– Можно.
– Спасибо.
Теперь всё вставало на места – Салеев уже не мог предотвратить надвигающуюся аварию, потому и застрелился. Для него свой личный крах как учёного (он совершил роковую ошибку в расчетах) оказался настолько шокирующим, что он предпочёл расстаться с жизнью. Вот так. Правда, самой Александре это казалось слишком пафосным. Жизнь, в любом её проявлении, всё же лучше, чем небытие. Но это она так считала, а как там у них, у гениев, принято, не ей, простому следователю-секретнику, судить.
Александра вдруг увидела, как изменился в лице стоящий рядом с ней Зужев: в его глазах мелькнуло удивление – он смотрел на экран ее ноутбука. Александра перевела взгляд на экран – вместо цифр там появилась расписанная жёлтыми и зелёными пятнами карта местности с изгибом реки. Это тоже информация из скоросшивателя, подумала она. Ударом пальца по клавише погасила экран и улыбнулась Зужеву. Тот, озадаченно кашлянув, смущённый, пошёл прочь.
Теперь Александра была уверена в причастности Салеева к аварии аппарата… А всё начиналось как заурядное самоубийство.
Две ночи после «контакта» с Василием Сергей горел в «адском огне» сомнений. Он ощущал необходимость форсировать общение с объектом – это ему подсказывали опыт и нюх разведчика, приобретенные за многие годы опасной работы нелегалом. Не зря контора пошла на прямое раскрытие Зимина – Сергей допускал, что момент передачи пароля мог быть зафиксирован ФБР. Внешне вроде бы всё прошло гладко, но сосущее чувство под лопаткой подтверждало его догадку о том, что он попал под колпак… Неужели глобальное преобладание советской разведки в прошлом и теперь, после двух десятков лет новых проектов открытого сотрудничества с американцами, превратилось в пшик? Советские разведчики в большинстве случаев переигрывали ЦРУ и ФБР. А сейчас? Провалы, разоблачения, преднамеренные сдачи позиций. Провал одиннадцати нелегалов из-за грязного предательства. А куда смотрела контрразведка? Вопросы, на которые Сергей не мог получить ответ. Кому он мог верить в сложившейся ситуации? Только себе, своему мозгу и своему чутью профи.
А чутьё подсказывало Сергею – необходимо было форсировать контакт. Требовалось ещё раз переговорить с Василием, только тогда Сергею станет понятно, как вести себя дальше. Василий, во время первого и единственного разговора, утверждал, что «пуст», что мозг его не владеет информацией, необходимой конторе, и в то же время он знал, что обладал такой информацией. Что это было? Истинная правда или хорошая актёрская игра? Что должен был узнать Сергей? Согласно заданию, объект сам сдаст информацию, а на Сергея выйдет связной. Связной, конечно, Зимин, предположил Сергей. Сергей передаст ему информацию. А потом? Потом, по здравому рассуждению Сергея, о нем просто забудут, как и о Василии. Они пешки в большой игре. Им могли пожертвовать в любой момент не задумываясь. И этот час настал. Последний его прорыв.
Латинос, с интересом наблюдавший за Сергеем, свисая с верхней лежанки, наконец не выдержал и начал разговор на тему, давно не дававшую ему покоя:
– Почему всё время молчишь, Насильник?
Сергей очнулся от дум и уставился в ненавистное лицо соглядатая, ещё не совсем вернувшись в реальность сырой, мрачной тюремной камеры.
– Что ты спросил?
– Почему молчишь всё время?
– Думаю.
– О чём?
– Какая тебе разница? – Сергей раздражённо отвернулся от латиноса.
Латинос заулыбался, сказал уверенно:
– Бежать собрался!
– Не говори чепухи. Отсюда не убежишь.
Латинос вдруг поскучнел и повалился на тонкую, жесткую подушку. Сказал, зевая, глядя в потолок:
– Ты прав. Не убежишь. Но ты думаешь о побеге!
– Я?! – Сергей вскочил.
Латинос, улыбаясь, заверил:
– Знаю, знаю – всё время думаешь о побеге, потому всегда мрачный – бежать-то невозможно! Будешь сидеть здесь много-много лет. Всегда!
Злорадство латиноса взбесило Сергея.
– Раз я думаю бежать – сообщи кому следует!
– Что?! – Латинос дёрнулся, как от пощечины. Он приподнялся, опираясь на локоть. – Ты кем меня считаешь? Соглядатаем?!
– Соглядатай и есть!
– Убью! – Латинос кинулся на Сергея, но Сергей мощным ударом опрокинул его обратно на подушку, разбив при этом рот.
Он изливал свою ненависть и отчаяние в ударах, наносимых ненавистному шпиону, приставленному к нему.
Латинос потерял сознание.
Сергей неожиданно очнулся от приступа ярости, отошёл от нар к противоположной стене, потёр разбитый кулак. Бежать! Конечно, нужно бежать! Только так он спасёт себя из американской западни. Спасёт себя и объект.
Алёшин решил немедленно пойти на контакт с Василием и посвятить того в свой план – он передаст через связного Зимина, что контора сможет получить информацию, только вызволив их обоих из неволи. Этот план, несомненно, заинтересует Василия. Сергей попросит его выдать часть информации, чтобы в конторе заглотили наживку. Если информация будет важная, контора найдёт способ вытащить их из тюрьмы, хотя Сергей не представлял, как это можно сделать. А если контора отступится?
