Но я должна была выждать до самой последней возможной секунды и сомневалась, что Джейми сохранит контроль до этого момента. Его черты были искажены желанием убить врага, и очень скоро это желание перевесит мысли о последствиях.
Я не смела со всей определенностью выразить на лице свое намерение, но сощурила глаза и посмотрела на него так твердо, как только могла, приказывая не двигаться. На шее у Джейми вздулись жилы, а лицо потемнело от гнева, но он ответил на мой взгляд еле заметным кивком.
Гарри опрокинул меня на землю и задирал мне юбку, а я картинно сопротивлялась, но главной моей целью было ухватить кинжал. Он дал мне сильную пощечину и приказал лежать тихо; щека у меня горела, из глаз брызнули слезы, но кинжал был в руке, под складками платья.
Тяжело дыша, я откинулась назад. Я сосредоточилась только на своей цели, стараясь не думать об остальном. Бить придется в спину, до горла из такого положения не достать.
Грязные пальцы вцепились в мои бедра, пытаясь их раздвинуть. Я вспомнила толстый палец Руперта, тыкающий в спину Мурты под ребрами, слышала его голос: «Вот сюда, сверху вниз, под последнее ребро и поближе к позвоночнику. Бей сильнее, прямо в почку, и он свалится, как камень».
Нужный момент был совсем близок. Вонючее дыхание Гарри обжигало мне лицо, он шарил у меня между ногами, добираясь до цели.
– Погляди хорошенько, козел, как это делается, – задыхаясь, проговорил он. – Я заставлю твою шлюху визжать, как…
Я обхватила его за шею левой рукой и притянула к себе, а правую с кинжалом подняла повыше и опустила изо всех сил. Отдача от удара едва не заставила меня выронить кинжал. Гарри взвыл и попытался отскочить. Из-за того что я била вслепую, я ударила слишком высоко, и лезвие соскользнуло по ребру.
Но я не могла отпустить его – ни за что! К счастью, ноги у меня были свободны от юбок. Я обхватила ими потные ляжки Гарри, удержав его на несколько драгоценных секунд, необходимых для второй попытки. И ударила снова, с отчаянной силой, – на этот раз попала.
Руперт был прав. Гарри выгнулся, как будто совершая чудовищную пародию на акт любви, потом без звука рухнул на меня и обмяк.
Кровь толчками текла из раны в спине.
Внимание Арнольда на секунду отвлеклось, но этой секунды оказалось более чем достаточно для обезумевшего от ярости шотландца. К тому времени, как я начала выбираться из-под трупа Гарри, Арнольд уже последовал за своим приятелем на тот свет. Глотка его была перерезана от уха до уха маленьким кинжалом, который Джейми носил в чулке.
Джейми опустился возле меня на колени и помог выбраться из-под мертвого тела. Нас обоих трясло, мы молча прижались друг к другу и стояли так несколько минут. Потом так же молча он поднял меня на руки и отнес подальше от мертвецов, на покрытую травой полянку за осинами.
Опустив меня на землю, он не то чтобы сел, а повалился на траву рядом, словно ноги его не держали. Я чувствовала себя в какой-то холодной пустоте, словно зимний ветер продувал меня до костей, – и потянулась к Джейми. Он поднял голову с колен, лицо казалось измученным, и взглянул на меня так, будто увидел впервые в жизни. Когда я положила руки ему на плечи, он крепко прижал меня к груди с невнятным звуком – то ли стон, то ли всхлип.
Потом мы отдались друг другу с неистовством, не издав ни звука, подчинившись импульсу, который я не могла понять, но оба знали одно: мы должны были ему подчиниться – иначе навсегда потеряем друг друга. То был не акт любви, а необходимость, в одиночестве мы бы не выстояли. Единственный путь – слияние, только оно могло изгнать воспоминание о недавнем насилии и о смерти.
Потом мы лежали на траве, прижавшись друг к другу, истерзанные, в пятнах крови, дрожа на солнце. Джейми пробормотал что-то, но так тихо, что я уловила лишь слово «прости».
– Это не твоя вина, – отозвалась я, погладив его по голове. – Теперь все в порядке, мы оба в порядке.
Я была как в тумане, все вокруг казалось сном, и я смутно узнала симптомы шокового состояния.
– Не в этом дело, – заговорил Джейми. – Не в этом. Я был виноват… так глупо было прийти сюда, не проверив все вокруг, как следует. И допустить, чтобы ты… Но я не об этом. Я извиняюсь за то, что сейчас взял тебя вот так, использовал… Взять тебя сразу после того, что произошло… словно животное… Клэр, прости… Я не знаю… Я не мог противиться, но… Господи, ты такая холодная, mo duinne, у тебя ледяные руки. Позволь мне согреть тебя.
«Тоже шок», – подумала я смутно. Странно, что у некоторых людей он сопровождается сумбурной речью; большинство просто молча дрожат. Вроде меня. Я прижала его губы к своему плечу, чтобы успокоить.
– Все в порядке, – повторяла я снова и снова. – Все уже прошло.
Внезапно на нас упала чья-то тень – мы оба подскочили. Дугал, сложив руки на груди, стоял и смотрел на нас сверху вниз. Он вежливо отвернулся, пока я справлялась со своими застежками, хмурясь на Джейми.
