— Чад не узнает, — произнес Алексей, потянув ее за руку к себе.
Когда она попыталась вырваться, он крепче сжал ее руку.
— Отпустите меня, — тихо сказала она, потупив взгляд.
И хотя он не хотел ее отпускать, а желал поцеловать, он сделал как она просила. Она тут же отошла в сторону и обхватила себя руками.
Алексея окутало разочарование.
— Я восхищаюсь вашей преданностью боссу, Пейдж, но разве он имеет право управлять вашей личной жизнью? Разве ему позволено указывать вам, с кем встречаться, а с кем нет?
Она помрачнела:
— Конечно нет. Но ситуация намного сложнее. Вы враг.
Алексей не сдержал резкий смех. Он действительно был врагом, но не хотел, чтобы она так думала.
— Вы враг, — настаивала она, нахмурившись. — Для Чада. А я на него работаю. — Она сделала глубокий вдох, потом протяжно выдохнула. — Кроме того, он попросил мою сестру выйти за него за Алексей перестал смеяться. Пейдж шмыгнула носом и снова занялась документами. Сегодня он наблюдал за ней и Чадом и мог точно сказать — между ними нет никакой связи, никакой искры. И все же она погрустнела.
— Извини, Пейдж. Она пожала плечами:
— За что? Все хорошо. Моя сестра очень счастлива.
— А ты?
Она опустила плечи. Потом она быстро выпрямилась и повернулась к нему:
— Да, я счастлива. Эмма красивая и удивительная, и она заслуживает такого человека, как Чад.
— А чего ты заслуживаешь?
Ее нижняя губа задрожала.
— Я предпочла бы, чтобы вы этого не делали, — сказала она очень тихо.
— Чего? Я задал вопрос по-дружески.
— Вы мне не друг.
— Пока нет. Но я мог бы им стать.
Она покачала головой:
— Не говорите того, чего быть не может, князь Воронов.
— Зови меня по имени. И я могу сказать, чего ты заслуживаешь, — продолжил он. — Радости. Ты имеешь право делать что-то для себя, а не всегда для других. Ты заслужила счастье, Пейдж, и ты заслужила того, чтобы перестать беспокоится обо всем и всех. Пусть кто-нибудь побеспокоиться о тебе. Ты заслуживаешь того, чтобы тебе каждый день дарили цветы, приглашали на ужин при свечах. Заслуживаешь мужчину, который тебя хочет. Всего того, что есть у твоей сестры, и многого другого.
Ее глаза заблестели. Она открыла рот, но потом сомкнула губы, и Алексей понял, что попал в точку. Ему стало не по себе.
— Почему вы решили, что я чем-то обделена? Мы знакомы всего несколько часов.
— Тебя можно читать как открытую книгу, Пейдж Барнс. У тебя все написано на лице.
В ее темных глазах читалась обида.
— Я… Я… — Она сомкнула губы, отвернулась от Алексея, открыла портфель и небрежно засунула в него документы.
Алексей выругался про себя. Он зашел слишком далеко и напугал ее.
— Я должна идти, — сказала она, не глядя на него. — Меня ждет Чад.
Прежде чем он успел ее остановить, она выскочила из комнаты. Во второй раз за сегодня Пейдж Барнс сбежала от Алексея.
Пейдж бросила шариковую ручку на стол и отодвинулась от письменного стола. Она не могла работать, в ее голове снова и снова кружились слова Алексея Воронова о том, что она заслужила счастье и любовь.
Пейдж была сильной. Она заботилась о себе и сестре с тех пор, как умерла их мать. Она пожертвовала всем и стала независимой и достаточно успешной. Так почему же она превращается в размазню рядом с мужчиной, которого едва знает? Почему он заставляет ее чувствовать себя такой уязвимой?
Она взглянула на часы. Почти четыре часа дня. У нее заурчало в животе, и она поняла, что почти ничего не ела.
Чад и Эмма куда-то отправились вместе. По пути на совещание Чад обо всем рассказал Пейдж и извинился перед ней. Он боялся, что она не одобрит его романа с Эммой.
Надев пиджак, Пейдж отправилась к лифту. Пятнадцать минут спустя она сидела в углу кабинки ресторана своего отеля и изучала меню на английском, которое ей принес официант.
— Не заказывай борщ, — послышался низкий мужской голос.
Она резко повернула голову и встретилась взглядом с серебристо-серыми глазами. Ее сердце забилось чаще.
Алексей уселся напротив нее:
— Каждый, кто приезжает в Россию, заказывает борщ, но у нас множество других вкусных национальных блюд.
— Что вы здесь делаете? — спросила Пейдж. — Уходите, пока я не оказалась в беде!
— Не волнуйся, Пейдж. Никто не узнает, что ты со мной разговаривала.
— Вы не можете сказать это наверняка, — настаивала она. — А вдруг Чад проголодается и решит зайти сюда?
Он пожал плечами.
Она пришла в ярость от того, как небрежно он отмахнулся от ее страхов. Он богат, и ему незачем беспокоиться о потере работы.
— Ты должна была согласиться поужинать со мной. Тогда мы бы оказались не здесь, а в другом месте.
Пейдж стиснула зубы:
— Уходите.
Он откинулся на подушки и усмехнулся:
— Только если ты идешь со мной. Ее сердце забилось чаще.
— Я никуда с вами не пойду, Алексей.
— Тогда я останусь с тобой, — сказал он, протягивая руку к меню.
