Довольно увесист – впечатление игрушки не производит, сделан, похоже, из какой-то пластмассы. Прямой клинок, заточенный только с одной стороны, срез косой, пригодный для нанесения колющего удара, хм… В целом напоминает прямой меч ниндзя, за минусом гарды, то есть цубы – не четырёхугольная, а более тонкая, скорее похожая на европейскую. Рукоять рассчитана на удержание двумя руками, но мечом, думаю, вполне можно орудовать и одной рукой…
В подтверждении своей догадки я схватил учебный меч и крутанул им виденную в кино восьмёрку. А что? Неплохо так… Брутальненько я буду с ковыряльником-то смотреться – прям настоящий герой аниме буду, блин… Сейчас ещё только волосы в какой-нибудь экзотический цвет покрашу и «иголочками» завью…
Ага, чтобы меня дома Мисато табуреткой за непотребный вид насмерть зашибла.
– Офицер Икари, что вы понимаете под фехтованием? – негромко спросил у меня Ли, отвлекая от безумных мыслей.
– Хм… – я слегка задумался. – Ну-у… Если говорить простыми словами, то фехтование – это умение владеть холодным оружием.
– Почти. Фехтование – это умение наносить по цели удары оружием и в то же время успешно избегать их самому. Это достигается, если боец правильно держит оружие, правильно перемещается, верно и эффективно проводит атаку, и строит свою защиту. Для овладения фехтованием требуются долгие и изнурительные тренировки, а также тщательное изучение тактики ведения боя…
Хм, что-то непривычно длинная речь для моего инструктора…
– Скорость и выносливость являются основополагающими качествами фехтовальщика. Также крайне важны для бойца такие показатели как гибкость, хорошая реакция, координация и умение маневрировать…
Ли неторопливо прошёлся взад-вперёд, помахивая в руке ещё одним снятым со стойки мечом.
– Это что касается чисто физических аспектов. Но ведь борьба ещё и вдобавок насквозь психологична, так что такие качества, как эмоциональная устойчивость, умение собраться и не терять концентрации также играют огромную роль. Впадать в ярость или гнев в бою – насквозь ошибочно и порой просто гибельно. В бою не нужно чувствовать, в бою нужно действовать или думать. И если уж думать, то сразу на несколько ходов вперёд, помня о тактике и стратегии, сильных и слабых сторонах врага, всячески пытаясь приспособить его манеру ведения боя под себя и переиграть его… Хм, ну что ж, с вводной теоретической частью покончено, а теперь приступим к практическим занятиям…
И началось…
– …Возьми меч в руку, слегка согни её… Так… Только далеко не отставляй её, а держи всё время так, чтобы можно было легко перейти к атаке или обороне. И не стой по стойке «смирно» – здесь тебе не плац. Левую ногу вперёд… Так, правильно… Повернись ещё немного… Достаточно. Не нужно подставлять под удар такую большую площадь тела.
…Как оказалось, стоило только зайти речи о фехтовании, как весь налёт неразговорчивости слетал с инструктора Ли – похоже, это дело у него было излюбленным коньком.
– …Держи меч крепко, но не до боли в пальцах – ты должен всегда иметь свободу манёвра… Но рука не должна и двигаться чересчур свободно, бить нужно хлёстко, но сильно, понял?
Каждое своё слово Ли сопровождал показательным примером, показывая, что и как нужно делать, держа в руках классический тренировочный деревянный меч – бокен, если мне не изменяет память.
– Угу, – невнятно промычал я, пытаясь одновременно стоять правильно и в то же время не напряжённо. Вроде бы получалось, но вот насколько хорошо – непонятно…
– Тогда пошли дальше.
В подтверждении своих слов инструктор перешёл к полноразмерному деревянному макету, обмотанному толстыми канатами.
– Вообще-то это тренажёр для отработки приёмов рукопашного боя, но и для наших целей сгодится.
Ли стукнул бокеном по голове и плечам манекена.
– Принято делить туловище на несколько зон поражения. Плечи, голова, шея и грудь – это зона один. Левая рука и левый бок – зона два. Правая рука и бок – зона три. Туловище ниже пояса и внешняя сторона ноги с левой стороны – четыре. Правая – пять. Пах и внутренняя поверхность ног – шесть. Но пока что этим мы заниматься не будем, для начала отработаем самые простые приёмы – удары в верхнюю часть туловища. Я называю цель – ты наносишь удар. Куда именно бить – пока что без разницы, главное добиться автоматического выполнения действий на уровне рефлексов.
– А как же там всякие стойки и приёмы фехтования? – поинтересовался я.
– Ещё рано, – последовал короткий ответ. – Сначала разберёмся с основами – фехтование спешки не допускает. Все упражнения должны идти в комплексе и в определённой последовательности. Форсировать обучение нельзя, иначе на выходе мы получим неудовлетворительный уровень навыков.
– Но ведь по остальным направлениям моего обучения форсирование как раз-таки есть, – заметил я.
– Там у тебя есть хотя бы элементарные познания и навыки… Откуда-то взявшиеся. А тут ты – полный ноль. То, что ты знаешь, как называются различные виды оружия, ещё ничего не означает. Теория – это одно, а практика – совершенно другое.
