– Прости меня, – проговорил он через минуту совершенно обычным голосом. – Не думал, что до этого дойдет. Все дело в том, что я очень устал и к тому же чертовски пьян. Я всего лишь перестал владеть собой.
Да, если уж шотландец признает, что он пьян, значит, ему невероятно плохо!
– Тебе нужно выспаться, – негромко сказала я, продолжая массировать ему шею. – Тебе очень нужно выспаться.
Приговаривая так, я поглаживала и слегка нажимала мышцы, как учил меня старый Алек, и в результате добилась того, что Джейми задремал.
– Мне холодно, – пробормотал он.
В камине жарко горел огонь, на постели лежало несколько одеял, но пальцы Джейми были холодны как лед.
– У тебя шок, – сказала я. – Ты ведь потерял очень много крови.
Я огляделась по сторонам. Макраннохи давным-давно спали в своей постели. Мурта продолжает бродить под снегом и следит, не покажется ли погоня со стороны Уэнтуортской тюрьмы, подумала я… Я быстро сдернула с себя сорочку и юркнула под одеяло.
Как только могла осторожно и бережно я прижалась к нему, отдавая свое тепло. Он уткнулся мне лицом в плечо, совсем как маленький мальчик. Я гладила его по голове, ласково утешала его, как когда-то – как же давно это было! – Дженни своего младенца.
– Так говорила со мной мама, – шепнул Джейми. – Когда я был маленький.
Глава 37. Побег
На следующее утро Джейми приобрел более нормальный цвет лица, хотя потемневшие за ночь синяки покрывали большую часть лба и щек. Он сделал глубокий вдох, немедленно вздрогнул, простонал и выдохнул существенно аккуратнее.
– Ну, как ты? – спросила я и положил ладонь ему на лоб.
Лоб оказался холодный и влажный. Жара, к счастью, не было. Джейми скривился, не открывая глаз.
– Как отбивная, англичаночка. – Он протянул мне здоровую руку. – Помоги мне встать, а то я весь застыл, как пудинг.
Снег перестал сыпать поздним утром. Небо все еще хмурилось и угрожало новым снегопадом, но погоня из Уэнтуорта становилась все вероятнее, и почти в полдень, укутанные из-за непогоды, мы покинули Элдридж-мэнор. Под плащами Мурты и Джейми было спрятано достаточно оружия, мне оставили только кинжал, тоже, конечно, велев его спрятать. В случае неблагоприятного развития событий мне (против собственной воли) нужно было изображать похищенную англичанку.
– Но ведь меня видели в тюрьме! – убеждала я. – Сэр Флэтчер уже знает, кто я такая.
– Да.
Несмотря на то что Мурта, разложив на полированном столе леди Аннабел пули, пыжи, порох, тряпки, стержни для прочистки и патронташ, занимался зарядкой пистолетов, он не упустил случая окинуть меня суровым взглядом.
– То-то и оно, барышня. Нам нужно отойти подальше от Уэнтуорта и увезти отсюда вас. В такую мерзкую погоду сам сэр Флэтчер не бросится в погоню, а солдаты, которых мы, возможно, увидим, вряд ли знают вас в лицо. Ежели они вас схватят, вы скажете, что вас увезли силой, что вам нечего делать в компании с таким отребьем, как я и этот.
И Мурта мотнул подбородком на Джейми, неустойчиво примостившегося на стул с чашкой теплого молока и хлебом.
Мы с сэром Маркусом забинтовали ноги и ягодицы Джейми несколькими слоями полотна и натянули поверх сильно поношенные широкие темные панталоны, чтобы не была видна кровь, если она просочится сквозь бинты. Леди Аннабел разрезала сзади рубаху своего мужа, чтобы натянуть ее на широкие, к тому же в толстом слое бинтов плечи Джейми, но рубаха все равно не сходилась на груди, и из ворота торчали завязки. Причесываться Джейми отказался, заявив, что кожа на голове у него тоже болит, поэтому представлял собой довольно дикое зрелище: рыжие космы над распухшей багровой рожей, на которой к тому же один глаз почти не открывался.
– Если вас схватят, – наставлял сэр Маркус, – объясните им, что вы моя гостья, а вас похитили во время верховой прогулки вблизи имения. Попросите привезти вас в Элдридж для опознания. Это их убедит. Мы заявим, что вы подруга Аннабел из Лондона.
– И мы тут же отошлем вас отсюда, не дожидаясь, пока сэр Флэтчер решит посмотреть на вас своими глазами, – добавила его трезвомыслящая жена.
Сэр Маркус предложил, чтобы нас сопровождали Гектор и Абсалом, но Мурта совершенно резонно заметил, что в случае встречи с английскими солдатами это может бросить тень на Элдридж.
Итак, на дороге, ведшей в Дингуолл, нас было всего трое. Я везла туго набитый кошелек и письмо от хозяина Элдриджа – оба предмета были призваны обеспечить благополучную переправу через Ла-Манш.
Двигаться по снегу было нелегко. Белое покрывало высотой почти в фут предательски прятало под собой камни, ямы и прочие препятствия, поэтому кони могли оступиться или поскользнуться чуть ли не на каждом шагу. Из-под копыт взлетали фонтаны грязного снега, пачкая ноги и животы коней, из ноздрей в холодный воздух вырывались клубы пара от дыхания.
