— Догадался…, - проворчал старик. — На покой меня отправлять будешь. Все, отслужил свое. Только внучек не обижай. Пристрой их куда-нибудь к полезному делу…
Опричники тихо засмеялись. Анциферов насупился, ничего не понимая. Или над ним так изящно изгаляются, или происходит нечто такое, что изменит его жизнь. Хотя. Чего ее изменять? Она на закате. Вот-вот в Небесные Чертоги переселится.
— Да не собираюсь я тебя трогать, Петр, — неожиданно для Анциферова ответил государь. — Пока… Я же не зря с тобой о Назарове разговор завел. У него с тобой родство по крови, а значит, имеет право на наследственное наместничество, так?
— Так-то оно так, — осторожно ответил старик, острым умом понимая готовящуюся рокировку. В душе забрезжила надежда, что внучки по миру не пойдут. Но пока решил не торопиться впереди телеги. — Парнишка нашей крови, пусть и с другой Яви. Знаешь, княже, я уже привык в своей глуши к разным случаям…
Он резко замолчал, поняв, что перебивает хозяина.
— Ну, и как ты смотришь, если Никита под твоим крылом потихоньку будет опыта набираться? — Юрий Иванович взглянул на старика, задумчиво уставившегося на молочную кисею, закрывавшую озеро. — С годик так. Планирую я ему баронство дать, а это уже совершенно другой расклад.
— Баронство? За какие такие услуги? — по-настоящему удивился Анциферов.
— Чтобы парень не сбежал к себе, когда найдет путь, — сказал Зайцев. — Мы пытаемся нацепить на него якорь. Конечно, подвиг ему какой найдем, или толкнем мальчишку на оный. Пусть окажет услугу своему государю. Вот и получит титул.
— Но почему?
— Он сильный артефактор и боевой маг, — в разговор вступил Басманов. — Но самое главное: Назаров является «ключом» к телепортациям в чужую Явь.
— У мальчишки жена дома осталась, — проворчал Анциферов, — а вы его под замок посадить хотите. Не по-людски это.
— Зато цель прекрасно мотивирует человека, — усмехнулся Зайцев. — Вдруг ему захочется остаться здесь. Жену перетащит сюда. А чтобы не скучал — еще пару горячих красоток подберем. Он ведь сам говорил, что работа может растянуться на пять лет.
— Баронство, значит, — почесал затылок старик. — С точки зрения полезности — идея правильная. Остается только уговорить мальчишку. Я бы, конечно, его натаскал, заодно звериной магии научил бы. Но как же быть с княжичем Владимиром?
— А что с ним такого? — хмыкнул Великий князь.
— Ну… мы же однажды разговаривали, что Боровичи отойдут твоему старшему сыну в удел.
— Володька сядет в Вологде, — ответил Юрий Иванович. — Там рядом мой брат Всеслав из Ярославля присмотрит. С графа Валуева я снимаю полномочия, будет советником сына. Егор Александрович — мужик серьезный, грамотный, но за годы верховенства слегка чутье политическое потерял. Пусть помогает Володьке. Для него эта должность в самый раз.
— Твое решение, княже, — пожал плечами Анциферов. — А какая цель твоей рокировки? Ладно, с сыном сам разберешься. Но зачем парнишку Назарова на самый край кидаешь? Полагаешь, он сможет справиться с новгородскими кланами? Борецкие до сих пор не могут простить потери стратегического участка. С моим родом бодались, а тут Никитка неизвестно откуда вынырнул. Начнут копать… А тут еще и Станислав…
Петр Григорьевич резко замолчал. Не о погибшем сейчас речь.
— Им и того хватает, что Тихвин пока не перешел под мою власть, — усмехнулся Великий князь. — Куда рот разевают… Если бы ранее согласились принять условия Москвы, а потом Твери, жили бы спокойно. Наместничество отбирать у них никто не собирался, земель предостаточно для дворянства. Не понимаю, почему упираются.
— Борецкие — сила в Новгородской Республике, — старик поглядел на небо, уже очистившееся от тумана. — Тяжело с ними переговоры вести. Торговля, свобода слова и передвижения, народное вече до сих пор силу и влияние имеет. Зачем им идти в Русь? Они с Ганзой в обнимку живут, с немецкими княжествами торгуют, с франками и британцами.
— Да ничего они не имеют! — неожиданно рассердился Зайцев, вклиниваясь в беседу. — Вече — всего лишь видимость народного управления! Знал бы ты, Петр Григорьевич, кто там реально управляет всеми процессами! Несколько кланов распределили между собой сферы влияния, а на людях играют свою роль. Всем кажется, что перестать сегодня устраивать Борецкие новгородцев, запросто их сместят и поставят, например, Авиновых или Остафьевых. Хрен редьки не слаще!
— Вам виднее, — увернулся Анциферов. — Только не пойму, какую роль должен сыграть Назаров? И должен ли я дать ему свою фамилию? Слишком туманно его происхождение.
— Здесь все решает Сила его крови, в которой одинаково и Назаровых, и Анциферовых. Пусть Дмитрий Ефимович побесится, когда узнает.
— А ты доверяешь парню? — напрямую спросил Анциферов. — Вдруг его умаслят речами, как Борецкие умеют? Сам с заразой борешься, и тут же ослабляешь фланги. Новгород нависает на Боровичами, вот что плохо. В городе очень сильно влияние республики.
— Наши товары хуже? — вдруг спросил Великий князь, вставая. — Заводы стоят? Автомобили не выпускаем? Товары для народа за границей закупаем, а, Петр Григорьевич?