А ведь верно, чёрт побери – толку, что я могу отличить фламберг от классического эспадона, махать-то я этими ковыряльниками всё равно могу только лишь на чисто дворовом уровне.
– А теперь начинаем… Шея. Левое плечо. Корпус…
И ведь вроде бы не такое уж и серьёзное в физическом плане занятие, а выматывает просто зверски. Механическая и однообразная работа порой бывает ничуть не хуже по сложности, чем тяжёлые, но единомоментные действия…
Время от времени Ли давал мне короткие перерывы на отдых, а сам в это время с задумчивым видом прохаживался туда-сюда, пичкая меня теорией, приправленной изрядной долей философии.
– Почему человек не боится ударить палкой?
В первый момент я даже немного впал в ступор – уж больно неожиданен для меня оказался вопрос. Непонятно было, к чему меня хочет подвести инструктор, и что он вообще имел в виду. И ведь даже так просто с ходу, пожалуй, и не ответишь…
– Хм… – задумался я, почесав лоб. – Ну… Наверное, потому что… Потому что ей сложно убить? Или потому что ею легко бить? Или быть может, потому что это просто?
– Нет, – покачал головой Ли. – Потому что палка – это часть живой природы. И человек тоже – часть живой природы. Живому всегда легче контактировать друг с другом, легче найти общий язык. А вот ножи, мечи и пистолеты – это не часть живой природы, потому как созданы искусственно. Чисто на подсознательном уровне человек будет считать именно так, если не научится мыслить иначе. Разумеется, ты можешь вообще не задумываться о таких вещах, но в таком случае станешь в лучшем случае хорошим ремесленником-середнячком, но уж никак не мастером.
– Но ведь стрелять человек тоже не боится? Получается что огнестрельное оружие – тоже часть живой природы? – скептически заметил я. – Очень странно…
– Нет, здесь совсем иное дело. Просто опять же на подсознательном уровне, человек будет считать, что убивает не он, а пуля. Он вообще как бы ни причём здесь оказывается – не он убивает, не он направляет. Всего лишь посредник, не прилагающий почти никаких усилий. Не так-то просто вытравить из человеческой натуры многие тысячелетия опыта обращения с холодным оружием – ещё очень не скоро человек научится воспринимать пистолеты и винтовки именно как оружие, а не как странные игрушки. Оружие для тебя и меня – это, прежде всего то, с чем ты сходишься в руках с врагом лицом к лицу. Ракеты и снаряды таким оружием никогда уже не станут, и ты никогда не сможешь полностью принять их как оружие.
Мой мозг отчаянно заскрипел, пытаясь переварить столь парадоксальный ход мыслей – у меня образовался самый настоящий когнитивный диссонанс. Проще говоря, новые сведения, поступающие извне, вошли в конфликт с уже имеющимися – то, что втолковывал мне инструктор, шло вразрез со всем, что я считал истиной раньше.
– Но как же быть с тем, что войны сейчас ведутся именно так? – обескуражено пробормотал я.
– А я разве что-то говорил о войне? – поднял бровь Ли. – Оружие и война – это две разные вещи. Можно убивать без оружия, и воевать, не вступая в бой.
– Подождите-ка… – прервал я инструктора. – А как же арбалеты и луки? Они же холодное оружие, а не огнестрельное, но тоже действуют с дистанции?..
– Пуля, стрела – не суть важно, – отмахнулся Ли. – Важно опять же именно то, что убиваешь не ты. Но ты отклонился от нужного направления… Я же ведь сказал, что меч и нож – это тоже не часть живой природы?
– Э… Ну, гм… Да… – смущённо почесал я затылок.
– Повторю ещё раз. Живому всегда легче контактировать друг с другом. А ножи, мечи и пистолеты – к таковому не относятся, и человек будет считать именно так, а никак иначе, если не научится мыслить иначе.
– Мыслить иначе? – зацепились ухо за последние слова. – Так, значит, всё же есть способ это исправить?
– Ну, разумеется, – степенно кивнул Ли. – Вот только как?
Инициатива наказуема, не так ли, Виктор? Изволь теперь выкручиваться – сказавши «а», говори и «б».
– Хм… – после некоторого раздумья ответил я. – Нужно… Ну, наверное, нужно заставить себя поверить, что меч – это тоже живой объект…
– Верно. А как?
Я изо всех напряг свой ум, но ответа, увы, так и не нашёл.
– Сдаюсь, – печально уронил я, склоняя голову.
– Минус две минуты отдыха, – тут же ввернул инструктор, бросил быстрый взгляд на простенькие кварцевые часы на своём правом запястье. И предваряя мою вероятную реплику, добавил:
– За отсутствие ответа. «Сдаюсь» – это не ответ. Пускай неправильно, но ты был обязан попробовать. Лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, что не сделал.
Я виновато понурился.
– Но вернёмся к нашему вопросу. Ты никогда не сможешь видеть в мече часть живой природы, сколько бы себя ни заставлял. Но есть и другой выход, более лёгкий – увидеть в нём часть себя, это гораздо проще… А что для этого нужно?