Сергей бросился на свою нижнюю лежанку, уткнулся лицом в подушку. Он хотел забыться сном и не мог. Но он твёрдо решил действовать так, как придумал в эту беспокойную ночь…
Побудка прозвучала для Сергея набатом. Латинос уже был на ногах, нервно прохаживаясь по камере, то и дело поглядывая на лежавшего Сергея. Его разбитое лицо заплыло синяками. Неприятностей с тюремным начальством теперь Сергею было не избежать. Вот тебе и форсирование контакта. Упекут на пару недель в карцер, и ау! А что за это время произойдёт с Василием? Одному Богу известно.
Сергей потёр ноющие болью, разбитые костяшки своего кулака – давно он не бил чужие физиономии, а у подлеца латиноса рожа оказалась твёрдая, как деревянное полено. Идея! Будет называть соглядатая Буратино – в переводе на русский и английский языки – «деревянная рожа».
– У-у-у! – протянул Сергей, отрывая лицо от потной подушки – встать было неимоверно трудно.
Он посмотрел на латиноса.
Тот, ударив себя в грудь, склонился над Сергеем.
– Я не соглядатай! – заявил он.
Сергей не стал спорить.
Раздался сигнал к выходу из камер – сработали автоматические замки, и кованые решётчатые двери откатились в сторону.
Сергей и латинос вышли в коридор и, как и остальные заключенные, встали перед своей камерой.
Началась утренняя перекличка.
Сергей негодовал про себя: как он мог позволить вовлечь себя в скандал с дракой? Соглядатай сделал своё дело – сорвал его план. Разборки из-за разбитой физиономии латиноса отнимут время, и всё может полететь в тартарары!
Перекличка прошла спокойно, но вспухшая физиономия латиноса привлекла внимание охранников. Один из них подошел к латиносу и, уперев дубинку ему в подбородок, с ненавистью спросил:
– Кто тебя избил, скотина? Этот урод? – кивнул он на Сергея.
Сергей ждал немедленного удара дубинкой, но латинос хрипло отозвался:
– Нет, не он.
– Кто же? – хмыкнул охранник. У него с утра было хорошее настроение.
– Я сам себя ударил.
– Как это? – Охранник притворно растерялся.
– Я бился лицом о стену.
– Зачем?
– Было плохое настроение.
– Я тебе его улучшу, идиот! – Охранник, вкладывая всю свою ненависть к опостылевшей работе, врезал латиносу дубинкой по груди.
Тот согнулся от боли.
Охранник приказал:
– Разогнись, скотина! Я тебя не бил, а только погладил!
Посмотрев на Сергея, охранник и ему пригрозил дубинкой:
– Если он еще раз ударится рожей о стену, я этой штукой разделаю твою физиономию, чтобы вы, соседи по камере, были как близнецы – на одно лицо!
После этого, умерив гнев, охранник приказал всем повернуться налево и двигаться вереницей по коридору, в столовую на завтрак.
Поступок латиноса несколько озадачил Сергея. Возможно, он не имел разрешения вмешиваться в контакт Сергея с объектом. ФБР всё держало под контролем!..
В огромном зале столовой заключённые двигались единой очередью к столам раздачи.
Стоя в очереди, Сергей увидел на раздаче Зимина – тот ловко орудовал черпаком, отмеряя порции картофельного пюре.
Шлёпнув порцию пюре Сергею в миску, Зимин сурово сказал:
– Быстрее, быстрее! Пошевеливайся!
И перевёл взгляд на следующего заключённого.
Всем было ясно, что раскладчик торопил Сергея в очереди вдоль раздаточных столов, а Сергей понял, что ему передала контора – контакт с Василием должен быть форсирован.
Сидя за длинным столом, Сергей ел, не ощущая вкуса пищи, соображая, как вести разговор с Василием. Вообще Сергей обратил внимание, что в Штатах пища не обладала ярко выраженным вкусом, была какая-то пресная, однообразная, что бы ты ни ел – мясо, картошку, хлеб или сладости. То же самое он испытывал во время пребывания в Германии. Про Израиль говорить нечего – там иногда приходилось есть кошерное, чтобы поддерживать легенду. А вот в Южной Америке, как и в России, пища была вкусной. Почему так?
Сергей посмотрел на сидящего рядом жующего латиноса, хмурого и задумчивого. Тот, заметив взгляд Сергея, хмыкнул.
Вот еще забота, подумал Сергей. Надо придумать, как избавиться от этого приставленного к нему соглядатая.
После завтрака заключенные вышли во двор – транжирить время до обеда.
Латинос не отставал от Сергея, следуя по пятам.
Сергей демонстративно не отвечал на его попытки завязать беседу. В то же время Сергей держал в поле зрения Василия. Тот, как всегда, сторонился других заключенных, одиноко передвигаясь вдоль высокой стены из металлической сетки, ограждавшей двор для прогулок от просторного пустыря, тянувшегося до самой каменной ограды. Сергею было больно видеть, во что превратился, стараниями спецагентов, некогда мощный, здоровый мужчина. Его подавили не только морально и психологически, но и физически: он стал развалиной. Такая же перспектива ожидала и Сергея, если контора не вытащит его из ловушки, в которую сама же и определила.