капелька сорвалась, чертя себе путь, явственно и чувственно. Я положила голову себе на руки, прикрыв глаза. Алиас водил льдом вдоль синяка, а я закусила губу, чтобы не застонать.
Мужчина сменил кубик льда, и снова меня уколол мороз, и снова я еле сдерживала стон. Алиас гладил свободной рукой бёдра, чуть сжимая под ягодицами. Третий кубик уже не двигался по прямой линии, а вырисовывал круги, задерживаясь на копчике. Холодные капли стекали прямо между ягодицами.
Закинув голову, чуть всхлипнула и прогнулась в спине. А лёд блуждал по коже, разжигая пламя в моей крови. Ласковые пальцы нерешительно остановились, чуть коснувшись входа в сокровенную расщелину, в которой прятался ноющий от вожделения бугорок.
— Дорогая, — тихо позвал Алиас, я обернулась, тяжело дыша, — ты не возражаешь? — с серьёзным лицом спросил он меня, а я уже ничего не соображала, просто видела, что он хочет доставить мне удовольствие, и сама ждала этого.
— Нет, — выдохнула и отвернулась.
Чуть расставила ноги шире, когда пальцы прикоснулись к средоточию моей истомы. Я застонала, прикрыв глаза, растворяясь в удовольствии от мягких массирующих движений. Лёд скользил вниз, в ложбинку стекали капли. Очень остро я почувствовала, когда кубик замер возле тугого колечка входа, чуть выше влажного лона.
— Алиас, — вскрикнула, удивляясь новым ощущениям.
— Да, любимая, — отозвался манаукец.
От тембра его голоса меня бросило в жар. Я задыхалась, приподнимаясь на носочках, подставляясь под ласки, которыми он одаривал щедро и искушающе нежно. Его пальцы погрузились в моё лоно и приступили к жаркому танцу. Лёд был отброшен в тарелку, а губы запечатлели поцелуй на пояснице. Алиас встал, прижимаясь ко мне возбуждённым пахом. Я склонила голову, плывя по волнам, рождённым игрой его пальцев внутри меня.
Затем наступила тишина. Алиас убрал свои руки, я обернулась, не понимая причины заминки и замерла, следя за тем, как альбинос нагибается, чтобы снять с себя брюки. Его пресс сжался, выпирая ровными кубиками, под белой кожей перекатывались тугие мышцы. Выпрямившись, Тамино сначала погладил меня. Ласково провёл ладонями по спине вниз, затем вверх, накрывая своим телом. На мне всё ещё была рубашка и, кажется, она никому не мешала. Я замерла, ожидая, когда его горячая плоть войдет в мою. Но Алиасу вздумалось ещё подразнить. Он стал покрывать горячими поцелуями мои плечи, затем затылок, отодвинув ворот рубашки назад. Волосы убрал, открывая шею, сжал их одной рукой, оттягивая назад.
— У меня нет презервативов, — тихо шепнул Алиас и прикусил мочку уха. Я всхлипнула, теряя все мысли. — Понадеемся на чип? — томно спросил он. Его возбуждённый до предела орган скользил по складкам, тёрся о клитор.
Я кивнула, проклиная свою слабость. Я хотела это сделать с ним. И уже не могла отказаться. Алиас прошёлся губами по щеке, обхватил рукой за подбородок, заставляя прогнуться в спине, показать свою пластику, и поцеловал в губы, беря их в плен. Но мне хотелось почувствовать его внутри себя. И этот миг настал. Медленно проталкиваясь, Алиас взял меня прямо на столе. Я не могла шевелиться, так как он держал меня за волосы и яростно врывался в моё лоно. Бёдра больно впивались в край столешницы, но боль смывалась очередным вторжением, уносящим моё сознание к звёздам. Я стонала в голос, слушала хриплое дыхание Алиаса, который, как и я, сгорал в пламени страсти. И движения его становились всё быстрее — и мир взорвался красками, но Тамино не останавливался. Он не дал мне успокоиться, пробуждая во мне новый вихрь возбуждения. Я потерялась во времени. И я уже не была собой, я стала частью Алиаса. Он поглощал меня, возрождал и кидал в пучины безвременья. Когда он достиг разрядки, я уже просто лежала, безразличная ко всему. Ноги не держали, тело била дрожь от перевозбуждения. Любое касание заставляло вздрагивать.