— Да все у нас нормально, — яростно почесал затылок наместник. — Я-то о чем думку думаю: единство нам нужно. Территория огромная, а разделены обидами. Купеческая Сибирь сама по себе, Новгород с западом целуется, а мы имеем выход только на юг и чуть на север. Единый хозяин нужен…
— Если будет один хозяин, ему придется снова воевать с кланами и боярскими привилегиями, — строго произнес Басманов. — А против купцов с их барышами и вовсе не устоит. Идея здравая, но кто ее осуществит? Поэтому твой «родственник» станет тем камешком в фундаменте, который и приведет к изменениям.
— Долгая перспектива, — покачал головой Анциферов и насторожился. — Ага, летят!
Откуда-то из камышей раздалось резкое кряканье. Это Никанорыч своим манком давал знать приближающейся стае, что можно садиться на воду. Опричники разошлись в разные стороны и напряженно замерли, глядя на галдящую стаю, планирующую на поверхность озера.
«Родственник, надо же! — ухмыльнулся Петр Григорьевич, упирая ложе дробовика к плечу. — Темнит что-то князь, ой, темнит! Но так даже лучше, а? И Анита с Настей будут под присмотром. Конечно, кровь Анциферовых у мальчишка присутствует, но будет ли это препятствием для Юрия Ивановича, если он высочайшим соизволением выдаст внучек замуж за Никитку? Не совсем хорошо единокровных скрещивать, но, если подумать, ситуация-то странноватая с этим мальчишкой. Допустим, закроем глаза на запреты…Что это дает? А дает многое. Парень, видать, в фаворе у Великого князя, баронство скоро получит, а дальше, глядишь, и кусок пожирнее. Девочки под его крылом защиту обретут, оперятся. Звериная магия в Никитке ощущается, пусть и не такая яркая, как я хотел видеть. Но у него есть другая Сила, с которой он на короткой ноге. С другой стороны, внучки взбеленятся, и будут правы. Тогда остается представить внучкам Назарова как брата. А-аа! Пусть играют, пока мальчишка в силу не вошел. Еще не известно, как он среагирует на давление со стороны осовцев и Великого князя. А он обязательно возмутится, когда узнает, какой якорь на него цепляют».
Главы 6, 7
Глава шестая
Новгород, октябрь, 2011 года
— Вторая посылка, и все таким же способом, — сказал Буслаев, угрюмо глядя на деревянный ящик, аналогичный тому, который появился неведомыми путями в Житной башне аккурат перед страшным происшествием в Изборске. И содержимое его было таким же.
— И снова отрезанная голова, — едва сдерживаясь, чтобы не заорать, добавил Дмитрий Ефимович ледяным голосом. Он прекрасно держался, когда узнал о покушении на Станислава. — Видимо, Рюриковичи решили меня окончательно запугать? Ну-ну… Что скажете, уважаемые?
В кабинете, помимо него самого, находились только самые ближние и верные люди: Устим, буквально несколько часов назад приехавший из Изборска, где велось расследование по взрыву в молодежном клубе; Николка Буслаев; Иерарх местного Магистериума Варлам и родной дядька Савва Федорович, совсем не похожий на местных бояр — подтянутый, благоухающий одеколоном, одет с иголочки, словно британский седовласый джентльмен, да еще с нужным атрибутом в виде тонкой тросточки. Она могла вызывать улыбочки своей нелепостью в мощных руках Борецкого, но посадник знал, что старик напичкал трость артефактами, ставившими силовой щит и генерирующими атакующие плетения.
— Логика тверских понятна, — неторопливо, взвешивая каждое слово, ответил Николай. Директор Сыскной Службы понимал суть жутких демонстраций. Древнее, как мир, послание. Прислали голову Ермила — получили покушение на Станислава. Теперь еще одна голова тех, кто с магом участвовал в акции у Покровки. Что ждать? Войсковую операцию? Или покушение на близких родственников посадника? Запугать Борецких дешевым ходом невозможно. Брат Дмитрий сам человек жесткий, даже жестокий. Вон, на днях казнил двух бедолаг-охранников, прошляпивших того, кто доставил посылку. А десятника Квашнина сослал в порубежный гарнизон нести службу. Еще легко отделался. И ведь не доказали прямую вину этих людей. — Ответный удар они нанесли, и могли бы успокоиться. Но вторая посылка все переворачивает с ног на голову. Значит, Рюриковичи не успокоились, и нам расслабляться не стоит.
— Расслабляться? — прошипел Дмитрий Борецкий. — Ты о чем говоришь, болван? Моего сына чуть не убили. Он сейчас лежит в магической капсуле, подключенный к лечебным аппаратам! Хвала Перуну, что маг-телохранитель активировал все амулеты и ценой своей жизни удерживал защиту над Станиславом! Даже опытные Целители не дают никаких гарантий, что он вернется к жизни нормальным человеком! Да не расслабляться надо, а бить дальше!
Николай мог бы напомнить посаднику, к чему приводит излишний гнев и неправильные выводы из произошедшего. Охранники, например, вовсе не были связаны с тверскими, но тем не менее, отправились на казнь. Буслаев признавал свою вину, что не настоял на переезде Станислава в Новгород на некоторое время, потому что все ошибочно думали о мести Юрия Ивановича в отношении самого посадника, хотя и укрепили охрану мальчишки. Ход тверской Руси оказался симметричным. Там погибли молодые наследники боярских родов — в Изборске похоронили два десятка купеческих детей. Размен логичный, пусть и страшный в своей обыденности, когда сталкиваются интересы двух мощных кланов.