Рипли вспомнила, как Васкес привела в действие гранаты, и передернула затвор гранатомета, а потом дала счетверенный залп. Гранаты вошли глубоко в непрочный мешок с яйцами, разорвав его в клочья. Яйца и тонны зловонного желеобразного вещества разлетелись по всему полу. Королева взбесилась, заревев, словно бешеный локомотив. Рипли размахивала огнеметом, методично поджигая все в пределах видимости, и отступала. Яйца в этом инферно съеживались, и, яростно мечась за ними, в огне исчезали фигуры солдат и трутней.
Королева, возвышаясь над бойней, билась в языках пламени. Два чужих-солдата приблизились к Рипли. Магазин ее винтовки был пуст. Ловко отщелкнув его, она вставила новый и нажала на спусковой крючок. Враги исчезли в убийственном огненном урагане. Продвигаясь к подъемнику, Рипли расстреливала все, что не выглядело полностью механическим, не важно, двигалось оно или нет. Она поджигала оборудование и инструменты вместе с бросающимися на нее чужими. Пот и пар наполовину ослепили ее, но световые патроны, которые она оставила, чтобы пометить путь отступления, ярко светились, словно драгоценности, рассыпанные среди разрухи. Вокруг завывали сирены, и станцию сотрясали внутренние конвульсии.
Рипли почти бегом бросилась к последнему световому патрону, проскользила по полу, пытаясь затормозить, и повернула в его сторону. Она мчалась, словно во сне, ее легкие уже не выдерживали, а тело было до того напряжено, что ей казалось, она летит над металлическим полом.
Позади нее королева чужих освободилась от поврежденного мешка с яйцами, вырвав его из своего живота. Вздымая ноги – каждая размером с храмовую колонну, – она поползла вперед, разрушая оборудование, коконы, дронов и все остальное, что попадалось ей на пути.
Рипли использовала огнемет для того, чтобы очистить коридор впереди, регулярно нажимая спусковой крючок и посылая вперед струю пламени каждый раз, когда она подходила к перекрестку, чтобы избежать сюрпризов. И к тому моменту, когда они с Тритончиком добрались до подъемника, топливо в огнемете подошло к концу.
Кабина, которую она использовала для спуска сюда, оказалась разрушена обломками, рухнувшими сверху. Рипли нажала кнопку соседней кабины и была вознаграждена скрежетом работающего мотора: металлическая клетка медленно поползла с верхнего этажа. И тут яростный вопль заставил женщину обернуться. Блестящая фигура, похожая на оживший башенный кран, прокладывала путь среди системы трубопроводов, пытаясь добраться до людей. Череп королевы задевал потолок.
Рипли проверила импульсную винтовку. Магазин был пуст, и запасных патронов уже не осталось. Она слишком бездумно расходовала боезапас, спасая Тритончика. Гранат тоже больше не было. Рипли отбросила бесполезное оружие в сторону, избавляясь от лишнего веса. Кабина спускалась слишком медленно. Но рядом со сдвоенной лифтовой шахтой виднелась лестница, и Рипли начала карабкаться вверх по ступеням. Тритончик у нее на спине весила не больше перышка.
Когда они нырнули в лестничную нишу, мощная черная рука врезалась в дверь рядом, словно гигантский поршень. Острые когти пронзили пол в нескольких сантиметрах от ног Рипли.
Куда теперь? Она больше не боялась, потому что просто не было времени паниковать. Слишком много других вещей, чтобы сконцентрироваться на них. Рипли была слишком занята, чтобы быть напуганной.
Итак, ее путь лежал вверх по открытой аварийной лестнице, которая вела на верхние этажи станции. Она тряслась и содрогалась, а огромная установка в ее основании начала разваливаться на части. Позади Рипли пол вздыбился, как будто что-то огромное с предыдущего уровня пыталось проломить его. Когти и челюсти терзали пластины из металлического сплава.
«У вас есть две минуты, чтобы отойти на минимально безопасное расстояние», – проинформировала система оповещения возможных слушателей – если подобные обнаружатся внутри станции.
Рипли сорвалась, стукнувшись коленом о металлическую ступеньку. Боль заставила ее замереть. Пока она пыталась отдышаться, послышался звук мотора из шахты подъемника. Она посмотрела в его сторону. Кабина начала подниматься с нижнего уровня следом за Рипли. Она слышала, как стонут и скрипят от перегрузки тросы. Рипли продолжила подъем к небу, и лестничные пролеты слились в одно размытое пятно у нее перед глазами. Могла быть лишь одна причина для того, чтобы лифт возобновил движение вверх.
В конце концов они достигли выхода на посадочную платформу верхнего уровня. Тритончик все еще цеплялась за шею Рипли, когда та распахнула дверь и шагнула наружу, в облако дыма и смога.
Челнок исчез.
– Бишоп! – ветер унес ее голос прочь. Рипли беспомощно вглядывалась в небо. – Бишоп!
Тритончик всхлипнула у нее за спиной. Протяжный визг заставил Рипли обернуться. Кабина подъемника медленно поднималась на верхний уровень. Рипли отступала от двери, пока не уперлась в узкие перила, окружавшие посадочную площадку. Земля виднелась десятью уровнями ниже. Стены станции преобразования атмосферы были гладкими, как стекло. Они не могли спуститься вниз и забраться вверх тоже не могли. И не было рядом вентиляционной шахты, чтобы нырнуть в нее.