Конь Мурты шел впереди, и всадник по едва заметным приметам находил дорогу. Я двигалась подле Джейми, чтобы вовремя помочь, если он внезапно упадет в обморок; впрочем, по его настоянию мы привязали его к седлу. Левая рука Джейми, единственная часть тела, остававшаяся свободной, лежала на рукояти пистолета, прилаженного к седельной луке, и была прикрыта плащом.
Мы проезжали мимо убогих хижин, над крышами которых вился дымок, но из-за холода наружу из них не выглядывали ни люди, ни животные. Очень редко мы замечали человека с ведром или охапкой сена, который шел к хлеву. Дорога же была пуста.
В двух милях от Элдриджа наш путь проходил в непосредственной близи от мрачной громады Уэнтуортской тюрьмы; дорога там была хорошо проторена, было понятно, что в любую, даже самую плохую погоду по ней не прекращали ездить.
Наше появление возле тюрьмы было специально приурочено к полуденной трапезе: мы надеялись, что все внимание караульных будет занято пирогами и элем. Не спеша проехали мимо съезда к тюремным воротам – маленькая группа путешественников, выбравших для этого такой неудачный ненастный день.
Когда мы оказались от тюрьмы подальше, то в сосновой роще перевели дух. Мурта глянул под низко надвинутую широкополую шляпу Джейми, скрывавшую его приметные кудри.
– Как ты там, парень?
Джейми поднял голову. Он был бледен, и, невзирая на холодный ветер, по щекам пот лился градом.
– Да вроде ничего, – попытался изобразить улыбку он.
– Как себя чувствуешь? – не удержалась от вопроса и я – уж очень отличалась косо сидевшая в седле расслабленная фигура от привычного стройного и грациозного всадника.
– Да вот хочу понять, что у меня болит сильнее – ребра, рука или задница, – ответил он, одарив меня тем же подобием улыбки. – Отвлекаюсь этими серьезными размышлениями от боли в спине.
Сказав так, он сделал добрый глоток из фляжки, которой предусмотрительно снабдил нас сэр Маркус, и передал ее мне. Виски оказался куда лучше того, что мне предлагали по пути в Леох, но такой же крепкий. Мы двинулись дальше, а у меня в желудке запылал добрый костерок.
Лошади довольно легко форсировали склон, из-под копыт летел снег, но неожиданно я заметила, как Мурта резко повернул голову. Проследив направление его взгляда, я заметила над нами четверых солдат в красных мундирах.
Бежать было бессмысленно. Нас тоже увидели – над холмом эхом разнесся громкий окрик. Требовалось прибегнуть к обману. Даже не оглянувшись, Мурта отправился к солдатам.
Маленький отряд находился под водительством немолодого капрала, на вид бравого служаки, державшегося в своем зимнем мундире очень прямо. Капрал любезно поклонился мне, после чего обратился к Джейми:
– Прошу прощения, сэр и мадам. У нас есть приказ останавливать всех, кто едет по этой дороге, и узнавать, не имеют ли они сведений об узниках, бежавших из Уэнтуортской тюрьмы.
Узников… Получается, я действительно вчера освободила не только Джейми. Новость меня обрадовала по нескольким причинам, в частности, потому что поисковые отряды в этом случае будут малочисленными. Четверо против троих – небольшое преимущество, могло быть куда хуже.
Джейми молча поехал дальше, опустив плечи и свесив голову на грудь. Из-под шляпы сверкнули его глаза – он прекрасно осознавал происходящее. Совершенно очевидно, ему были знакомы эти люди, и они могли опознать его по голосу.
Но тут в дело вмешался Мурта. Он остановил коня между мной и солдатами и заговорил самым подобострастным образом:
– Сэр, моему хозяину, видите ли, неможется. Не можете ли вы показать нам верную дорогу на Баллу? Что-то я не точно не знаю, туда ли мы движемся.
Поначалу я не могла взять в толк, что именно он затеял, но Мурта зыркнул на меня и принялся подавать глазами знаки: назад и вниз, назад и вниз, потом с невероятной скоростью – опять на капрала, так что тот явно был совершенно уверен, что Мурта крайне внимательно его слушает. Джейми в опасности? Упал с седла? Сделав вид, что поправляю капор, я обернулась – и сама чуть потрясенно не упала с коня.
Джейми сидел ровно, опустив голову, чтобы скрыть лицо, но со стремени стекали капли крови и усеивали снег вокруг коня парящими красными точками.
Мурта, успешно изображавший совершенного идиота, заставил всех четверых солдат объяснять ему, что дорога, поднимавшаяся на вершину холма, – единственный путь, который ведет сначала в Дингуолл, а затем – к морю, в Баллу, и до побережья там всего лишь три мили.
Я мгновенно спрыгнула с лошади и принялась лихорадочно дергать подпругу. Пока я топталась вокруг, накидала под брюхо коня Джейми побольше снега, чтобы засыпать заметные красные капли. Мурта продолжал отвлекать капрала, весь отряд уставился на вершину холма. Воспользовавшись этим, я быстро скинула одну из трех имевшихся на мне нижних юбок, откинула полу плаща Джейми и пихнула свернутую юбку ему под бедро, игнорируя его крик от боли. Пола плаща вернулась на место очень вовремя: Мурта и англичане подъехали, обнаружили, что я вожусь возле лошади и делаю вид, что никак не справлюсь с подпругой.