Маслов покрутил пальцем у виска.
– Ты с ума спятил! Здорово тебе американы мозги почистили! Откуда здесь взяться твоей Саре? Заскучал по смазливой девочке?!
– Маслов, не мути… Я ведь всё равно узнаю, в чём тут дело!
Маслов показательно вздохнул, мол, выдаёт информацию под давлением.
– Хорошо. Сдам тебе эту прекрасную девушку, потому что дело абсолютно чистое!
– Ну…
– Она не из МОССАДа.
– Что? – Сергей удивился – вот так номер. Спросил бестолково: – Она что, из ЦРУ? Теперь тебя курирует, как меня Эшли?
– Кого она курирует, тебя не касается. Она из конторы, дурак! Всё время вела тебя, так, для подстраховки… Понял теперь, что контора тебя ни на шаг не отпускала? Стерегли своего героя!
Теперь Сергею всё стало понятным – встреча с Сарой на пограничном переходе с Финляндией, её перелёт в Штаты в одном самолёте с Сергеем, её усиленные попытки завязать с ним любовные отношения и упорное желание завести Сергея в Сайлас-Холл на рандеву со связным… Теперь она здесь… Да, теперь очень многое становилось понятно. Но не всё.
Маслов внимательно наблюдал за Сергеем. Тот ещё секунду думал о Саре, а потом решил про себя, расслабляясь, – Сара теперь действительно прерогатива Маслова. И бог с ней! Забыть и не вспоминать!
Сергей подошёл к столу, придвинул к себе работающий ноутбук. На экране была страница Маслова в социальной сети со стихами.
– Маслов, это что такое? Соцсеть, стихи… А? – Сергей с улыбкой кивнул на ноутбук.
Маслов благодушно отмахнулся:
– Изливаю душу.
– Ну, ты, Маслов, даёшь! Творчеством, значит, занимаешься на рабочем месте?
Маслов призывно похлопал по коже дивана рядом с собой.
– Давай, Серёга, пообщаемся по-мужски. Коньяк или кофе?
– Сам догадайся, – заулыбался Сергей.
– Догадался, как видишь. – Маслов указал на сервированный выпивкой и закусками столик, перед которым сидел. – Давай начнём, а то благодатная жидкость испаряется!
– Только не говори о цене этой жидкости!
– И скажу!
– Ты скажи другое! Что, Сара правда была моим прикрытием? А? Или в случае чего могла меня… – Сергей снова вернулся к мыслям о Саре.
Но Маслов остался благодушным.
– Тебя? Не пори ерунды. И забудь, как о наваждении.
Усевшись на диван, Сергей с грустной улыбкой (большего ему не узнать и милую Сару, скорее всего, уже не увидеть) вернулся к самой больной для Маслова теме:
– Так как человек-…уй?
– Человек-…уй уже не актуально. Это старо! Интернет приветствует только новые идеи!
– Понятно… А дела в Делавэре? Наказал негодяев?
Маслов неуверенно пошевелил плечами. Стало ясно, что никого он не наказал, и даже не пытался этого сделать. Но сказал:
– Наказал!
Сергей расхохотался. Притянул к себе толстяка, обхватил рукой, нагнув голову, и кулаком почесал ему лоб.
– Вот тебе за враньё! Хитрый еврей!
Маслов не сопротивлялся, подождал, пока Сергей оставит его в покое, после чего сказал ворчливо:
– Набрался американских штучек – лоб кулаком чесать… Привыкай к русскому. Пить будешь?
– Ё-ё-ё-ё-ё. – Сергей раскинул руки вдоль спинки дивана. Маслов был неисправим. – Наливай.
– Одно требование.
– Ну?
– Ни слова о работе!
– Ни слова! – согласился Сергей.
А после было свидание с Александрой.
– Я много думал о вас, – сразу признался Сергей.
– Вот как? – притворно удивилась Александра.
Сергей подумал, что она скажет что-то ещё, но женщина только улыбнулась и взяла его под руку.
– Куда пойдём? – спросил Сергей.
– Вы кавалер, предлагайте, – сказала Александра.
– Рядом Ледовый дворец… Хоккейный матч. Пойдём?
– С удовольствием! Кто играет?
– Какая разница?
Александра пожала плечами, снова улыбнулась, давая понять, что ей всё равно.
Сергей не удержался, спросил серьёзно:
– А что, если я скажу вам что-то очень важное?
– Ого! И таким загробным тоном!
– Я не шучу!
Александра, несмотря на сильнейшую симпатию к разведчику, не хотела форсировать событий.
– Подождём, – сказала она улыбаясь.
И Сергей, сразу потеряв серьёзность, согласился, смешливо хмыкнув:
– Точно… Подождём, твою мать!
– Помните ту песню?
– Да. Мы познакомились тогда, в вашей машине, под эту песню.
