– Думаете, аппарат захотят угнать в Штаты? – спросил Загин.
– Что я думаю, я тебе не скажу, Загин, – отозвался Харченко, отходя от пульта. – А теперь пойдёмте на инструктаж. На всё задание отводится недельный срок. Я буду ждать вас, как всегда, с положительным результатом.
После двухчасового инструктажа весь отряд, направляемый на поиски пропавшего аппарата, сытно накормили, одели в камуфляжи с эмблемами МЧС России и собрали в актовом зале для последней напутственной беседы.
Александра сидела в последнем ряду, изучая затылки тех, с кем ей предстояло выполнять ответственное задание. Командиром отряда был назначен, к удивлению Александры, майор Зужев. Его заместителями стали: капитан Ургинов, Александра и майор Князев из спецотряда особого назначения. В группу были включены двое «головастиков» – Шелушев и Барон и вся группа обеспечения. Плюс четверо вертолётчиков. А также взвод отряда особого назначения, в обязанности которого входило военное прикрытие поисковой экспедиции. Всех вместе – двадцать пять человек.
Трое полковников, давая последние пояснения, ещё раз повторили меры предосторожности. Связи с внешним миром, в целях соблюдения секретности, у отряда не будет. На выполнение задания давалось семь суток. В случае неудачи в указанный срок – выход на связь и получение новой вводной, для чего конверт с номером 1, 2 или 3 следует вскрыть. В случае невозможности возврата аппарата – испытуемый образец требовалось уничтожить путём подрыва.
Полковники продемонстрировали две плазменные бомбы, вмонтированные в титановые чемоданчики, похожие издали на автомобильные переносные холодильники. Всем объяснили, каким образом привести бомбы в боевое положение. Диаметр взрыва – пятьсот метров. По вспышке космические спутники определят, что аппарат уничтожен. При необходимости применять оружие на поражение – сантименты в вопросах обороноспособности государства неприемлемы.
После этого пошли в оружейную получать оружие.
Здесь была стерильная чистота, словно в больничной операционной. В углу лопотал телевизор – шёл выпуск вечерних «Новостей»:
«Как известно, события в Республике Конго продолжают развиваться по крайне напряженному сценарию. Переговоры между повстанцами и президентом страны, поддерживаемым армиями соседних Анголы и Замбии, сорвались. Попытки миссии ООН выправить ситуацию, уберечь страну от гуманитарной катастрофы, окончились провалом. В районе сосредоточения многолюдных лагерей беженцев разгорелись боевые действия. Агентство ИТАР-ТАСС сообщает, что на территории, контролируемой повстанцами, пропали двенадцать граждан России – это женщины, вышедшие замуж за учившихся в нашей стране конголезцев и переехавшие на постоянное место жительства в Конго. Судьба их неизвестна. В сложившейся ситуации принято решение направить в Конго поисковый отряд МЧС для спасения наших граждан».
Александра ядовито усмехнулась – вот какая официальная легенда их поисковой экспедиции – благородная забота государства о своих гражданах. Лицемеры. Лучше бы уж совсем ничего не сообщали.
Диктор продолжал:
«В Конго также находятся граждане США, Бельгии, Франции, Великобритании. Для их эвакуации альянс НАТО уже направил в Конго сто двадцать пять морских пехотинцев. МИД России и США подтвердили готовность обоюдной помощи в поиске и спасении своих граждан».
Теперь всё вставало на свои места. Американцы ищут наш аппарат, заботясь о своих гражданах, и мы ищем свой аппарат, заботясь о своих гражданах. При этом дан приказ вести огонь на поражение в случае необходимости. Какой? Они могут попытаться отбить аппарат силой, если первыми к нему выйдем мы. И наоборот.
Участники экспедиции получили стандартный комплект оружия для спецопераций: автомат «абакан», восемь магазинов с патронами, пистолет с запасным магазином, нож, две наступательные и две оборонительные ручные гранаты. Два чемодана с бомбами поручили капитану Ургинову и лейтенанту Михайлову.
Надев на себя снаряжение, Александра взглянула в зеркало – мать родная, она выглядела как солдат-агрессор. Видели бы сейчас её родители. Отец точно бы заявил: «Никогда, слышишь, Александра, никогда ты больше не будешь в этом участвовать!»
С полигона полетели в Астрахань на двух транспортных вертолётах. Полковники провожали. До начала операции оставалось семьдесят минут.
Транспортный самолёт Ил-76 МЧС России гудел включёнными турбинами. В грузовом отсеке стояли два новейших десантных вертолёта «Оборотень» с отвинченными лопастями. Эти машины, в случае неудачи миссии, тоже требовалось уничтожить. Ни одна новая оборонная технология не должна была уйти из России в чужие руки.
Отряд закончил погрузку. Самолёт вырулил на взлётную полосу.
Операция началась, время пошло.
Турбины противно загудели, самолёт рванул и помчался, сотрясаясь. Александра откинулась в кресле, глядя в иллюминатор. Отрыв от земли. Полетели!
Сделав круг, самолёт начал набирать высоту.
Теперь можно было оглядеться. И первый, с кем Александре захотелось побеседовать, был «головастик» Барон – при нём пропавший аппарат уходил в испытательный полёт.
