Начальство и завсегдатаи «Голден гея» были ещё более высокими и крепкими парнями, одетыми в чёрную скрипящую кожу, в кожаные же кепки и армейские кожаные ботинки на мощной подошве.
Изя и Сергей получив аванс, первые дни успокаивали каждый сам себя, что дело в «Голден гее» ограничится только плотницкой работой. Но внутренний голос не обманул ни Сергея, ни Циммермана…
И тогда случилась знаменитая, вошедшая в анналы всех разведок «битва Изи Циммермана с немецкими гомосексуалистами»…
Увидев Циммермана сейчас, в США, после стольких лет, Сергей невольно улыбнулся, вспомнив о «знаменитой битве», когда они, два молодых раздолбая, как следует отметелили с десяток упакованных в кожаную амуницию, отяжелевших от пива и баварских сосисок мужиков, возжелавших их «юных прелестей».
«Да, – подумал Сергей. – То была реальная бойня…»
В тот день всё началось как-то необычайно нервно, на взводе. Сергей, явившись в клуб, в плотницкую подсобку, словно предчувствуя сгущающиеся тучи, переодевался нехотя. Владельцы установили для плотников специальную клубную униформу – полувоенные высокие ботинки, чёрные кожаные штаны, обтягивающие ноги и очень скрипучие, кепки, похожие на зэковские в СССР, и грубые чёрные брезентовые фартуки, чуть прикрывавшие голый торс.
Главным плотником назначили Изю Циммермана, как более мощного и более «ариистого» (настоящий блондин). Сергею же была уготована роль «оруженосца» (таскать за Изей тяжелую, грубо сколоченную деревянную разноску с плотницким инструментом).
Главной работой плотников была починка дверей и замков туалета – хмельные завсегдатаи клуба часто вымещали свой темперамент на оборудовании туалетной комнаты. За рабочий вечер (от трёх пополудни до десяти) плотникам приходилось не раз проходить сквозь зал, заполненный гостями, из плотницкой к туалету, и заниматься починкой.
– Они это специально делают, поверь мне, – заявлял не раз Изя, имея в виду порчу замков и дверей. – Разломают всё, а потом пялятся на нас.
– Не обращай внимания, – успокаивал его Сергей.
– Как не обращать, когда на твою жопу глазеют десятки глаз?.. Хорошо, что не сказал начальству, что я еврей. Уже давно бы сотворили с нами гнусность. У них рожи эсэсовцев, у этих дуболомов в коже с заклёпками.
– Ты же собирался им мстить за наших дедов, – напомнил с усмешкой Сергей недавнюю Изину браваду.
– Как бы они за своих дедов нам не отомстили…
В тот вечер Сергей немного опоздал. Изя уже вовсю занимался ремонтом фанерной двери. В зале было накурено, очень людно и очень душно – пот стекал градом по обнажённым плечам и торсу.
– О майн гот! – не выдержал искушения один из завсегдатаев, весь в чёрной коже, в татуировках, с распущенными длинными волосами, более похожий на байкера, чем на гомосексуалиста. Он вцепился громадной, красной, волосатой ручищей в ягодицу «крепкому плотнику» Изе. Тот, ожидая нападения, ловко отлягнулся и ответил резким выпадом, послав кулак прямо в толстые, в пивной пене, губы негодяя.
– А-а-а!!! – вскричали остальные гомосексуалисты, бросаясь на Изю.
В этот момент Сергей оказался в зале.
– Этого сюда же! На разделку! – рванули ближние геи к помощнику плотника.
Сергей тоже подсознательно все время был готов к нападению. Потому реакция его была мгновенной. Он схватил стул и мстительно метнул его в ряды бутылок с выпивкой, стоявших на витрине за барной стойкой. Раздались грохот и звон бьющегося стекла, вопли Изи, рёв осатаневших от алкоголя гомосексуалистов.
Град ударов, наносимых в челюсти, глаза и носы нападавших, не спасал – противник превосходил и количеством, и массой.
Избитых плотников выволокли из клуба на задний двор для завершения расправы.
Тут Сергей изловчился, взбрыкнул, вскочил на ноги, двумя пинками в пах согнул двух уродов, сжимавших своими клешнями его руки, стряхнул их с себя и, не думая об Изе, словно дикий кот, легко метнулся через высокий бетонный забор.
Пробегая по узкому проулку и перепрыгивая через лужи, он успокаивал себя, что раз он смог вырваться, то Изя тем более одолеет негодяев.
На всякий непредвиденный случай (как этот, например) у них с Изей было тайное место встречи. Это был недостроенный завод Казенкарха. Охрана там почти отсутствовала – только в будке у шлагбаума сидел тихий мужичок в униформе и читал газету.
Уже смеркалось. Сергей незамеченным пробрался на территорию стройки, опасаясь нарваться на собак. Слава богу, собак не было.
Он прошёл, хромая и отирая кровь с разбитого рта, внутрь одного из будущих цехов. Здесь возвышались горы керамзита и штабеля мешков строительных смесей, громоздились упаковки кирпича на поддонах, пирамиды пустых бочек.
Темнота надвигалась стремительно.
И тут появился Циммерман.
Он походил на безумца.
Сергей понимал, что его бегство взбесило Изю. И всё же Сергей не ожидал, что Циммерман озвереет настолько…
Без предисловий и объяснений Изя накинулся на Сергея, нанося ему жёсткие удары с таким остервенением, словно за случившееся в клубе отвечать должен был именно он, Сергей.
