V
«Сулако» напоминал огромную металлическую ракушку, дрейфующую в черном море. Он выходил на окончательную орбиту, и вдоль уродливого корпуса беззвучно сверкали голубоватые огни. На корабельном мостике Бишоп невозмутимо изучал показания датчиков. Время от времени он щелкал переключателем или вводил в систему ряд команд. По большей части ему оставалось только наблюдение: на желаемую позицию корабль выводили компьютеры. Автоматизация, которая сделала возможными межзвездные перелеты, низвела человека до положения запасной системы – на самый крайний случай. Теперь же людей заменили синтеты, подобные Бишопу. Исследование космоса превратилось в шоферскую работу.
Когда результаты измерений и сообщения системы к удовольствию Бишопа сошлись, он наклонился к ближайшему микрофону.
– Внимание на мостике, говорит Бишоп. Интраорбитальное маневрирование завершено. Корабль выведен на геосинхронную орбиту. Я подстроил искусственную гравитацию, чтобы она соответствовала ахеронской. Благодарю за сотрудничество. Можете продолжать работу.
В противоположность спокойствию и тишине, которые царили на большей части корабля, в грузовом отсеке кипела работа. Спанкмейер сидел в сетчатой кабине большого погрузчика – машины, которая напоминала скелетообразного механического слона, но была куда сильнее. Специальные перчатки и ботинки подхватывали движения рядового и передавали их металлическим конечностям машины, усиливая в несколько тысяч раз. Погрузчик выглядел побитым и грязным, в потеках смазки. На спине его едва можно было различить слово «Катерпиллар».
Протянув длинные укрепленные руки к огромной стойке со снаряжением, Спанкмейер достал блок небольших тактических ракет и плавным движением, без малейшего усилия поднял их в брюхо десантного корабля. Изнутри донеслось клацанье: корабль принял подношение и автоматически закрепил контейнер. Спанкмейер развернулся за следующей партией груза.
Прочие морпехи работали с буксирными лебедками и загрузочными рукавами. Время от времени они перебрасывались словом-другим, но по большей части погрузка и подготовительные работы шли без общения. И без несчастных случаев тоже: члены команды двигались как шестеренки единой полуметаллической, полуорганической машины. Несмотря на тесноту и количество опасной техники, находившейся в постоянном движении, никто никого даже не поцарапал. Хикс наблюдал за происходящим, отмечая позицию за позицией в электронном списке груза. Временами он кивал сам себе в знак того, что успешно завершилась еще одна необходимая процедура.
В оружейной Вержбовски, Дрейк и Васкес занимались чисткой легкого вооружения. Пальцы их двигались с не меньшей точностью, чем погрузчики в грузовом отсеке. Крошечные платы вынимались, проверялись, продувались от пыли, а потом снова вставлялись в созданные из пластика и металла орудия убийства.
Васкес сняла со стойки собственный тяжелый смарт, закрепила на рабочем стенде и с видимой нежностью занялась прогоном финальных проверок. Смарты были созданы для того, чтобы их носить, как часть костюма, а не просто нести. К оружию прилагался встроенный целеуказатель, управляемый компьютером, собственная система поиска и обнаружения, а устанавливалось оно на чувствительном подвесе со стабилизацией под движения оператора. Смарт мог делать почти что угодно, кроме как самостоятельно нажимать на спусковой крючок.
В процессе работы с лица Васкес не сходила любящая улыбка. Смарт был трудным, сложным ребенком, но он защитит и ее, и товарищей, убережет от угрозы. От Васкес смарту доставалось больше понимания и внимания, чем любому соратнику.
Дрейк полностью разделял ее подход. Он тоже разговаривал со своим оружием – только про себя. Остальные солдаты считали такое поведение нормальным. Все знали, что колониальные морские пехотинцы были слегка со сдвигом, а операторы смартов считались самыми странными из всех. Они имели привычку рассматривать оружие как продолжение собственного тела. В отличие от остальных коллег, их основной задачей являлось управление смартом. Дрейку и Васкес не требовалось учиться работать со связью, управлять ботом или бронетранспортером. Им не нужно было даже помогать при загрузке шаттла. Все, что от них требовалось – это стрелять по разным штукам. Нести смерть – вот что было их назначением и специальностью. И Дрейк, и Васкес свою работу любили.
Но не все работали так же усердно, как солдаты. Бёрк уже закончил приготовления к посадке, а Горман предоставил наблюдение за подготовкой Эйпону. Вдвоем они стояли в стороне и наблюдали за тем, что происходит в трюме.
– Колония по-прежнему не отвечает? – небрежным тоном поинтересовался представитель Компании.
Горман покачал головой. Что-то в ходе погрузки привлекло его внимание, и он сделал отметку на планшете.
– Даже фоновой волны нет. Тишина на всех каналах.
– Спутник связи точно работает?
– Бишоп утверждает, что тщательно его проверил, и спутник прекрасно реагировал на любые команды. Говорит, занимался этим, чтобы занять руки, пока мы подлетали к системе. Он запустил стандартную проверку связи по цепочке до Земли. Ответ мы получим через несколько дней, и это окончательно подтвердит работоспособность систем, но Бишоп и так гарантирует, что спутник в порядке.