Автомат и снаряжение очень мешали.
Ворча про себя, Александра поднялась со своего места и пробралась к задумчивому Барону.
– Можно вас отвлечь от размышлений? – приветливо улыбнулась она.
Барон поднял на неё взгляд. Не меняя выражения лица, согласился:
– Пожалуйста. Присаживайтесь.
Усевшись и водрузив автомат между ног, Александра ещё раз улыбнулась.
– О чём вы думаете?
– В смысле?
– Вы были так погружены в свои размышления. Думаете о том, что послужило причиной аварии аппарата?
Барон посмотрел в потолок.
– Всё будет ясно на месте.
– Возможно, простая поломка?
– Может быть, поломка, может быть, ошибка в расчёте испытательной траектории, может быть, элементарный сбой компьютерной программы.
– Кто же проводил расчёты?
– Я, Шелушев, Салеев, Фалеев, Мякишев, Касаткин. У каждого свои полётные задания. Аппарат отработал над территорией России по моим траекториям и над Тихим океаном. Вчера испытывались технические характеристики аппарата по полётным заданиям Шелушева, Фалеева и Салеева. Техника отработала над Индийским океаном и вдруг, нарушив полётное задание, сорвалась и пропала в экваториальной сельве.
– А пеленг? Ведь должен присутствовать пеленг на случай аварии?
– Нет. Техника секретная. Никаких самоуказателей.
– Значит, сейчас говорить о причинах аварии рано?
– Естественно. Зачем делать умозрительные выводы, когда в ближайшее время всё будет ясно воочию.
– Тогда скажите, что, по-вашему, случилось с Салеевым? – Александра перевела разговор на происшествие в НИИ. – Вы замечали за ним расположенность к суициду?
Барон тряхнул головой.
– Глупости. Виктор не мог себя убить. Не было у него причин. Впереди было завершение интереснейшего проекта, у истоков которого он стоял, открывались новые перспективы. Зачем себя убивать?
– Человек живёт не одной работой.
– Для учёного наука – это главное!
– У него произошёл разрыв со своей женщиной.
– Ха! С женщиной. Да он никогда не относился к ней серьёзно. Ушла и ушла. У него были другие планы… То есть его подруга не входила в его планы.
– Он делился с вами планами?
– Выпивали, говорили. «Катюха не тот человек» – его слова. Он собирался ещё несколько лет заниматься только карьерой. Рассчитывал огрести кучу денег. Премию за аппарат нам всё равно дадут, только из-за аварии чуть позже, чем все мы планировали. Из-за Катьки он стреляться бы не стал. Нонсенс.
– Значит, он был честолюбив?
– Как все мы.
– Когда вы улетали на полигон, у вас уже было готово расчётное задание?
– Да. Мы приехали, ввели в бортовой компьютер задание и начали испытания.
– То есть перед вводом в память компьютера вы задание не перепроверяете?
– Вы задаете дилетантский вопрос. Всё было проверено десятки раз в НИИ. Это к тому же было не первое испытание аппарата. Всё отлажено… Может, брак в механике?
– Получается, ошибку в расчётах вы исключаете?
– Исключать не нужно ничего. Аппарат упал, значит, есть причина.
Тут Александра отчётливо поняла, из-за чего мог убить себя Салеев – он вдруг обнаружил ошибку в своём полётном задании.
От этой мысли ей захотелось подпрыгнуть и заорать на весь самолёт: «Нашла!», но вместо этого, мягко улыбнувшись и извинившись, она вернулась на своё место.
Раскрыв рюкзак, она извлекла ноутбук, включила его и вывела на экран данные расчётов – цифры, цифры, цифры. Ваня Купчик, обследуя место самоубийства Салеева, педантично перефотографировал содержимое около двадцати скоросшивателей, лежавших на столах, рядом с расчётным компьютером. Кругом голые цифры.
Итак, Салеев сидел в кабинете, проверяя кое-какие свои выкладки, и, видимо, тут его озарило – что-то он напутал, и это что-то должно было привести к аварии аппарата… Тогда он ужаснулся и убил себя.
Какие нестыковки у этой версии? Салеев мог позвонить на полигон и предупредить об ошибке в расчётах.
Александра быстро зашуршала клавишами, проверяя все исходящие телефонные звонки из НИИ за ночь перед самоубийством Салеева, – звонки были только по городу.
Переключившись на данные из скоросшивателей, она снова устремила взгляд в ряды цифр. Цифры, цифры. Какого чёрта? В цифрах ей не разобраться.
Найдя взглядом майора Зужева, она поманила его рукой.
Тот с готовностью подошёл, придерживая автомат:
– Слушаю.
– Скажите, Андрей Семёнович, почему Касаткин, тот, что поручил вам передать Салееву насчёт проверки шестнадцатой расчётной цифры, предупредил, что позднее сам обратится в НИИ за данными, а не попросил Салеева сделать это, как только всё будет проверено?
Зужев открыл рот, переваривая вопрос, и расплылся в улыбке:
– Салеев не мог позвонить на полигон – у НИИ отсутствует исходящая междугородная связь. Блокиратор.
– А с полигона можно звонить в институт? Или тоже нельзя?