Платформа вздрогнула, когда в недрах станции раздался очередной взрыв. Металлические балки изогнулись, и Рипли потеряла равновесие. Издавая скрип корежащегося металла, рядом, будто подрубленная секвойя, рухнула градирня. И теперь взрывы не ограничились одним. Резервные системы безопасности перестали сдерживать реакцию. За дверью лифта остановилась кабина. Защитная решетка грузового подъемника начала отползать в сторону.
Рипли прошептала Тритончику:
– Закрой глаза, детка.
Та торжественно кивнула, уже понимая, что именно задумала Рипли. Та перекинула ногу через перила. Они просто разобьются об землю, быстро и наверняка.
Она уже была готова шагнуть в воздух, когда из-за края платформы, прямо под ними, вынырнул челнок с ревущими двигателями. Рипли не услышала, как он приблизился, из-за завываний ветра. Посадочный трап был выдвинут – длинная металлическая полоса была протянута к людям, будто указующий перст Господа. Как Бишопу удавалось удерживать корабль на одном месте в такой шторм, было уму непостижимо. Впрочем, это не заботило Рипли. Позади нее послышался голос станции. У него вышел срок, как и у той установки, которой он служил.
«У вас есть тридцать секунд, чтобы отойти…»
Рипли прыгнула на трап и вцепилась в него, пока тот втягивался в грузовой отсек челнока. Мгновением позже станцию потряс мощный взрыв. Ветер хлестнул по борту судна, его повело. Выдвинутые посадочные опоры заскрежетали по металлу, заскребли по платформе, стене станции, наткнулись на трубопровод. Раздался скрип и визг. Перегрузка грозила отправить челнок вниз.
Внутри него Рипли упала в кресло, усадила Тритончика на колени и быстро пристегнула обеих. Взглянув вдоль прохода, она увидела, как Бишоп сражается с пультом управления. Когда им удалось отлететь в сторону от платформы, посадочные стойки задвинулись внутрь корпуса, сотрясая маленькое судно. Рипли защелкнула ремни безопасности, крепко обняла Тритончика и крикнула:
– Бишоп, давай!
Весь нижний уровень станции исчез, заслоненный гигантским огненным шаром. Земля вздыбилась, почва и металл начали испаряться, а шаттл рванулся вверх. Его двигатели работали на пределе, и перегрузка вжала Рипли и Тритончика в кресло. В этот раз никакого постепенного, размеренного подъема на орбиту. Бишоп врубил все двигатели на полную мощность, и челнок рвался вверх сквозь плотную атмосферу. Спина Рипли заныла и запротестовала, хотя в мыслях она молила Бишопа увеличить скорость еще.
Когда голубое небо сменилось черным, а облака остались внизу, в тропосфере вспучился гигантский пузырь горящего газа. Ударная волна от термоядерного взрыва встряхнула корабль, но не смогла его повредить. Челнок продолжил путь к орбите.
Тритончик и Рипли смотрели изнутри кабины на то, как позади расцветает ослепительный огненный цветок. Потом девочка прислонилась к плечу Рипли и начала тихо плакать. Та встряхнула ее и погладила по волосам:
– Все в порядке, в порядке. Мы это сделали. Все кончено.
Впереди вырастала громада «Сулако», висевшего на геосинхронной орбите в ожидании прибытия челнока. По команде Бишопа шаттл поднимался до тех пор, пока стыковочные манипуляторы не вцепились в него и не втянули в грузовой отсек. Наружные створки шлюза захлопнулись. Автоматические сигнальные огни осветили темное, пустое помещение, а сигнал тревоги начал затихать. Чтобы охладить перегревшиеся двигатели, трюм наполнился холодным воздухом.
Внутри шаттла Бишоп стоял позади Рипли. Она опустилась на колени перед Хиксом, который лежал в коме. Потом вопросительно посмотрела на андроида.
– Я вколол ему еще одну порцию обезболивающего. Капрал утверждал, что она ему не нужна, хотя его организм сигнализировал об обратном. Боль – странная вещь. Еще более странным мне кажется то, что у многих людей есть внутренняя необходимость отрицать ее существование. В такие моменты я радуюсь, что я синтет.
– Его надо отнести в медицинский отсек «Сулако», – ответила Рипли, поднимаясь. – Если ты возьмешь его за руки, я подхвачу ноги.
Бишоп улыбнулся.
– Сейчас он отдыхает. Лучше его как можно меньше тревожить. К тому же, ты устала. Странно, но и я тоже. Легче будет перетащить его на носилках.
Рипли замешкалась, еще раз бросила взгляд на лежащего Хикса и кивнула:
– Конечно, ты прав.
Подняв Тритончика на руки, она спустилась вслед за андроидом на погрузочную палубу. Через несколько минут они смогут отыскать автоматические носилки для перевозки Хикса.
Бишоп продолжал говорить:
– Извини, если напугал тебя, когда ты выбралась на платформу и не увидела челнок. Аппарель была слишком нестабильной. Я боялся, что если не отстыковаться, мы потеряем корабль. Отойти на безопасное расстояние казалось проще и логичнее. Ближе к поверхности планеты ветер был не таким сильным. К тому же, я постоянно наблюдал за выходом, чтобы подняться, как только ты выберешься наружу.