Сергей ответил на вызов.
Они бились насмерть. И Сергей проиграл поединок… Да и не было поединка по сути.
Циммерман подавил его своей мощью, сломал, разбил, раздавил.
Сергей навсегда запомнил ту ненависть, которую источал взгляд Изи.
– Ты чего? Совсем с катушек слетел? – прохрипел Сергей, лёжа на куче холодного керамзита.
Циммерман, кривя разбитые окровавленные губы в усмешке, сказал, скатившись с Сергея на спину:
– Какой ты Борзый? Борзой ты! Сиганул от гомосеков, только пятки сверкнули… Меня бросил… Падла…
– Уработал ты их? – не злясь на Изю, спросил Сергей.
– В хлам. В месиво. Больше не будут друг друга в задницы дрючить. Им даже теперь операции по перемене пола не потребуется. Они уже и так эти, как их называют, которые мужики, но бабы?
Сергей выругался.
– Во-во!!! – согласился Изя.
И оба они радостно расхохотались…
В клинике к Сергею отнеслись внимательно.
Проходя тесты и сдавая анализы, Сергей думал, что должно было произойти после его визуального контакта с Циммерманом. Возможно, ему каким-то образом должны были передать приказ о дальнейших действиях.
Эшли все время находилась с ним рядом, но, получив телефонный звонок на мобильный и переговорив, поцеловала Сергея в лоб, сказала: «Милый, у меня срочное дело. Сам домой вернёшься, ладно?» – и стремительно ушла. Сергей был удивлен. Ведь он готовился к задержанию и жесткой вербовке. Что-то не клеилось.
Покончив с медицинскими делами в течение часа, он, с удивлением узнав у врача, что свободен, покинул клинику, ожидая увидеть у входа автомобиль с Эри за рулём, но и его не было. Что же всё это могло значить? Не могло ФБР выпустить его из поля зрения совсем. Где-то должна была находиться наружка.
В глубокой задумчивости Сергей пошёл к студенческому городку. Он не понимал действий ФБР, и это было самое плохое – он не знал, к чему быть готовым.
Алёшин шёл вперёд по улице медленной походкой гуляющего, никуда не торопящегося человека.
Значит, связником у него будет Изя Циммерман, размышлял он. Процесс начался, и от Сергея теперь зависел во многом его успех. Хотя по опыту Сергей знал, что важные операции, которые назначала контора, всегда проводились только первым и вторым номерами. Правда, были ещё и третий, и четвёртый, и пятый номера. И все они сейчас выдвигались на исходные позиции.
А его исходная позиция должна определиться сейчас, немедленно. Он прямо с трапа самолёта попал в лапы ФБР, поэтому информация о дальнейших действиях, как он знал из инструкций, полученных ещё в России, будет доведена до него без прямого контакта, то есть Сергей просто увидит её, открытую для всех, но понятную только ему.
И он её увидел. Проходя мимо высокой витрины офисного центра, он окинул взглядом афишу предстоящих гастролей. Афиша была на русском и английском языках, но предназначалась именно русскоговорящей эмигрантской диаспоре. На афише была помещена фотография уже немолодого человека, очень знакомого в прошлом Сергею. Подпись под фотографией гласила: «Румель Блево. Как создать богатство и сохранить здоровье».
Это был знаменитый в своё время на просторах России аферист Ромка Блевок, собиравший на свои целительные семинары наивных пенсионерок и мало битых жизнью лохов, где впаривал им свои книги и аудиозаписи. Теперь, значит, сюда определился, в Соединённые самые Штаты, понял Алёшин.
Семинары здесь, в городке, планировались через две недели, а в Нью-Йорке уже через два дня, в здании Сайлас-Холл, 87-я стрит. Начало в 19.00 по местному времени.
Вот она, та самая открытая информация, видимая всем и понятная только Сергею. Встреча со связным назначена в Нью-Йорке, в Сайлас-Холл, под крылом Ромки Блевка.
«Значит, – подумал Сергей, – снова Нью-Йорк».
Отпуск на три дня он свободно подпишет у начальства колледжа. От Эшли, которую ФБР, естественно, командирует вместе с ним, он благополучно оторвется в громкоголосом лектории – люди Блевка надёжно удержат её в зале своей болтовнёй, а он, получив инструкции от Циммермана, начнёт действовать.
Таков план. Всё просто и красиво. Только тревога о неожиданном уходе Эшли из клиники мешала Сергею чувствовать себя уверенно. Что же планировало ФБР? Американцы предоставляли Сергею вести «свою операцию», чтобы накрыть с поличным в самый важный момент, – это сомнений у него не вызывало…
Вернувшись в свой коттедж, Сергей увидел Эшли и изобразил на лице лёгкую улыбку человека, получившего от прогулки удовольствие.
– Вот и я, дорогая.
– Что, как сердце?
– Сказали – нервное напряжение. Ничего страшного.
– Нервное напряжение. Понимаю.
Эшли сидела на диване, поджав ноги, и не верила его радостному настроению.
Сергей объявил:
– Еду в Нью-Йорк. Дня на два-три. – Сказал он это уверенно, давая Эшли понять, что он не спрашивает её позволения и не считает себя от неё зависимым.