— Кэйт, как ты? — тихо спросил меня совратитель сестры своей жены.
— Больно, — тихо шепнула, боясь пошевелиться.
Он резко отстранился, разворачивая меня к себе лицом. Я скривилась, потирая выпирающие косточки, которые ударялись о края столешницы.
Тамино взял тюбик, чуть толкнул в плечо. Я рассмеялась.
— Плохой из тебя врач, — прокомментировала я его способы лечения.
Алиас заметил мою улыбку и расслабился. Хмурые брови расправились.
— Какой ей, весь твой, — отозвался он и стал мазать мазью внизу живота, косточки таза и сам живот.
— Только не увлекайся, — попросила, прикрывая глаза. — Спать хочу.
— Спи, — услышала я в ответ, а ласковые поглаживания продолжались.
Но лимит бодрствования у меня был исчерпан, я чувствовала, как засыпаю, как Алиас поднял меня на руки. Знакомое чувство полёта завершило мой день.
Утром проснулась как от толчка, не почувствовав рядом горячего и такого удобного мужского тела. Словно холодом сковало сердце. Я резко села, испугавшись, что всё это мне приснилось. Что меня не забирал с ненавистной свадьбы красноглазый альбинос, чей взгляд приковывал, подчинял, пленяя сильнее верёвок. Что всё это только сон, и моя прежняя жизнь вернулась. Распахнув глаза, несколько секунд оглядывала богатую обстановку спальни. За окном светила местная звезда. Я, соскочив с кровати, бросилась к окну, открывая жалюзи, впитывая в себя вид голубого неба, прибрежную линию пляжа и спокойную гладь моря.
Нет, это всё не сон. Прижавшись лбом к стеклу, опёрлась руками, ругая себя за страх. Сама же хотела, чтобы весь этот фарс закончился, а теперь боюсь, что мыльный пузырь лопнет, и я окажусь в старом жилблоке два на четыре метра.
Неожиданно мой взгляд упал на пальцы, а точнее на кольцо, ободок которого обхватил мой безымянный палец. Оно было таким же прекрасным, как и на картинке, переливалось гранями камней, приветливо подмигивая. Закрыв глаза, пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями. Облегчение, нежность… я запуталась в своих желаниях. Подошла к шкафу, нашла красный пеньюар, надела его, чтобы найти своего мужа. Того, кто показал мне совершенно иной мир, полный красок и счастья. Но и в этом мире были свои трудности.
Я шла в кабинет Алиаса, крутя кольцо на пальце. Вспоминала, чем мы вчера занимались в библиотеке, и щёки горели. Я всё же сдалась. Сдалась под его натиском. Я хотела его, я была рада, что он такой. Что он нашёл меня. Но теперь нужно было удержать своё счастье. Нужно узнать, куда делась Берта и вернётся ли она вообще. Лучше бы, чтобы нет. Но я хотела уверенности. И я должна была услышать гарантии от самого Алиаса.
Дверь в кабинет отошла в сторону. Тамино сидел за столом, хмурый и собранный, но, подняв голову и заметив меня, сразу посветлел ликом, заулыбался. От сердца отлегло. Я пошла к столу, но Алиас меня опередил, поймал в объятия на полпути и поцеловал сладко, проникновенно.
— Спасибо за кольцо, — тихо шепнула, показывая блистающую в свете ламп прелесть. Алиас продемонстрировал своё парное.
— Алиас, давай поговорим начистоту, — предложила я ему.
