..»
И бор-машина так вжжжииих!..
Мама!..
Так, всё, хватит уже, а то меня что-то постоянно не туда заносит – из-за вот такой вот буйной фантазии я так долго и думал, что мне всё происходящее просто мерещится.
Да и вдруг ещё накаркаю…
Спокойно, я сказал! Без фанатизма!
Интересно, это на меня то, что я уже стал постепенно привыкать к своей новой жизни, так влияет? Пожалуй… Но с привыканием ведь всегда бок о бок ходят скука, обыденность и рутина…
Эх… Рутина, ты моя рутина… Вон, даже Мисато умудрилась свою болтовню на такзанятиях превращать в уроки – у капитана определённо был педагогический талант. Мягко, но настойчиво она вдалбливала в меня расположения ключевых объектов в Токио-3, правила поведения при различного рода ситуациях, требуя того, чтобы ответ у меня был готов на уровне рефлекса, и отлынивать тут уже не получалось – когда было нужно, Мисато могла становиться очень грозной и серьёзной. А еще, кажется, Кацураги начала проверять мои текущие знания по различного рода школьным предметам – иного объяснения всем этим тестам, вроде бы как на закрепление и развитие памяти и мышления, я дать даже и не могу. Похоже, что это всё было прощупыванием почвы на предмет того, чтобы сделать из меня не только солдата-штурмовика, но и офицера, а то ведь, право слово смешно – по званию я всего на две ступени ниже Мисато, и фактически могу командовать взводом, а реально я и собой-то покомандовать не могу.
Ладно, уж, лирика это – нормально всё у меня. Живу себе потихоньку, не кашляю – о такой жизни, в принципе, я мог только мечтать. Свобода, приличная зарплата, причастность к праведной борьбе против лютого врага, собственный пистолет под подушкой и грохот любимой музыки в колонках – казалось бы, живи да радуйся! Ан, нет! Гложет меня что-то, ой, как гложет… Может быть, страх. Ошибусь ненароком в одном из боёв и «прощай любимый город»!..
Хотя нет, это совсем не то.
За себя я опять же не боюсь – ну, не страшит смерть меня любимого и всё тут. Почему? Наверное, просто молод и глуп, больше сказать и нечего: умру – обидно будет и досадно, но не более. Боже, какой же я оптимист и идиот! Ладно… От саморугани всё равно обиды никакой… Н-да… Опять я начал куда-то не туда уходить – я же вроде бы думал о том, что меня гложет? Ну да, правильно… Вот только что? Страх? Пожалуй… Страх смерти? Может быть, но не совсем… Я бы сказал, что точнее будет страх чужих смертей, то, что из-за меня кто-нибудь погибнет.
Я боюсь подвести других, довершившихся и понадеявшихся меня. Я действительно боюсь этого больше смерти и позора.
Н-да… Что-то я в какие-то сопли ударился. Хотя это на меня похоже – сделать что-нибудь, а потом долго терзаться вопросом «ну на хрена же я так сделал?!» А я ведь ещё ничего и не сделал – и время на то, чтобы не допустить возникновения таких ситуаций у меня ещё есть…
Или всё же нет? Или всё действительно предопределено, и «будет только так, даже если будет иначе»?..
Нет, не верю. Как там говорилось в классике жанра? «No fate»? «Нет судьбы»?
«Нет судьбы, кроме той, что мы творим. Каждый человек сам творец своей жизни», – так, кажется, говаривал незабвенный Джон Коннор?[29]
Угу, вот только какое это ко мне имеет отношение? Честно? А не знаю! Просто всё в голове крутится и отвязываться не хочет… Хм, может быть ещё и фильмами вдобавок хорошими затариться для общего просмотра? А то ведь Мисато как припрётся вечерком с работы, так сразу в телек уставится, сериальчик какой-нибудь посмотреть…
Кстати, не такая уж Мисато и алкоголичка оказалась – целыми днями и литрами свой пивас не хлещет, максимум пара банок вечерком после работы раз в несколько дней, за просмотром телевизора и под сушёную рыбку или кальмарчик. А обычно так и просто сидит, смотрит телек и грызёт свою любимую сушёную рыбу, безо всякого пива.
А что? Расслабляется человек, понимаешь ли, после трудной работы… Да так, что иногда шум по всей квартире стоит – ну, не может Кацураги смотреть телевизор спокойно, непременно начинает с ним разговаривать и даже ругаться. В такой атмосфере, естественно, возможность что-то воспринять адекватно из зомбоящика приближается к нулевой отметке, так что просмотр TV очень быстро, но, в принципе, без особых проблем был исключён из моего повседневного меню. О чём я, правда, нисколечко не жалел.
На фиг центральное телевидение! А вот собственное меню составить можно… Тут же, понимаешь ли, вместо ерунды массового потребления можно целую культурную программу соответствующей ориентации организовать – посмотреть, скажем, «Терминаторы», «Спасти рядового Райана», «В осаде», «Чужие», «Звёздный десант»… За такие образцовые боевики нужно памятники ставить. Интересно, а «Падение Чёрного ястреба» и корейский фильм «38-ая параллель» здесь сняли или нет? Если нет, то жалко… Эх, ещё бы и советскими фильмами бы разжиться – «Освобождение», «Офицеры», «Они сражались за Родину» и вообще благодать была бы! Пропаганда и капанье на мозги по всем фронтам и направлениям! Насквозь пропитаемся духом милитаризма и чувством ведения праведной борьбы!