– Значит, проблема где-то на поверхности.
Горман кивнул:
– Как мы все это время и предполагали.
Бёрк задумался.
– Как насчет наземной связи? Видеотрансляции, команды технике, обмен сигналами между станциями по переработке атмосферы, прочее подобное?
Лейтенант с сожалением покачал головой.
– Если внизу кто-то с кем-то и переговаривается, они делают это при помощи дымовых сигналов или зеркал. Не считая стандартного шипения местного солнца, электромагнитный спектр мертв, как кусок свинца.
Представитель Компании пожал плечами.
– Что ж, мы и не ждали ничего иного. Но всегда оставалась надежда.
– Она и сейчас есть. Может, колонисты приняли массовый обет молчания. Может, мы приземлимся, а там все сидят, надув губы.
– Зачем бы им так поступать?
– Откуда мне знать? Общая смена религии или еще что-то, требующее радиомолчания.
– Ага. Может быть.
Бёрку хотелось верить Горману. Горману хотелось верить Бёрку. Но ни один из них не поверил другому даже на миг. То, что заставило замолчать колонию на Ахероне, случилось не по доброй воле. Людям нравится разговаривать, а колонисты любят поговорить еще больше, чем прочие. Сами они не стали бы выключать связь.
Рипли какое-то время наблюдала за лейтенантом и Бёрком, потом снова вернулась к процедуре загрузки и предполетных проверок. Она впервые находилась рядом с десантным ботом, хотя и видела их в новостях. От этой картины ей стало чуточку лучше. Безопаснее. Тяжеловооруженный бронированный корабль походил на огромную черную осу. Пока Рипли наблюдала, в брюхо бота загнали шестиколесный бронетранспортер. Приземистая, исключительно функциональная машина неприятного вида выглядела как железный слиток. Уловив краем глаза движение слева, Рипли отшатнулась. Фрост провез мимо нее груз оборудования непонятного назначения.
– Дорогу, пожалуйста, – вежливо сказал морпех.
Стоило Рипли извиниться и отойти в сторону, как она тут же вынуждена была снова отскочить, чтобы дать дорогу Хадсону.
– Прошу прощения, – солдат, полностью поглощенный своим грузом, даже не посмотрел на нее.
Мысленно ругаясь, Рипли рыскала в этой структурированной каше, пока не отыскала Эйпона. Сержант разговаривал с Хиксом; оба они изучали контрольный список капрала. Рипли молча стояла, пока сержант ее не заметил.
– Что-то нужно? – с любопытством спросил он.
– Да, кое-что. Я чувствую себя как пятое колесо на телеге, и меня тошнит от безделья.
Эйпон ухмыльнулся:
– Безделье никому не нравится. Что вы предлагаете?
– Может, для меня работа найдется?
Эйпон почесал в затылке, разглядывая Рипли.
– Не знаю даже. Что вы умеете?
Рипли повернулась и ткнула пальцем.
– Могу управлять этим погрузчиком. У меня квалификация второй категории. Последний карьерный шаг.
Эйпон проследил ее взгляд. На площадке для обслуживания сидел на корточках выключенный запасной погрузчик «Сулако». Ребята Эйпона обладали разнообразными навыками, но в первую очередь они были солдатами. Морскими пехотинцами, а не строительными рабочими. Лишняя пара рук не помешала бы при погрузке тяжестей, особенно если речь идет о руках из титанового сплава, как у погрузчика.
– Это не игрушка, – скептицизм в голосе Эйпона отразился и на лице Хикса.
– Ничего, – твердо ответила Рипли. – Сейчас и не Рождество.
Сержант поджал губы.
– Вторая категория, да?
Вместо ответа Рипли развернулась, подошла к погрузчику, взобралась по лестнице и уселась в кресло внутри каркаса безопасности.
Быстрый осмотр подтвердил ее догадки: погрузчик мало отличался от тех, с которыми она работала на станции. Возможно, модель была чуть новее. Рипли перекинула несколько переключателей, запуская двигатели. Машина басовито взвизгнула, и вскоре этот звук перешел в ровное гудение.
Рипли сунула руки и ноги в перчатки управления. Погрузчик, подобно парализованному динозавру, внезапно вернувшему себе подвижность, поднялся на титановых опорах и с грохотом проследовал к штабелю грузовых контейнеров. Выдвинулись огромные лезвия и скользнули в отверстия на поддоне ближайшего модуля. Рипли подняла груз и развернулась к мужчинам. Ее голос перекрыл гудение двигателя:
– Это куда?
Хикс посмотрел на сержанта и одобрительно поднял бровь.
Личная подготовка проходила в том же темпе, что и загрузка десантного бота, только тщательнее. Что-то могло пойти не так с бронетранспортером или втиснутыми в него припасами, могла отказать связь или дублирующие системы, но ни один солдат не мог позволить, чтобы что-то случилось с его личным оружием. Каждый из них способен был самостоятельно вести – и выиграть – небольшую войну.