С его губ слетела улыбка, он настороженно смотрел мне в лицо, ожидая продолжения. Набраться смелости было тяжело, пару раз вздохнув, я решилась:
— Что будет со мной, если Берта… — голос осип, не давая договорить, и пришлось прокашляться, чтобы продолжить. — Если она вернётся, то ты… То вы… — мысли путались, как и слова.
— Дорогая, если ты выздоровеешь и захочешь, чтобы я тебя называл как раньше Бертой, а буду тебя так называть. Главное, чтобы ты была рядом. Я люблю тебя, я жизни без тебя не вижу. Как ты хочешь, так и будет.
— Как она хочет, — поправила его.
— Как ты хочешь, — твёрдо произнёс Тамино. — Ты всё ещё не веришь, что мы с тобой женаты?
Верю, не верю. Я точно знаю, что нет.
— Когда полетим к тётке? — устало спросила, понимая, что придётся искать Берту и, если что, говорить с ней. С Алиасом разговаривать не о чем. Для него есть только одна из нас, и это не я. Горло сжалось от слёз. А пальцы смяли ткань белой рубашки Тамино. Я не хотела отдавать его Берте обратно. Не хочу.
— Кэйт, мне нужно пару часов, чтобы урегулировать несколько вопросов. Я отменю все встречи, перенесу их и буду готов. Договорились?
Я кивнула. Кусая губы, чтобы не разреветься. Не отдам. Она недостойна его. И детей не отдам. Хоть раз буду сильнее её. Хоть раз, но не будет так, как она хочет. Бросила его и детей, отказалась от семьи, но я не такая, как она. Я не брошу их.
Я отстранилась от Алиаса и направилась к выходу.
— Кэйт, с тобой всё хорошо? — спросил он.
Я опять кивнула, раздумывая, как буду требовать от Берты не возвращаться никогда. Надеюсь, она нашла что-то более выгодное, и пассия её богаче, чем Тамино.
Неожиданно меня развернули и, вцепившись в волосы, внимательно осмотрели.
— Кэйт, что опять не так? Кольцо не понравилось?
Я попыталась отстраниться, высвободить свои волосы, но Алиас удерживал меня, не отпускал.
— Понравилось. Оно прекрасно. Но, Алиас, когда она вернётся, ты её будешь любить. Её! Она твоя жена, а я никто! Я тебе буду не нужна. Я…
— Вот глупая, — тихо выдохнул Алиас и прижал к себе. — Глупая моя Кэйт. Мне никто не нужен кроме тебя. Только ты. Слышишь, любимая. Я не отпущу тебя никогда. Ты не уйдёшь никуда. Только ты! Выкинь из головы глупости. Ты моя жена, я твой муж до гробовой доски. Только твой.
Вместо того чтобы успокоиться, я разревелась, и истерика моя не знала границ. Сама не ожидала от себя, что могу так долго и горько реветь. Алиаса было жалко, он совершенно не знал, как меня успокоить. Он подвёл меня к дивану, усадил, затем сбегал за водой, а я даже глотка не могла сделать, как и удержать стакан в руке.
— Дорогая, ну что ты, — хлопотал он рядом со мной. — Ну что случилось? Любимая, ну что с тобой? Может, врача вызвать?
Я замотала головой. Какой к черту врач? Обычная истерика. Жалко себя до невозможности, сердце щемит. Так хотелось поверить в его слова. Хотелось, но реальность всегда жестока.
В итоге Алиас усадил меня к себе на колени и просто укачивал, ожидая, когда я успокоюсь, гладил по спине, целовал время от времени и шептал нежности. Я уткнулась ему в плечо, рассматривала своё кольцо, слушала его ласковый голос и злилась на себя. Я слабая, а должна быть сильной. Я должна бороться за своё негаданное счастье, которое ворвалось в мою жизнь. Нужно быть совершенно глупой, чтобы отказаться от такого мужчины, от этой жизни, которую он готов подарить. Рукава пеньюара были короткими и мои тонкие запястья не скрывали. Я удивлённо воззрилась на абсолют