Она крепко держала меню в руках, не желая его отпускать.
— Это хороший отель, — промолвил он. — Не хочешь попробовать настоящую русскую еду? Увидеть город за пределами отеля и аэропорта?
— Я уже была на Красной площади, — сказала она чопорно. — Вы пришли сюда только для того, чтобы заставить меня поужинать с вами?
— Нет, у меня здесь была назначена встреча. Но я видел, как ты входила в ресторан, и не мог упустить возможности увидеть тебя снова.
— Перестаньте говорить мне подобные вещи.
— Почему нет? Ты красивая женщина, и я хотел тебя видеть.
Никто никогда не называл ее красивой. Она была недурна собой, но отнюдь не красавицей. Пейдж почти не пользовалась косметикой, а Эмма безуспешно пыталась приучить сестру носить модную одежду.
— Вижу, ты мне не веришь, — продолжал Алексей. — Ты меня с ума сводишь, Пейдж.
Она вздернула подбородок, продолжая сжимать меню обеими руками:
— Я не доверяю вам, князь Воронов. У вас скрытые мотивы.
Его лицо снова осветилось умопомрачительной улыбкой.
— Неужели ты уже так хорошо меня знаешь? — промурлыкал он. — У меня действительно есть скрытый мотив. — Он наклонился вперед и взял ее за руку. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной сейчас же. Обещаю, Чад ни о чем не узнает. Он говорит по-русски, но не знает этого города так, как я. Он не поедет далеко от центра города.
— А вы хотите увезти меня из центра города? — Она высвободила руку, ее сердце продолжало учащенно биться. — Я не знаю, чувствовать себя оскорбленной или испытывать облегчение.
Его чувственные губы изогнулись в улыбке, представляя ее взору безупречно белые зубы:
— Я отвел бы тебя в лучший ресторан в городе, если бы ты мне позволила. Но раз ты не хочешь в ресторан, я отвезу тебя в гораздо более приятное место. Пойдем со мной, Пейдж.
Ей нравилось с ним разговаривать. Рядом с ним она ощущала восторженный трепет.
Может, в самом деле с ним поужинать? Чад и Эмма, вероятно, заперлись в апартаментах и занимаются любовью.
— Я не могу, — сказала она с едва заметным отчаянием в голосе.
— Слышу слова Чада Рассела, — ответил он презрительно. — Я хочу услышать, чего хочет Пейдж Барнс.
Пейдж закрыла глаза. Она хотела увидеть город и поужинать с красивым мужчиной, который делал ей комплименты.
— Как все сложно. Я не должна с вами идти.
— Что такого сложного в совместном ужине?
Но почему бы ей не развлечься сегодня вечером?
Эмма с Чадом, и они счастливы друг с другом. Они и не заметят, если Пейдж исчезнет из отеля на несколько часов.
— Да, — выдохнула она, прежде чем смогла изменить свое решение. — Я с вами поужинаю.
— Спасибо, — сказал Алексей, поднялся и взял ее за руку.
Он бросил на столик несколько банкнотов, хотя она ничего не заказала, и потянул ее к выходу.
— Подождите, мне нужно взять пальто, — промолвила она, идя за ним следом.
— Я куплю тебе пальто, — ответил он.
— Я не позволю вам этого сделать.
— Еще как позволишь.
Он потащил ее в один из магазинов в холле отеля, выбрал длинное белое пальто из тончайшего кашемира и заставил его надеть, пока продавщица восторженно ахала и охала.
— Алексей!
— Тихо, Пейдж.
Затем он выбрал для нее меховую шапку, белоснежный шарф и точно такие же перчатки. Расплатившись за покупки, он повел Пейдж к черному лимузину.
— Я хочу за все заплатить, — сказала она, когда автомобиль тронулся с места.
— Я не возьму твоих денег. Считай, что это подарок.
— Я настаиваю, Алексей! — Она скрестила руки на груди и уставилась на него.
— Очень хорошо, — непринужденно сказал он. — Мы составим график выплат. Сто американских долларов в месяц на ближайшие шестьдесят месяцев…
Пейдж моргнула:
— Шесть тысяч долларов? Ты потратил шесть тысяч долларов?
Он протянул руку и пальцем приподнял ее подбородок. Она сомкнула губы, поняв, что от удивления открыла рот.
— Да, но ведь тебе было нужно пальто.
Она попыталась снять пальто, но он ее остановил.
— Не глупи, Пейдж. Мне приятно сделать тебе подарок.
Она отвернулась, ее глаза наполнились слезами. Она не помнила, когда в последний раз получала подарки. Мать частенько баловала дочерей различными безделушками, но, когда она заболела, все деньги пошли на ее лечение.
— Я верну тебе одежду, когда мы вернемся в отель.
Алексей выругался.
— Очень хорошо, — сказал он с каменным лицом. — Делай что хочешь, Пейдж Барнс.
И теперь она почувствовала себя неблагодарной. Она задела его чувства, и это ее взволновало. Пейдж дотронулась до его рукава:
— Спасибо за пальто, Алексей. Так мило с твоей стороны.
Он повернулся и посмотрел на нее, нахмурившись:
— Я тебя не понимаю, Пейдж.
Она вздохнула.
— Я не уверена, что сама себя понимаю, — промолвила она, неуверенно улыбаясь. — Но сожалею, что была груба.
Он махнул рукой:
— И я прошу прощения, если заставил тебя чувствовать неудобство. Я не нарочно.