– Да. Я помню.
– И я.
Билеты в кассе Ледового дворца продавались свободно.
Александра, вслух прочитав афишу:
– «Открытый чемпионат. «Динамо» – «Больцано», – обернулась к Сергею: – Что это за «Больцано» такое?
– «Больцано» (Неаполь). Итальянская команда.
– Италия играет в хоккей? – удивилась Александра.
– Ещё как!
– А почему команда из Неаполя в нашем чемпионате?
– Сейчас такая политика, чтобы у нас играли российские и зарубежные команды в общем турнире. Всё из-за денег. На зарубежные клубы лучше ходят зрители.
– Вы дока в хоккее. Что, они очень сильны, эти «Больцано»?
– Мальчишки со двора их обыграют, не особо напрягаясь.
– Вот как! Зачем же их пускают в наш чемпионат? – удивилась Александра, а сама наслаждалась разговором с Сергеем. Ведь мига тогда хватило, чтобы в сердце всё перевернулось. Звучание его чуть подсевшего голоса, немного резкие движения, неуклюжие попытки понравиться – всё это опьяняло Александру.
– Зачем пускают? Чтобы ходили зрители на хоккей. Я же говорил.
– Да. Но они плохо играют. Кто пойдёт смотреть на плохую зарубежную команду?
– Мы же идём!
– Точно. Куда идти?
– Вон вход.
– Билеты дорогие?
– Я взял подороже, чтобы было лучше видно.
– Отлично. За кого будем болеть?
– Это сложно… Надо подумать…
Сергею было очень хорошо. Неужели, после стольких лет трудов и лишений, судьба стала ему благоволить и к любви родных прибавится любовь прекрасной женщины?..
Сергею запомнился последний разговор с Василием – они были на борту Ту-134, сидели в самом хвосте, у турбин, гул которых давил на ушные перепонки и вносил известный дискомфорт.
Разговор с Василием состоялся уже на подлёте к Москве. Почти всё время полета Василий провёл в начале салона, у кабины пилотов, где устроилось начальство. Встречать языка в Санкт-Петербург прилетел сам куратор проекта, генерал Абосимов, он же провёл беседу с Василием, узнав от него имя Магистра, а также всю подноготную его отношений с Василием.
Вернувшись на своё место, Василий радостно вздохнул.
– Облегчил душу? – улыбнулся Сергей.
– Слава богу. Очень долго я носил это в себе и не знал, как разрулить ситуацию. Он был моим другом, а предавать друга я не хотел. Его дела мне были по большому счёту безразличны, его организация, его акции… Меня это не касалось. Но в последнее время он стал наседать на меня, чтобы я организовал ему выход на американцев. Но одно дело – борьба за свою идею, а другое – связь с чужим государством. Это попахивало изменой.
– Но ты же сам спровоцировал американцев, – напомнил Сергей.
– Всё время себя виню. Как это могло произойти? Алкоголь. Так его растак! Я проворачивал сделку с поставкой беспилотников в Тринидад.
– Я в курсе. Весь мир в курсе.
– Да уж.
Василий задумчиво помолчал, затем продолжил:
– Короче, я в пьяном виде что-то такое ляпнул. На меня вышли агенты ЦРУ, и закрутилось – обвинение в связи с террористами, выступающими против США, арест в Индокитае, экстрадиция в США, промывка мозгов, тюрьма. Они хотели выйти на Магистра, видимо, думали, умники, что смогут управлять им, давать прямые приказы. Как бы не так! Он делает только то, что сам считает нужным.
– Ну, и сдал бы его, раз он такой неуправляемый.
– Сергей, я торговец. Но Родиной не торгую. Бог знает что сейчас в голове у моего друга детства. Может быть, он деградировал, перестал понимать, что к чему, потому и увлёкся этой идеей? А?
Сергей пожал плечами, спросил:
– Теперь накроют всю организацию?
– Надеюсь.
– А ты? Что будет с тобой?
Василий безмятежно улыбнулся:
– Не знаю. Сказали, придётся какое-то время, пока идёт следствие, пожить под надзором, в санатории ФСБ. А дальше? – Василий пожал плечами. – Не знаю. Вроде закона я не нарушал. Не донёс? Я и не обязан был доносить. Это ведь предстоит ещё выяснить – правда ли, что все те аварии – дело рук Магистра, или его слова – фантазии, которые он излагал мне под пьяную руку…
– Что ж, я очень рад, что всё так хорошо закончилось. – Сергей опустил свою ладонь на руку Василия, легонько сжал её. – Рад, что мы выбрались с той зоны.
– С чужой зоны! Да… В своей сидеть не сладко, а в чужой во сто крат хуже!
– И главное, ни за что!
– Точно! О-хо-хо-хо… Ни за что!