– Послушай, парень, – заговорил он наконец. – Прекрасно, что ты так увлечен своей женой, но нам пришлось ждать больше часа, а теперь вы даже не слышали, как я подошел. Такое поведение когда-нибудь доведет тебя до беды. Что, если кто-нибудь подойдет сзади и приставит пистолет к твоей голове…
Он прервал свою тираду и с недоумением уставился на меня, потому что я в истерике начала кататься по траве. Джейми, красный как рак, отвел Дугала в сторону, что-то тихо объясняя по пути. Я продолжала бесконтрольно рыдать и хохотать и заткнула рот платком, чтобы заглушить звуки. Внезапно нахлынувшие эмоции в сочетании со словами Дугала вызвали в воображении лицо Джейми, когда нас застукали, и почему-то сейчас, в моем неуправляемом состоянии, оно показалось мне невозможно смешным. Я хохотала и плакала, пока у меня не заболели бока. Наконец я села и вытерла платком глаза. Джейми и Дугал стояли надо мной, и лица у обоих выражали неодобрение. Джейми помог мне встать и повел – я все еще всхлипывала время от времени – туда, где остальные ждали нас с лошадьми.
Если не считать находивших иногда на меня приступов истерического смеха, я не страдала от каких-либо болезненных последствий встречи с дезертирами, разве что весьма неохотно удалялась от лагеря. Дугал уверял меня, что на горных дорогах бандитов обычно не бывает, потому что здесь редко встречаются путники, достойные грабежа, но звуки леса теперь внушали мне тревогу, и я спешила поскорее вернуться после поиска хвороста или воды к мужчинам Маккензи и нашему лагерю с его привычными звуками и запахами. Я стала находить некое умиротворение в храпе мужчин, который звучал вокруг меня по ночам, и перестала стыдиться наших с Джейми утех под одеялами.
Я все еще боялась оставаться одна, когда несколькими днями позже настало время встречи с Хорроксом.
– Остаться здесь? – переспросила я, не веря собственным ушам. – Нет! Я поеду с тобой.
– Ты не можешь, – терпеливо повторил Джейми. – Часть отряда поедет с Недом в Лаг-Круйм собирать налог, как и планировалось. Дугал и еще несколько человек отправятся со мной на встречу на случай ловушки со стороны Хоррокса. Тебе нельзя показываться возле Лаг-Круйма, потому что там могут быть люди Рэндолла, и я не уверен, что он не рискнет увезти тебя силой. Что касается встречи с Хорроксом, неизвестно, что может произойти. Вон там, за поворотом есть рощица, густая, и травы там много, и вода есть поблизости. Там тебе будет удобно, а я скоро вернусь за тобой.
– Нет, – настаивала я. – Поеду с тобой.
Самолюбие не позволяло мне признать, что я просто боюсь оставаться одна. Я решила сказать, что боюсь за него.
– Ты же сам говоришь – неизвестно, что произойдет во время встречи с Хорроксом, – продолжала я уговаривать. – Я не хочу ждать здесь, весь день буду думать, что там с тобой. Позволь мне поехать! Даю слово, что во время встречи я спрячусь. Но не хочу я оставаться здесь одна и волноваться.
Он нетерпеливо вздохнул, но больше не спорил. Когда мы доехали до рощи, он наклонился в седле, взял мою лошадь под уздцы и заставил съехать с дороги на траву. Спрыгнув с седла, Джейми примотал поводья обеих лошадей к кусту. Не обращая внимания на мои протесты, он скрылся за деревьями. Я из упрямства отказалась спешиться – он меня не заставит остаться здесь.
Наконец он спустился к дороге. Все остальные уехали вперед, но Джейми, памятуя о неудачном опыте на поляне, не хотел уезжать, пока не обыщет всю рощу; он методично ходил от дерева к дереву, раздвигая палкой высокую траву. Вернувшись, он отвязал лошадей и запрыгнул в седло.
– Все чисто, – сказал он. – Езжай вглубь, Клэр, спрячься там и привяжи лошадь. Я приеду за тобой, как только мы закончим. Не знаю, сколько это займет, но я вернусь до захода солнца.
– Нет! Я еду с тобой.
Мне казалась невыносимой сама мысль о том, что я буду прятаться в лесу, ничего не зная о происходящем. Я предпочла бы риск, а не мучительные часы ожидания. В одиночестве.
Джейми подавил свое нетерпение и схватил меня за плечо.
– Давала ли ты обет повиноваться мне? – спросил он, легонько тряхнув меня.
– Да, но…
Я хотела сказать, что меня вынудили дать этот обет, но Джейми уже подтолкнул мою лошадь в сторону чащи.
– Это очень опасно, и я не могу взять тебя с собой, Клэр. Я буду занят делом, а если дойдет до драки, я не смогу драться и одновременно защищать тебя.
Встретив мой мятежный взгляд, он потянулся к седельной сумке и начал в ней копаться.
– Что ты там ищешь?
– Веревку. Если ты не сделаешь, что я прошу, то я привяжу тебя к дереву до моего возвращения.
– Ты не посмеешь!
– Ай, посмею!
Он явно собирался поступить, как обещал. Я отпрянула и невольно потянула лошадь за повод. Джейми нагнулся и поцеловал меня в щеку, готовый ехать.
– Будь осторожна, сассенах. Кинжал у тебя? Хорошо. Я приеду, как смогу. Да, еще одно.
– Что? – сердито спросила я.
– Если ты уйдешь отсюда до моего приезда, я выпорю тебя ремнем по голой заднице. Не очень-то легко будет пройти пешком до самого Баргреннана. Подумай об этом, – сказал он и слегка потрепал меня за щеку, – я не кидаюсь пустыми угрозами.